Дмитрий Чудсков - Озеро Варыш

Второе: ему нет и сорока.
А в остальном не буду строить дурака,
Коли не мил он сердцу твоему,
Смирись, ведь будет всё по-моему́.

Для пользы родины пойди на этот шаг,
Чтоб мощный друг не стал нам грозный враг.
Любовь развеется, как облака,
А подвиги переживут века!

— Отец, не буду я сей подвиг совершать,
И замуж вы меня не можете отдать
Без моего на то соизволенья.
Народ уннегский спору даст решенье,

Коль двух имеем женихов
И ни один к уступкам не готов.
Я все уннегские законы знаю,
Указы королевские читаю.

И я клянусь: коль вы презреете закон,
То яда я опустошу флакон
Супругу милому в бокал.
Иль горло ему вскроет тот кинжал,

Который вы мне подарили
И обращаться ловко обучили.
Поверьте, у меня не дрогнет бровь,
Ведь я уннеженка и ваша кровь!

— Решение народа мне известно.
Обычай обязует драться честно
Обоим рыцарям на поединке,
На площади, на старом рынке.

Бохлют прибудет к нам со сватовством.
Ему предложим потерпеть с родством
Да помахать мечом иль булавою
(Ему-то всё равно, оружие какое).

Таких десяток, как Пилон,
Расплющит он и завернёт в рулон.
Вот, собственно, и всё, что будет.
А за убийство дочь отца осудит.

Вступил Пилон:
— Мои движенья ловки,
И меч мой не мурглатской грубой ковки.
— Бохлют и пикнуть даже не успеет,
Пилон его в два счёта одолеет.

Да, молодость неугомонна —
Пылает сердце, словно домна.
Ни убеждения, ни окрики не впрок,
Знать, жизнь должна преподнести урок.

— Пойдите с глаз моих долой,
И девушка, и витязь удалой.
Подумайте, что будет поздновато,
Когда сватов дождёмся из Мурглата.

Осталась их чета вдвоём.
На сердце тяжесть, в горле ком.
— Как парня жалко! — плакала Нерок. —
Родителей сгубил жестокий рок,

Любви лишат для блага государства,
А может быть, и жизни — о, дикарство! —
Ужель придумать ничего нельзя,
Чтоб не была так горестна судьба.

— Не плачь, молю. Не так всё мрачно,
И вижу я весьма прозрачно
Событий цепь — начало и конец.
Навряд ли, что отступится юнец.

Тогда по дружбе попрошу Левгрота
(Его племяннику несложная работа),
Пилона чтоб не убивать,
А просто в луже повалять.

Да отдубасить ради смеху,
Толпе ревущей на потеху.
В искусстве боя равных нет Бохлюту,
Он чётко сделает всё в нужную минуту.

Когда ж герой наш отлежится,
Уж будет замужем девица.
Всё перемелется, и он её забудет,
Ещё с другою счастлив будет.

Во имя мира для родной страны
Мы счастьем дочери пожертвовать должны.
Откажем — скоро будем воевать,
Мурглат нас может в клочья разорвать.

— Стефаний, милый, — молвила Нерок, —
Хочу, чтоб дал ты мне сейчас зарок
Спасти того, кто мне дороже сына.
— Клянусь, Нерок, и вам, Клаврат, Ристина.

День, к закату запоздавший,
Торопился ночку встретить,
Чтоб успеть её приветить,
Хоть ненадолго обнять

Да шепнуть: «Народ уставший,
Надо краски обесцветить,
Только контуры наметить,
Да тропинки осенять

Серебристым лунным светом.
Полуликой будь луна
Да негромкою волна,
Чтобы тот, кому не спится,

Мог гулять хоть до рассвета,
В осень провожая лето,
А кому некстати это,
Смог бы до утра забыться».

Между тех, кому не спится
Этой сказочною ночью,
Был среди уннегов прочих
И Пилон с душой разбитой.

Он сидел, не глядя в лица,
В полутёмном кабачке
С кружкой эля в уголке.
Шустро бегала девица,

Но застыла на мгновенье,
Зацепившись с парнем взглядом.
На скамью присела рядом
И спросила ненароком:

— Отчего в душе смятенье
Сына мудрого Клаврата?
Что, девица виновата?
Сердце жжёт чернущим оком?

Промолчал Пилон смущённо,
Та велела руку дать —
Предложила погадать
И представилась: — Я Пона.

Вижу вас определённо
До конца пути земного,
Не ища себе иного.
Вижу Олько и Пилона.

Только, не сойти мне с места,
Ждут вас многие мытарства,
И мурглатское коварство,
И уннегов неприятие.

Соверши же для невесты
Подвиг, это для начала,
И во что бы то ни стало
Должен сгинуть неприятель.

Никакие предсказанья
Не сбываются, поверь,
Коль тебя бездейства зверь
Мягкой лапою придавит.

В ночь душевного терзанья
Ты сегодня расслабляйся,
Плачь и мукой наливайся.
Надо в сердце боль расплавить

И сковать великий меч,
Поделиться с ним душою,
Что не самое простое,
Лишь потом идти на битву.

Чтоб кручину сбросить с плеч,
В кабачке «Волшебной кружки»
Выпей нашей медовушки
Да с собой возьми кулитву 4 4 Кулитва — уннегская мера объёма (примерно 1,2 литра). .

Он испил, с собой взял склянку,
Расплатился с милой Поной
Медною уннежской кроной.
— Ой, спасибочки, сестрёнка, —

Обнял он в дверях волхвянку. —
Как ты мне глаза открыла!
И во мне такая сила,
Я ж Бохлюта — как курёнка.

— Мы тут людям помогаем,
Их встречаем у крыльца,
Разжигаем их сердца.
Здесь «Волшебный кабачок»,

Учим, ворожим, гадаем…
Вот такая работёнка.
Вряд ли я твоя сестрёнка.
Добрых снов тебе, внучок.

В толк не взял он слов последних,
Он вернулся с полпути,
Чтоб порядок навести
Где-то в области затылка.

Только происки зловредных:
Место то же, без сомненья,
Да вот нету заведения!
А в руках всё та ж бутылка.

Он её опустошал,
Сидя в доме непрогретом,
Озарённом тусклым светом
Серокаменной печи.

Тяжело огонь дышал
И дрожащими кистями
Разукрашивал тенями
Стен холодных кирпичи.

Оживали в сновидениях
То мурглатские мечи,
То звенящие ручьи
Дорогого сердцу голоса.

Разрезвятся на каменьях,
Осязаемы, видны,
Заплетаются нежны
Олько в вороные волосы.

Вдруг из-за кирпичной кладки
Появился старичок.
С инструментом сундучок
Он поставил возле печки.

Фартук кожаный в заплатках,
На лице густой багрец,
Сразу видно, что кузнец,
Вьётся борода в колечки.

— Будь здоров, Пилон-кузнец! —
Усмехнулся коротышка.
Сундучка открылась крышка
По велению руки.