Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

Похоже, у всех здесь были секреты, и Чарли не исключение. А что если он так напрягся из-за того, по приказу отца бывает на всех войнах? Ведь он говорил, что устал от сражений… Возможно, Чарли зол на своего отца. Но разве мог такой благородный человек, как Зухас Андор, замышлять что-то против своего сына? С другой стороны, то, как он обходился с молодым Драконом, тоже не делало ему чести. И что за дело «Зосма», о котором начал говорить Кейвандер? Много вопросов, и, как всегда, придется задавать их Дракону. По крыше забарабанил усилившийся дождь

— вовремя я вернулась в шатер. В комнатку дунуло влажной свежестью, и следом вошел император.

— Доброго времени, — сказала я. — Хотите, я попрошу еды для вас? Вы не притронулись к завтраку…

— Нет, не стоит. У меня обозначилось немного свободного времени, и мы можем получше познакомиться с твоим зверем, — Локарис остался стоять у входа.

— Там дождь идет.

— Пожалуй, да. Я только пришел оттуда.

Ясно, ледяной осенний дождь был Дракону не страшен, у него помимо железного иммунитета еще и предостаточно одежды. У меня же постиранный камзол и штаны, которые нескоро просохнут, и платье, которое после прогулки под дождем и грязи уже мало будет напоминать платье.

— Для обычной жрицы, чтобы перекинуться, необходим ритуал, — сказал он, — а перед ним медитация. Но я научу тебя обходиться без этого. Уверен, что зверь и руна Золанки нужны были лишь для того, чтобы Адрамелех получил над тобой контроль. Но мы извлечем из этого свою выгоду.

— Знаменитый драконий принцип?

— Единственный верный — если дует сильный ветер, я строю мельницы, если парит солнце, я выношу сушить матрацы. Все мои враги на самом деле работают на меня.

— И Кестр? И Майкл?

— И они.

— Значит ли это, что партия с Кестром еще не закрыта? — мысль о Кестре разбудила воспоминания о Путях, о нашем с Драконом путешествии, и почему-то я ощутила некую теплоту на душе.

— Ты задаешь много вопросов. Идем.

Мы ушли глубоко в лес, где густые кроны немного укрывали от дождя. Остановились у небольшой полянки. Здесь было мало травы, и мокрая земля разъезжалась под ногами, а в небольшой канавке замерзал пересохший ручей, покрываясь хрусталем ледяных игл.

— Тебе придется снять платье, — император повесил камзол на ветку дерева, откинул пятерней мокрые волосы.

— Не хотелось бы…

— Волк в платье — нелепое зрелище.

— Ваша правда, — я принялась расстегивать пуговицы, по крайней мере, платье не испачкается и останется относительно сухим. — Вы первый мужчина, который видит меня голой, да еще с завидным постоянством.

— Постарайся почувствовать, что меняется. Как приходит зверь, — когда я разделась, Локарис положил мне на шею ладони, его пальцы коснулись щек. Я с опаской взглянула в драконьи глаза. — Ты существуешь в обеих гранях, в Живой грани и Мире Силы. В Мире Силы ты больше, ты другая, как и любой из нас…

Истинные глаза, истинный голос, гипнотизирующий, умиротворяющий. Но в черной щели вертикального зрачка, объятого янтарным свечением — бездна, бесконечная, холодная и прекрасная, как полет с обрыва.

— …я не знаю, что пожелает твой зверь, что шепнет ему Адрамелех. Возможно, ты захочешь убить меня. А сейчас почувствуй Мир Силы, ведь частично ты всегда в нем…

Я не видела ничего, кроме драконьих глаз. У меня не было головы, не было тела, не было и рук Локариса, что держали мое лицо. Существовал лишь мир вокруг, удивительно полный, ухающий, пульсирующий, оглушающий. Я захотела закричать, не в силах вынести этой полноты, но снова услышала его:

— …вслушайся, почувствуй. Ты и зверь полны одинаковой Силы, вы одно…

Теперь мир стал шевелиться, кишеть жизнью. Он поскрипывал старыми деревьями, трещал замерзающей травой, искрил пробегающим зверьем, скользящим в зимних зарослях в километрах от нас. Придавил, словно взрывной волной, горячей, бурлящей жизнью военного лагеря.

Я слышала каждый звон ложки по борту котелка, скрип подпруги или седла, каждый уставший вздох, каждый шорох мокрой ткани каждой палатки. Я начинала сходить с ума, но потом:

— …а теперь слушай меня…

Размеренные удары. Знакомое умиротворение, старый, неизменный ритм. Уверенное сердце, непоколебимая громада Силы, того, кто в иной грани дракон.

— Возможно, ты ничего не смогла понять, — Локарис продолжал держать меня, но теперь его крепкие пальцы сжимали шкуру на холке. — Со временем ты разберешься…

Насыщенный воздух проникал в меня, пронзая холодом все нутро, и, часто вибрируя, выходил. Я услышала низкое рычание и поняла, что оно принадлежит мне. Дракон отпустил шкуру, медленно выпрямился и отошел на несколько шагов.

— Победи меня, — сказал он, но губы его не шевельнулись. Это был не его голос.

Я ощущала возросшую массу тела, тугую силу в мышцах. Я чувствовала, как, свистя, воздух покидает клыкастую пасть, как когти широких лап утопают в земле.

— Победи меня, — просьба, подобная мольбе эйтинского принца Андора: «Прекрати мою ярость, затуши мой огонь». Мольба…

Но другая я, так что внутри осталась человеком, словно смотрела со стороны и понимала, что, чем бы я ни достала безоружного Локариса, клыками или когтями, рана будет рваной и болезненной. Дракон плавно наклонился, глядя мне в глаза, так осторожно наклоняется человек перед собакой, чтобы поднять с пола палку или камень, только Локарис не боялся, он провоцировал. А я вместе с отвращением от мысли, что могу ощутить во рту его кровь, прорвать зубами кожу, слышала навязчивую мольбу: «победи меня».

Камень с глухим звуком ударился в спину, я услышала короткий взвизг — он принадлежал мне. Я рванулась на Локариса, намереваясь сбить его своей массой, просто снести с ног, не пуская в ход когти и клыки. Но уронить мужчину не удалось, он воспользовался моей же скоростью и перекинул через себя. Я мешком упала к пересыхающему ручью, собрав спиной листья и грязь.

Все было на первый взгляд просто: прыгай да кусай. Дело даже не в том, что Локарис с легкостью парировал мои атаки, иногда сбивая кулаком, а в том, что его удачи и мои падения будили во мне неистовую ярость. Ярость, которую я никогда не чувствовала, которую могла осмысливать и наблюдать со стороны.

— Я могу превратить тебя в мешок с переломанными костями, — Дракон обходил меня по кругу, пока я снова училась дышать после встречи с деревом, после того, как рука мужчины, схватив меня за шкирку, словно котенка, кинула в сторону. Он шел, не спеша, с прямой спиной, придирчиво осматривая. — Победи меня.

Я подтянула под себя заднюю лапу, собираясь ей оттолкнуться, как только Локарис подойдет ближе. Следила за ним, притворяясь, что не в силах подняться, и он подошел ближе. Оттолкнувшись, я кинулась вперед, лапы поехали по грязи, а Локарис оказался слишком быстр и успел отстраниться. Тем не менее, мои зубы сомкнулись в нескольких сантиметрах от его руки. Мессир улыбнулся, словно говоря: «вот теперь игра, наконец, началась».