Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Наверное, этого достаточно, — принц осмотрел лаз, прикидывая что-то своё в уме, затем достал из мешка за спиной два крупных тяжёлых кожаных мешочка и вручил их отдувающимся наёмникам.

— Здесь золото и драгоценные камни на тысячу золотых в каждом кошеле, — сообщил он, глядя, как осторожно наёмники развязывают тесёмки и высыпают содержимое себе на ладони. — Как видите, я держу своё слово.

— Да, господин, — командир наёмников поклонился торжественно. — Мы благодарим вас.

— А теперь к артефакту, господа, — принц, поправив мешок и оставив лиру у входа, скользнул в проём боком. — Вы желаете его увидеть?

Переглянувшись, наёмники спрятали кошели подальше, согласно кивнули и стали протискиваться в узковатую для них щель, внутри башни уже мерцал огонёк — принц не мешкал и разжигал факел.

Внутри было мрачно и холодно. Наёмники молча озирались, почти ничего не видя и привыкая к кромешной тьме, а принц тем временем с зажжённым факелом бродил по площадке, осматривая углы, что-то разглядывал, искал и переворачивал. Вот он скрылся за небольшой стойкой или шкафом, на что-то там наткнулся, за что-то зацепился, что-то с лязгом покатилось, и принц вполголоса выругался, но вот он чем-то там зашуршал, задвигал, огонёк замерцал, стал ярче, и принц вышел из-за шкафа, остановившись у подножия лестницы, спирально уходящей вверх по стене башни. В руке у принца что-то поблёскивало, что-то большое и, наверняка, тяжёлое, но, судя по его позе, держать это ему не составляло труда.

— Что там, господин? — почтительно спросил командир наёмников, которого тугой, полный золота и каменьев кошель заставил забыть обо всём, кроме преданности нанимателю, и в этот момент его по спине мазнуло холодком, что-то тихо зашуршало и послушался тихий вздох.

— Гвихир, — сказал принц, поднимая и демонстрируя наёмнику самый прекрасный меч из всех, которые тот когда-либо видел, его слегка изогнутый клинок имел форму, как у шамшера или фальчиона, но был значительно шире к середине и концу, оставаясь тонким как осиная талия у гарды. Как на взгляд определил наёмник, баланс оружия был идеален и весило оно, судя по тому, как легко держал его изнеженный, худосочный, мало что умеющий принц, немного. — Если не ошибаюсь, это работа Халеда аль Биджала. Достойное пополнение моей коллекции…

— Мастера Халеда?! — воскликнул командир, подходя к принцу и разглядывая меч. — Неужели?! Но что он делает здесь?!

— Не знаю, — покачал головой принц и посмотрел куда-то вверх. — Наверное, занёс кто-то… Кстати там, — он указал на перегородку, — много древнего оружия. Я думаю, вам оно пригодится. Можете забирать. Всё…

— Господин… — наёмник покрутил головой, не зная, что сказать. — Ваша щедрость просто невероятна! Я и помыслить о таком не мог, когда встретился с вами… Искра? — позвал он, оборачиваясь к оставшемуся стоять позади воину.

— Искра? — переспросил он, не увидев его. — Где ты?

— Вы очень скоро с ним увидитесь, командир, — раздался вдруг холодный, полный ледяного спокойствия голос принца, наёмник резко обернулся и увидел, что тот быстро поднимается по лестнице, пятясь задом и держа перед собой меч.

— Что это значит? — не понимая ничего, спросил наёмник, и тут его снова мазнуло холодком по спине, снова что-то зашуршало, и он отпрыгнул в сторону, выхватывая меч.

— Гарпии, командир, — усмехнулся принц, взбегая по лестнице. — И они очень не любят, когда кто-то вторгается в их логово… Вот вам ваш артефакт времён сотворения мира. Наслаждайтесь…

— Ублюдок!!! — закричал наёмник, справа от него вдруг кто-то оглушительно заверещал, он наугад рубанул мечом, отскакивая к лестнице, но тут вдруг споткнулся и упал, враз потеряв ориентацию.

Его пальцы коснулись знакомых доспехов, нащупали знакомые черты лица, наёмник с ужасом узнал последнего из своих воинов, с которым вошёл в башню, вскочил на ноги торопливо, поднимая меч, и увидел прямо перед собой пылающие алым огнём, источающие дикую ненависть и первобытную злобу глаза гарпии. Что-то зашуршало справа и слева от него, наёмник медленно повернул голову, глядя на опускающихся по сторонам всё новых тварей, меч выпал из его враз онемевших пальцев… а вслед за этим раздался дикий хохот, и вместе с сокрушительной болью обрушилась тьма.

— О как ты прекрасна, богиня этого мира, — шептал принц, глядя на Неё, стоя у Её ложа, протягивая к Ней руки и не решаясь прикоснуться, боясь опалить Её совершенство, неземное и волшебное, своим низменным грязным прикосновением, надругаться над Её сказочным существом своими мерзкими обыденными мыслями, боясь… боясь, что окажется недостоин столь божественной красоты и очарования.

— Как ты великолепна и несравненна, — бормотал он в горячечном полубреду, протягивая к Ней руки и отдёргивая их, в тысячный раз не решаясь прикоснуться.

— Как ты безупречна и чиста, — произносил он, любуясь Её несравненной красотой и отводя поспешно взгляд, который так и норовил с лица и чуть припухлых губок скользнуть ниже по атласной коже к налитым грудям и крепким бёдрам, чьи идеальные пропорции так и просились под руки.

— Как ты вдохновенна и непорочна, — качал головой принц, любуясь хрупкими нежными плечами, осиной талией, изумительной формы ногами лежащей перед ним на ложе из хрусталя, на шёлковом белоснежном покрывале женщины, красивее которой мир ещё не видел.

— Я напишу тысячи поэм и самые прекрасные стихи для тебя, о Королева этого мира! — воскликнул принц, скрывая лицо в ладонях, не смея порочить Её нежность и идеал своим мужским ласкающим взглядом. — И брошу их к твоим ногам! Я брошу к твоим ногам весь этот мир, если только он будет тебя достоин!

Не выдержав испытания красотой, принц судорожно вздохнул, протянул руку и коснулся кончиками пальцев гладкого живота женщины, его ладонь заскользила ниже, задрожала, желая коснуться и там, и там, но принц пересилил себя и с трудом оторвал руку, заставляя себя смотреть только в Её глаза и думать только о любви, чистой, духовной, возвышенной…

Взмолившись мысленно всем богам и обещая им великие жертвы, если Она не отвергнет его, принц подошёл к изголовью, провёл рукой по чёрным как ночь волосам, задержался кончиками пальцев на Её лице, потом глубоко вздохнул, решаясь, наклонился и коснулся губами Её губ.

И в тот же миг за стенами Башни сверкнула ярчайшая молния, озарившая всю Долину даже в этот солнечный прекрасный день, и громыхнул невероятной силы гром, который потряс землю до самого её основания, а далеко на севере пробудил к жизни древний вулкан Попокатепетль, и тот плеснул волной огня и жидкой смерти на беззащитные города и деревни у его подножия.

Раздался тихий вздох, тело женщины вдруг вздрогнуло…