Генри Хаггард - Рассвет

Одно ее сильно беспокоило: хотя летняя Мадейра была почти пуста, здесь было достаточно людей, чтобы пошли сплетни о ней и Артуре. Вряд ли можно было бы найти кого-то более беспечного в отношении к суждениям общества, чем Милдред, тем более что огромное богатство и широкая по-пулярность защищали ее от оскорблений. Но, несмотря на все свои странности, она была настоящей светской женщиной; и она знала, как никто другой, что, следуя почти неизменному закону природы, ничто так не унижает женщину в глазах мужчины, как знание того, что о ней говорят, даже если он сам и является причиной этих разговоров. Это может быть и нелогично, и несправедливо, но, тем не менее, это правда.

Впрочем, если Милдред все еще колебалась, то Артур — нет. Он очень хотел, чтобы они поженились; более того, он почти настаивал на этом. Для него сложилось положение далеко не из приятных, ибо всякая подобная близость, по самой своей природе, требовала некоторого количества ложных клятв. Они всегда представляют собой хорошо разыгранную ложь, а когда ложь разыгрывают, ее иногда приходится произносить вслух. Такое положение вещей противно честному человеку и нередко становится для него совершенно невыносимым. Много бывает любовных отношений, которые внезапно заканчиваются, потому что человек находит невозможным постоянно являть собой ходячую ложь. Но, как ни странно, оказалось трудно убедить другую договаривающуюся сторону в справедливости этого оправдания, и, как бы несправедливо это ни было, известны люди, которые воочию видели, что их отступничество весьма энергично приписывается более вульгарным причинам.

Артур не был исключением из этого правила. Он оказался в ложном положении и ненавидел эту ситуацию. В конце концов, он твердо решил, что вскоре заявит Милдред со всей твердостью: либо он женится на ней, либо их отношениям нужно положить конец.

Поскольку осень уже вступала в свои права, сильный юго-западный шторм пронесся над Мадейрой и двинулся вверх по Бискайскому заливу. Он бушевал три дня и три ночи и был одним из самых сильных в истории. Когда буря только началась, должен был прийти английский почтовый пароход; но вот и буря прошла, а его все еще не было видно, и тут уж не стало недостатка в недобрых пророках, которые ходили туда-сюда, качая головами, и туманно высказывались в том смысле, что пароход, вероятно, утонул в заливе.

Прошло еще два дня, а парохода по-прежнему не было видно, хотя телеграфист сообщил, что корабль покинул Саутгемптонские доки в назначенное время. К этому времени люди на Мадейре уже не могли говорить ни о чем другом.

— Ну что, Артур, никаких следов «Римлянина»? — спросила Милдред на пятый день.

— Нет, но сегодня должен прибыть «Гарт Касл». Возможно, они что-то слышали о «Римлянине».

— Да, — рассеянно откликнулась мисс Терри, — возможно, он утонул вместе с грузом.

— Да ну, это просто смешно, — сердито ответил Артур. — Это старое корыто наверняка сбежало от бури в Виго, вот и все.

— Будем надеяться, — с сомнением произнесла Милдред. — В чем дело, Джон?

— С вами хочет поговорить горничная, мэм.

— Очень хорошо, я сейчас приду.

Могло создаться впечатление, что в то утро Агата Терри выглядела несколько… отсутствующей. Для этого была причина. В течение некоторого времени в груди этой прекрасной дамы росло сознание, что все не совсем так, как должно быть. Мисс Терри не была умна, можно даже сказать, что она была глупа, но все же она не могла не заметить, что в отношениях между Артуром и Милдред было что-то странное. Например, странным ей казалось, что два человека, не состоящие в браке и даже, насколько она знала, не помолвленные, запросто называют друг друга «дорогой» и «дорогая», а иногда даже и «драгоценный», «драгоценная».

Мало того — накануне вечером, занимаясь поисками жуков того вида, который предпочитает ночное время, Агата Терри случайно наткнулась на эту пару, стоявшую вместе на веранде музея, и, к своему ужасу, даже при таком освещении разглядела, что рука Милдред обвила шею Артура, а ее голова покоилась на его груди. Ошеломленная, она дождалась и более вопиющего события — ибо вскоре Милдред, притянув голову Артура к себе, поцеловала его в губы.

В этом не могло быть никаких сомнений, это был самый натуральный поцелуй — так сказать, поцелуй без каких-либо смягчающих обстоятельств. Он все длился и длился, и Агата могла прийти только к одному выводу: эти двое либо собираются пожениться, либо «обязаны пожениться».

В тот вечер она больше не искала жуков, но на следующее утро, когда Милдред ушла навестить горничную, оставив Артура на веранде, решила, что ее «долг» — разузнать кое-что.

— Артур, — сказала Агата с бьющимся сердцем, — я хочу спросить вас кое о чем. Вы помолвлены с Милдред?

Он поколебался, а потом ответил:

— Полагаю, что нет, мисс Терри.

— И вы на ней не женаты?

— Нет, разумеется, а почему вы спрашиваете?

— Потому что мне кажется, что вам следовало бы на ней жениться.

— Совершенно с вами согласен. Полагаю, вы что-то заметили?

— Да, я видела… Я видела, как она целовала вас, Артур.

Он покраснел, как девчонка.

— Ах, Артур, — продолжала Агата, внезапно залившись слезами, — не позволяйте этому заходить так далеко, иначе бедная Милдред потеряет свою репутацию, а вы должны знать, как это ужасно для любой женщины. Почему бы вам не жениться на ней?

— Потому что она отказалась выйти за меня замуж.

— И все же… и все же она целует вас… вот как! — добавила мисс Терри, вспомнив, с каким пылом они обнимались. — Ах, я не знаю, что и думать.

— Лучше вообще не думать об этом, мисс Терри. Это не стоит размышлений.

— Ах, Артур, как вы могли?

Он выглядел очень смущенным, когда ответил:

— Я знаю, что должен казаться вам ужасной скотиной. Но, мисс Терри, при всех обстоятельствах было бы гораздо уместнее, если бы вы настояли на том, чтобы Милдред вышла за меня замуж.

— Я не смею. Вы не знаете Милдред. Она никогда бы не подчинилась мне.

— Тогда я должен сделать ей предложение, и более того, я сделаю его прямо сейчас.

— Спасибо, Артур, спасибо. Не могу выразить, как я вам благодарна.

— Нет нужды благодарить автора этой неловкости.

— А если она откажет, что вы тогда будете делать?

— Тогда, пожалуй, я сейчас же уеду… Тише! Вот и она.

— Ну, Артур, что вы тут с Агатой замышляете? Вы оба выглядите чересчур серьезными.

— Ничего, Милдред, просто еще одно морское путешествие.

Милдред с беспокойством посмотрела на Артура. Ей не понравился тон его голоса.

— У меня для тебя плохие новости, Артур. Эта дура, эта идиотка Джейн, — и она сердито топнула ножкой, — опрокинула горшок с нашим египетским гиацинтом и сломала цветок как раз в тот момент, когда он зацветал. Я выдала ей четверть жалованья, оплатила билет обратно в Англию и уволила.