Михаил Бурлаков - Москва-21

Я припоминаю все эти моменты и меня невольно передёргивает. Я быстро добегаю до туалета и блюю. Меня выворачивает всего, до последней капли. Вся язвительность, мерзость и похабство, вперемешку с желчью смываются в канализацию. Природа забирает своё, возвращая мне самообладание и манёвренность.

Приведя себя в чувство, умываюсь, кидаю в карман тысячу рублей, мобилу, ключи и выпархиваю из гнездышка.

На улице морозно, тихо, только фонари освещают улицу, всеми оставленную, весь район будто вымер, ни души. Я иду, снег хрустит под подошвами. Прошагав по тротуару от дома до дороги, вижу, как подъезжает Форд. Я ныряю вперед и продолжаю свое увлекательное путешествие навстречу судьбе.

Учитывая всю нестандартность ситуации по пути к пункту назначения, я решаю поинтересоваться, с кем придется иметь дело:

– Так, ну расскажите мне, что вообще за ребята и какой расклад?

– Там четверо парней и одна девчонка, – пытается разъяснить Ваня. Он сидит за рулем и стильно выдувает сигаретный дым в узко открытую щелочку водительского окна. При этом клубы дыма распространяются по всему автомобилю, и мне приходится тоже открыть окно.

Его перебивает Даша, – там двое виноваты, один держал, другой бил.

– А что за пацаны? Возраст, вес? – уточняю я.

– Да они все дрыщи, моего роста, – отвечает Даша. – Одного зовут Рустем, других не помню. Помню, что там был Дима, он пытался всех разнять.

– Так, значит Дима нормальный, его не трогаем, – комментирует Ваня. – Хотя для проформы можно тоже опиздюлить.

– Ладно, понятно, – говорю я. – Ну, на счет не трогаем, я вот тоже не уверен, они ведь вряд ли будут рады нас видеть.

Морально готовясь к этому пропорционально неравному бою, я уже настраиваюсь бить ебальники всяким хачам. Мы подъезжаем к Тушино, который по виду можно легко спутать с тысячей других таких же типовых районов нашей белокаменной. Что ни дом, то панельный, что ни квартал – то квадратный.

– Даш, скажи пожалуйста, а ты их как-нибудь вообще провоцировала? Или они сами на тебя набросились? Это важно. – аккуратно спрашиваю я, помня Дашин нрав.

– В смысле провоцировала? – восклицает Даша, явно не приветствуя мои антипатриотические настроения. – Мы сидели общались, и тут они ко мне подлетели и начали бить. Еще эта Юля, сука. Убить ее мало! Я считала ее своей подругой, а она даже не вступилась.

Понимая всю бессмысленность дальнейшего диалога, я прекращаю задавать вопросы. Ну действительно, это ведь обычное дело без повода начать кого-то лупить.

Мы подъезжаем к одному из подъездов многоэтажки и паркуемся на единственном свободном месте.

Выходим из автомобиля, находим нужный подъезд.

– Так, ладно, – говорю я. – Как будем действовать? Давай ты набери своей подруге, типа извиниться хочешь перед ней, чтобы она тебя впустила, а мы на подхвате.

Так и получается. Даша набирает этой девчонке и тихим жалостливым голосочком начинает увещевать:

– Да, Юль, привет. Я тут хотела извиниться, что неправильно себя повела, можешь впустить меня?

Даша выслушивает ответ, закидывает в микрофон еще несколько объясняющих и вызывающих доверие слов, после этого просит нас с Ваней встать за углом подъезда, дабы не привлекать внимания. На третьем этаже, где якобы находится квартира этой самой Юли, свет выключен, видимо они уже легли спать. Мы с Ваней стоим, тише воды, ниже травы, готовясь в любой момент налететь на этих чертей.

Даша стоит в это время у двери подъезда, ожидая, что ей откроют.

Долго ли, коротко ли, но дверь открывается и там слышится девичий приглушенный голос. После пары неразборчивых фраз Даша дает нам знак рукой.

Мы с Ваньком быстро выходим из-за угла. Я иду уверенным шагом впереди.

Зайдя за дверь подъезда вижу, что прям передо мной стоит какая-то помятая деваха, такая же миниатюрная, как и Дашка, и следом за ней стоят два молодых современных районных сапиенса, ростом оба где-то примерно сантиметров по сто восемьдесят, среднего телосложения.

Понимая, что задушевные разговоры тут вести бессмысленно, да и, собственно, не за тем мы так долго ехали, я с ходу кидаю первому, блондинистому, в голову. Он подсаживается, на него налетает Ванек. Второй, стоящий за ним и делающий затяжку, начинает пятиться. Я провожу серию ударов в голову. Сигарета сразу вылетает. Он отступает за створку второй подъездной двери и под натиском ударов валится на спину, явно без памяти от происходящего.

– Эй, ну ты че, слышь, хорош, – пытается он молитвенным голосом заставить меня остановиться. В этом время я, нанося ему несколько хуков, один за другим, сообщаю:

– Я научу вас, как девчонок бить, твари, бля. Давай, вставай! – наезжаю я, прекращая этот неравный бой.

Парень, офигевая от страха, не торопится выполнить мою команду.

– Вставай! – повторяю я, занося кулак. – Иначе еще раз пиздану ща!

После того как парнишка, приходит в себя, он кое-как поднимается.

– Ну, иди сюда, – я толкаю его в сторону к другому парню, которого Ваня уже отделал тоже, и он также приподнялся в стороне. – Ну, че, пацы? Давайте, рассказывайте, как это у вас так получилось.

Все это время Юля стоит в стороне и жалобно уговаривает нас не бить их, и вообще ничего с ними не делать. Беспомощная боярыня безуспешно пытается защитить своих холопов, но мессир оставляет её просьбы без внимания.

– Как зовут?! – гаркаю я.

До парней видимо долго доходит. Выдав пару затрещин обоим, я повторяю вопрос.

– Рустем, – подает голос блондинистый, павший первым.

– Я Дима, – говорит второй, на которого я и обрушил в основном свой гнев.

– Ну, вот и познакомились, – отвечаю я, хлопая их по плечу. – Это ж кто вас так научил над девочками издеваться? Где еще двое?

– Какие двое? – держит ответ парень по имени Рустем. – Нас тут только двое.

– Где тот, кто бил вот эту девочку? – подхватываю я, схватив его за шею, и указывая пальцем на Дашу.

– Аа, он… он уже ушел… домой, – поспешно исправляется Рустем.

Я стою рядом с этими парнями и меня крайне перенасыщает чувство паскудства. На вид они не какие-нибудь алкаш дед Толя и наркоман дядя Паша, а прилично одетые и адекватно ведущие себя парни. Создаётся впечатление, что им никто не успел рассказать, чего в жизни делать, наверное, не желательно. И вот он я, по сути такой же не преуспевший моралист, никчёмный неудачник и проебавшийся спортсмен, должен им сейчас высказывать всю эту пропагандистскую чепуху. Как будто я имею право кого-то учить. Но самое главное – даже не хочется, потому что все вокруг заебали советами.

– А ты? – спрашиваю я, обращаясь к блондину. – Ты типа татарин?

– Да, – отвечает тот.

– Светловолосый, голубоглазый татарин?! – настаиваю я.

– Да, – не перестает тот.