Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Разве ж это женщина? — Торус удивлённо воззрился на сипаха. — Это крокодил какой-то… Такими словами только мой десятник когда-то сыпал, да и то после того, как в одном из походов в пропасть улетела телега с бочками самогона. Но там понятно: как-никак родное. А здесь? Всего лишь женщина…

— Не все женщины такие, — заметил Уно.

— Ты ещё со мной опытом поделись, салабон, — рыкнул Торус, стискивая набалдашник подлокотника глубокого кресла, в котором отдыхал, глядя на танцующих возле него двух полуобнажённых молодых девушек. — Я баб брюхатил, когда твои родители на свет ещё не появились… И все они одинаковы! То как змеи мудры, но с ядовитыми клыками в пасти, то как скорпионы хитры, но где-то в заднице обязательно жало спрятано.

— А как насчёт прекрасной Алины? — лукаво улыбаясь, спросил Уно и, подумав немного, двинул фигурки, объявляя своей полуголой очаровательной оппонентке шах.

— Кого? — не понял старый наёмник.

— Той самой невесты принца, которую любила и уважала большая часть королевства. Которая была так же мудра, образованна и добра, как хороша собой. Что насчёт неё?

— Ну… — покряхтел Торус, — насчёт неё ничего не скажу. Хороша была девка и ласкова, несомненно. Но, видать, всё же был в ней изъян, раз принц всё-таки поскакал искать себе другую жену. А раз был изъян, значит такая же, как все…

— Может быть принц искал себе не жену, а возможность повзрослеть? — произнёс задумчиво Локо, осторожно пробуя принесённое одной из девушек вино.

— Дороговато эта возможность обошлась, — гоготнул Торус. — Сейчас его бывшая жёнушка такую кашу заварила, что на Парси точит мечи добрая половина соседей, а в самом королевстве того и гляди вспыхнет гражданская война. Хорош же квиток во взрослую жизнь.

— Все мы платим дорогую цену за взросление, — посмотрев на наёмника-ветерана, тихо произнёс Кай Лен, подставляя для расслабляющего массажа плечи и шею.

— А какую цену заплатил ты, Кай? — спросил вдруг Уно, оторвавшись на миг от доски, на которой в жестоком беспощадном поединке сошлись две равные по размерам и могуществу армии, ни одна не захотела уступать другой и сейчас в лету и забвение уходили один за другим пешие полки, яростно и тревожно трубили слоны, ржали конные алы, крыльями огибая фланги неприятельского строя, истошно ругались, приводя неразбериху в призрачное подобие порядка, офицеры, с высоких башен громыхали пушки, обрушивая на ряды врагов шквал огня, а позади всего на холме, оцеплённом стражей, наблюдая за ходом сражения, гордо возвышался на белоснежном коне король и рядом с ним была его королева, готовая броситься в самую гущу сражения с отрядом преданных трону и королевской чете рыцарей.

— Ты же знаешь, Уно, что я не люблю говорить об этом, — помрачнел мастер-наёмник.

— Но, Кай, завтра нам предстоит дело, равного которому ещё не было! Это даже не авантюра, к которым мы привыкли, это… самоубийство чисто воды, — Уно вдруг выругался, потеряв коня, сделал неверный ход и тут же потерял слона, и теперь вынужден был уводить из-под удара прикрытого башнями короля. — Неведомо, кто из нас вернётся, а кто предстанет перед Отцом всех воинов…. Поэтому зачем сейчас скрываться?

— Как это произошло, Кай? — Локо вдруг тоже заинтересовался и даже отставил в сторону бокал с вином.

— Я… потерял всё… в одночасье, — с трудом произнёс наёмник, закрывая глаза и отдаваясь ласкающим и успокаивающим его рукам. — Я потерял дом, родных, свой род, всё, что успел нажить и создать, свою… возможную невесту и любовь… польстившись на блеск ложного золота… Меня боги покарали за излишнюю гордыню и слепоту, с которой я смотрел на этот мир и представлял его в волшебных красках. Я был слеп, глух и глуп… За это меня и покарали. И ещё за то, что не хотел учиться быть взрослым, умнеть, становиться ответственным… Мои родители погибли практически на моих глазах, а я ничем не мог помочь им… Всё, что я имел, сгорело в огне, разрушившем мою жизнь и заставившем меня начать всё сначала… или умереть. Я выбрал и то, и другое: один человек умер, и вместо него появился наёмник по имени Кай Лен…

— А как тебя звали раньше? — поинтересовался сипах, не сводивший пристального взгляда с лица своего вожака.

— Неважно, — глубоко вздохнув и протяжно выдохнув, ответил Кай Лен. — То имя до поры до времени забыто. Возможно, оно и воскреснет, когда придёт его срок… Мне остаётся только ждать того часа.

— Боги всемогущие, но как?! — вскричал вдруг Уно, и вслед за его воплем прозвучал нежный как звучание колокольчиков, как пение ручейков смех куртизанки. — Как тебе это удалось?!

— Локо, — Кай Лен вдруг внимательно посмотрел на сипаха, и тот выпрямился под его взглядом, — ты чтишь принца и остаёшься верен ему…и Кодексу, разумеется. Как поведёшь себя ты, если наше дело увенчается успехом, и принц обретёт утраченное?

— Я буду рад приветствовать короля, — улыбнулся сипах. — Принц как никто другой умел мудро и прозорливо править королевством, несмотря на столь юный возраст.

— А ты, Торус?

— А мне всё равно, лишь бы стабильность была и возможность подраться… Шучу я, Кай, шучу. Добре отнесусь я к принцу, хоть и не знаю его совсем, не довелось бывать здесь именно во время его правления. Хотя бы потому, что сейчас у власти баба, запрыгивающая не на мужиков, а на других баб, я желаю короля-мужика. Пусть лучше он на баб залезает. А в перерыве между этим святым делом королевством правит.

— Не косись на меня так, Кай, — Уно уже проиграл партию, но всё тянул, не желая сдаваться и признавать поражение, — сам же знаешь: я за принца горой. Мне и политика его нравилась, и намерения мирные. Раньше Парси и с Клойном торговал, и с Корвиком Южным, и с Лианом, и с Вольными Городами ниже по течению Великой Реки. Чего только на прилавках не было! И цены не особо лаялись… А сейчас поди отыщи белую форель и мясо четкопахи. Не найдёшь ведь, а если и найдёшь, то… мешок золота с собой таскать надо, чтобы их купить.

— Политика какая-то… мясо четкопахи приплёл… — недовольно пробурчал Торус, принимая от одной из девушек кувшин с пивом. — Чего словеса лишние изобретать, если просто не дело, когда баба на троне? Чего лишнее выдумывать?

— Молчал бы уж, седой, — возразил Уно. — Кто за амшеррскую медовуху графа Нимрода порешил? Кто его охрану стоптал на пути в винный погреб? А когда-то на местных рынках амшеррская медовуха стоила два-три золотых за бутыль…

— Два-три золотых?! — воскликнул Торус, едва не выронив кувшин. — Кай, помогу тебе всем своим отрядом, чем смогу, но только попробуй не перерезать этой бешеной стерве горло! Ежели эта святая медовуха при принце здесь так дёшево стоила…

— Не пора ли нам спать? — спросил Кай Лен, осторожно убирая руки девушки и благодаря её золотой монетой, и встал из кресла. — Завтра трудный день предстоит.