Генри Хаггард - Рассвет

— Ах, Милдред! — возмутилась мисс Терри. — Поднять такой шум из-за цветка…

Та повернулась к ней почти в ярости.

— Я предпочла бы сломать себе руку или что-нибудь еще, кроме шеи, чем этот цветок. Артур посадил его, а теперь эта неуклюжая девчонка его уничтожила! — Милдред выглядела так, словно вот-вот расплачется.

Поскольку больше говорить было не о чем, мисс Терри ушла. Как только она ушла, Милдред повернулась к Артуру и сказала:

— Ты был прав, Артур, мы никогда не увидим, как он расцветет в этом мире.

— Забудь о цветке, дорогая, ничего не поделаешь. Я хочу поговорить с тобой кое о чем… о более важном. Мисс Терри видела, как ты целовала меня вчера вечером, и ей, естественно, не терпится узнать, что все это значит.

— И ты ей сказал?

— Да.

Теперь настала очередь Милдред покраснеть.

— Милдред, ты должна меня выслушать. Это больше не может продолжаться. Или ты должна выйти за меня замуж, или…

— Или что?

— Или мне придется уехать. В настоящее время вся наша жизнь — сплошная ложь.

— Ты действительно хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, Артур?

— Я не только желаю этого, но и считаю необходимым.

— Тебе больше нечего сказать?

— Да, еще я должен сказать, что сделаю все возможное, чтобы быть тебе хорошим и верным мужем, и уверен, что ты будешь мне хорошей женой.

Она закрыла лицо руками и задумалась.

Как раз в этот момент на веранду снова выбежала мисс Терри.

— Ах, Артур, — воскликнула она, — подумайте только: «Римлянин» все-таки прибыл, но все его шлюпки исчезли, и говорят, что половину пассажиров и команды смыло за борт.

Артур нерешительно посмотрел на Милдред.

— Иди, дорогой, — прошептала она. — Мне нужно время подумать. Я дам тебе ответ сегодня днем.

Милдред неподвижно сидела на веранде, пребывая в глубокой задумчивости, но не прошло и нескольких минут, как появился слуга с английскими письмами, привезенными злосчастным «Римлянином», и сообщил ей, что «Касл Гарт» показался на горизонте и через несколько часов бросит якорь. Милдред подумала, что нечасто два английских парохода приходят в один день. Она начала лениво разбирать лежащий перед ней пакет. В последнее время письма потеряли для Милдред всякий интерес.

Вскоре, однако, ее рука дернулась, словно от удара электрическим током, и краска сошла с ее лица, когда она схватила толстый конверт, на котором четким миниатюрным почерком было написано: «Артуру П. Хейгему, эсквайру, в дом миссис Карр, Мадейра».

Милдред знала этот почерк, она видела его в записной книжке Артура. Это было послание от Анжелы Каресфут. Кроме него пришло еще одно письмо, адресованное Артуру — этого почерка она не знала, но на конверте стояли те же штемпели, «Братем» и «Роксем». Она отложила письмо в сторону, а затем взяла увесистый пакет и внимательно осмотрела его. У него было две особенности: во-первых, он был вскрыт, по всей видимости, утратив печати при транспортировке, и просто перевязан куском бечевки; во-вторых, в нем лежало какое-то украшение. Действительно, слегка надавив на пакет, Милдред смогла составить довольно точное представление о том, что это. В пакете лежало кольцо.

Если раньше, увидев письмо, она просто побледнела, то теперь стала белее снега.

«Господи, — подумала она, — зачем она посылает ему кольцо? Что-нибудь случилось с ее мужем? Если она свободная женщина, я пропала…»

Милдред взглянула на лишенный печатей пакет, лежавший перед ней, и ужасное искушение овладело ею. Она взяла его и снова положила, а потом снова взяла, вытирая холодный пот со лба.

«Вся моя жизнь поставлена на карту!» — думала она.

Секундой позже она больше не колебалась, развязала бечевку и вытащила содержимое из плотного конверта. Первым, что выпало из него, завернутое в вату, оказалось кольцо. Она взглянула на него и узнала помолвочное кольцо Артура, то самое, которое леди Беллами забрала у него. Затем, отложив документы, она торопливо развернула письмо Анжелы и прочла его…

Не думай о ней слишком плохо, мой читатель. Искушение было очень велико. Впрочем, когда человек поддается искушению, возмездие нередко бывает суровым, и достаточно было только посмотреть на лицо Милдред, чтобы понять: пусть она согрешила, но грех всегда идет рука об руку с наказанием. По очереди сменялись на ее лице выражение удивления, горя, благоговения и отчаяния. Она прочитала письмо до последнего слова, затем взяла документы, просмотрела и их, улыбнувшись раз или два, пока читала. Затем она положила все обратно в пакет и, вместе с другим письмом, спрятала его за пазуху.

«Все кончено, — сказала она себе. — Теперь я никогда не смогу выйти за него замуж. Эта женщина выше меня, она высока, как звезды, и рано или поздно он обо всем узнает. Он должен уйти, о Боже!.. Он должен уехать, чтобы жениться на ней… Почему бы мне не уничтожить эти письма и не выйти за него замуж хоть завтра? Привязать его ко мне узами, которые не разорвут никакие письма?.. Что? Купить его присутствие ценой ежедневного презрения к себе самой? О, такая чаша слишком горька для меня! Я согрешила против тебя, Артур, но больше не буду грешить. Прощай, мой дорогой, прощай…»

Голова ее раскалывалась; Милдред Карр склонила ее на перила веранды и горько заплакала.

Около трех часов дня Артур вернулся в Квинта Карр, позавтракав на борту «Римлянина». Милдред сидела на своем любимом месте на веранде музея. Она была очень бледна, и если бы Артур внимательно посмотрел на нее, то увидел бы, что ее бьет сильная дрожь, но он не был особенно внимателен.

— Ну что ж, — сказал он, — разумеется, слухи, что половина экипажа утонула — это полная чепуха; только один человек погиб, бедняга, от падения лонжерона. Они ушли от шторма в Виго, как я и думал. Другой пароход только что пришел… но в чем дело, Милдред? Ты выглядишь ужасно бледной.

— Ничего, дорогой, мне нужно было о многом подумать, вот и все.

— Ах, да! Ну что, любовь моя, ты приняла решение?

— Почему я отказалась выйти за тебя раньше — ради тебя или ради себя, Артур?

— Ты говорила — довольно нелепо, как мне показалось — ради меня.

— И я говорила то, что думала, а думала я именно так! Посмотри мне в глаза, дорогой, и скажи мне, поклянись честью джентльмена, что ты любишь меня, действительно любишь — и я выйду за тебя замуж завтра же.

— Я очень люблю тебя, Милдред, и буду тебе хорошим и верным мужем.

— Ну конечно, это то, что я и ожидала услышать — но этого для меня недостаточно. Было время, когда я думала, что могу быть вполне удовлетворена, если ты только посмотришь на меня ласково… но, видимо, l'appetit vient en mangeant — аппетит приходит во время еды, ибо теперь мне этого мало. Я жажду царствовать в твоем сердце в одиночестве. Но это еще не все. Я не соглашусь привязать тебя, не любящего меня, к моему подолу на всю жизнь. Поверь мне, ты очень скоро проклянешь меня, если я это сделаю. Ты говоришь, — тут она встала и протянула к Артуру руку, — что либо женишься на мне, либо уедешь. Я сделала свой выбор. Я не стану разбивать свое сердце о камень. Я не выйду за тебя замуж. Уходи, Артур, уходи!