Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

— Да конечно, прямо горю от желания, — прошипела я, но потом одернула себя. С чего завожусь? Из-за невнимания Чарли? Нет, не дождется. — Я не умею, — примирительно добавила я.

— В моих объятиях и калека затанцует, как лебедь, — Майкл поклонился, предложил руку. — Прекрасная работа, не правда ли? Детка, такого аккуратного шрама тебе бы не оставил ни один хирург.

— Если бы не ты, его бы вообще не было.

Мужчина был прав, он так умело вел, что мне не приходилось сомневаться ни в одном своем шаге. Я просто плыла, согласно его движениям и ритму музыки. Мы плавно вошли в вереницу танцующих, и там и тут замелькали, искрясь, тяжелые серьги, колье, закружились локоны, голые плечи и улыбающиеся губы.

— Ты ловкая, быстро учишься.

— Мне уже говорили это.

— Ты же не надеялась, что Чарльз Андор заговорит с тобой на таком вечере?

— Ты же танцуешь со мной, и тебя еще не закидали камнями.

— Я твердо сижу на своем посту, а моя репутация выдержала столько нападок, — Майкл резко повернулся, согласно неожиданному витку мелодии, повернулась и я. — Одно дело беседы среди солдатских палаток, другое в обществе. Чарльз скоро сменит Локариса на троне, все на это надеются, и он не сделает ни одного лишнего вздоха, который мог бы очернить на людях его светлый образ. Так что и не надейся.

— И не надеюсь, — я выскользнула из рук министра. Одна из танцующих пар столкнулась со мной, и я поспешила к колоннам. Уйти с посторонних глаз и от министра. Я бы ушла из залы тоже, но не знала, как вернуться в свою комнату.

Майкл догнал меня:

— Теперь у тебя вид, словно вот-вот прольются слезы, — сказал он довольно. — Но я не просто так подошел к тебе. Локарис покинет бал через полчаса, он предлагает тебе составить ему компанию.

Министр оставил меня думать над неожиданным предложением мессира. Слезы! Ни он, ни кто-либо другой не дождется этого! И Чарли тоже. Тоже мне, я его репутацию испорчу. Да я вошла в этот дворец рядом с королем и императором. И все равно не та… Конечн, не та, и правду, на что я надеялась?

Тому, что через полчаса я стояла у входа в праздничную залу, не было никакого разумного объяснения. Я хотела, чтобы Дракона задержали, и он не вышел к назначенному времени. Или чтобы вышел скорее, тем самым прекратив беспорядочное метание мыслей в моей голове. Он вышел ровно в то время, что назначил, кивнул, приглашая следовать за ним.

Когда мы по извилистым дворцовым коридорам вышли к его временным покоям, он сам открыл дверь, пропустил меня вперед. Дверь чуть скрипнула, щелкнул замок, и меня успокоил это щелчок — теперь чужое общество Рорса-Бер, все, что не желало принимать меня, было за этой дверью.

В распахнутое окно заглядывала ночь, и в ее звонкой прохладе шептало море, принося влажность и непривычные запахи. Я подошла к столику, на котором стоял поднос с небольшим хрустальным кувшином и стаканами. Вода смочила горло, я надеялась, что мой голос не дрогнет, если решу что-то сказать.

Локарис снял с головы венец, положил в обитый бархатом ящичек. Неторопливый, уверенный, он был бы так же спокоен, даже если разом обрушились бы все стены дворца. Как и его полудраконье сердце, с размеренными ударами.

Я завела руки за спину, пытаясь нащупать узелок шнуровки на платье:

— Для этого ведь позвали?

— Для этого, — кивнул Дракон.

— Отлично, — сзади были только натянутые, как струны, шнуры, и я даже не могла понять, где они завязывались, мои пальцы в беспомощной злости прошлись вниз. — Просто отлично!

Локарис зашел сзади, и его руки ловко расшнуровали сначала платье, потом корсет. Я сделала глубокий вздох: отсутствие оков расправило все внутри. Что ж, по крайней мере, один раз он уже сделал мне хорошо, по крайней мере, его не волнует, кто я, да и он единственный знает меня настоящую.

Платье тяжело упало в ноги, на мне осталась только нижняя рубашка. Локарис скользнул руками под легкую ткань. Широкие ладони с легким нажимом прошлись по спине, расправляя перетянутую за несколько часов кожу, сменяя теплым скольжением грубость корсетного плена. Потом руки мессира скользнули на живот, даря все то же расслабляющее ощущение, злость постепенно отступала. Шеи коснулись губы мужчины, и я непроизвольно вздрогнула. Теплый выдох сопроводил движение губ вверх, и я поднимала голову до тех пор, пока он, нагнувшись, не смог меня поцеловать.

Это оказалось столь волнительно, что я прервала поцелуй, не дав ему стать настоящим. Развернулась к императору лицом, чуть влажный отпечаток холодел на губах.

— В вашем равнодушии больше искренности, чем во всем этом мире, — сказала я.

Меланиппа. Ишеб-Ревер.

— Ненавижу ее! — Рабике нервно качала ножкой под столом и крошила ложкой кремовые цветы на пирожном. — Поганая девка!

— Ладно, чего уж, — ответила Мэл. — Уже два месяца прошло. Ничего, кроме как успокоиться, не остается.

— Тебе легко говорить, ты осталась в резиденции, — бывшая служанка откинула ложку, порывисто промокнула губы салфеткой. — Она подставила меня! Подставила низко и грязно! Рыжая ведьма, кто мог подумать, что она по головам пойдет!

— Но ты же первая решила пожаловаться Милораде, ты первая пустила слух, что Айн и мессир… — Мэл запнулась, на них уже начинали поглядывать другие посетители булочной Пышки Эниф.

— Слух?! — Рабике невесело хохотнула. — Когда я пришла к Милораде, она уже все знала. Эта змея, эта Айн сама пришла к ней и просила подсобить с должностью ввиду симпатии императора к ней. Ответственная за правое крыло — эта ли должность для полуграмотной девчонки? Да сколько ей вообще лет?

— Тише, Рабике, тише, — Мэл накрыла руку девушки, но Рабике не желала успокаиваться:

— Я не замолчу! Всем скажу, какая она. Подстилка для выродков!

— Рабике! — теперь злилась и Мэл, готовая влепить подруге пощечину, чтобы привести в чувство. — Думай, о ком ты сейчас говоришь!

— Извини, Мэл. Я все еще злюсь, я потеряла работу. Да и ты, ты подходила на это место не меньше, чем я. Кто бы мог подумать, что эта овечка окажется настоящей волчицей? Ох, вот только встреться она мне в городе…

— И что же ты сделаешь? Сама же сказала — мессир…

Мэл замолчала, отвела взгляд в окно. После дождливых зимы и весны пришло долгожданное лето, быстро захватив Ишеб-Ревер в плен цветущих деревьев и благоухающих клумб. Здесь девушку оставлял гнет резиденции, оставляла досада, и столица вновь вдыхала в нее жизнь. Мэл лишь жалела, что согласилась на встречу с Рабике.

Но Рабике была права. Айн вернулась с войны совсем иной, незнакомой Мэл девушкой. И Мэл и Рабике просто снесло в сторону, словно волной, они оказались не у дел. Старая Милорада — экономка правого крыла — уходила на заслуженный отдых и выбирала себе замену. Рабике не без основания начинала собирать вещи, чтобы переехать в новую просторную комнату. И тут возвращаются император и Айн.