Мария Вилонова - Дети Нитей. Эллед

– Что ты хочешь от меня услышать, будущий мастер Хэддена? – Мне надоело тянуть время до главной цели ее визита пустой болтовней. – Подробный пересказ разговора?

– Итог, аккари, – прищурившись, ответила Тин.

– Мы поговорили. – Я выдвинул стул, развернул его к окну и уселся, насмешливо разглядывая своего вынужденного друга.

Приблизительно в подобной манере мы и общались все эти дни. И, кажется, нас обоих тон диалога устраивал полностью. Меня это, по крайней мере, забавляло. Надеюсь, у Тинэко были схожие мысли по данному поводу.

– Школа будет создана? – Тин чуть склонила голову вбок и слегка нахмурилась.

Где-то в перерывах между попытками копировать стиль общения Анха и Рицико я поделился с девчонкой своими опасениями по поводу того, что мастер может посчитать Пустоту слишком опасной для того, чтобы позволять плести. Без подробностей, просто мне было так легче самому. Теперь я понимал, что она никому об этом не рассказала. Тогда опасался, не совершил ли ошибку. Но Тин, видимо, предпочла переживать за меня и мое стремление изучить собственную Нить молча. Что, признаться, было очень приятно.

– Да. – Я коротко усмехнулся. – Если позволит король.

– Это не проблема, – хмыкнула Тин.

– Не говори ему, – мрачно предупредил я.

– Рицико? – Девчонка приподняла бровь. – У него и без меня довольно информаторов.

Я ее совершенно не понимал. Еще по нашей поездке с мастерами было заметно, что Рицико собрался за мной приглядывать, опасаясь, вероятно, верить моим словам по поводу преданности Анха. Я был уверен, что Тин приставлена ко мне как некий способ получать сведения быстро и качественно, но… Девчонка, кажется, не горела желанием ничего рассказывать дяде. Она была рядом, поддерживала и объясняла, знакомила с Элледом и Маатсом, и на этом все. Раз уж Рицико не стало известно о моем настоящем титуле в родной деревне, а Тин прекрасно поняла, кем я там был, значит, девчонка изначально не обсуждала с учителем ни одной нашей встречи. Это жутко меня удивляло.

– Ты ему действительно ничего не рассказываешь? – прищурившись, спросил я.

– Он мало что жаждет знать, Найт, – пожала плечами Тин. – В основном, если хочешь правду, он просил присмотреться к тебе и выяснить, можно ли тебе доверять. Но это не отменяет того, что он сказал мне помочь тебе.

– Что это вообще за приказ такой, Тин? – не выдержал я. – Ты сказала, что об этом должна говорить не ты, но не расспрашивать же мне Анха, честное слово. Или самого Рицико. В чем вообще его смысл?

– Просто… просьба о помощи. – Она, чуть склонив голову, внимательно меня разглядывала. – Направленная на кого-то, кому эта помощь нужна. Не оставлять в одиночестве. Оберегать. Поддерживать. Защищать, если нужно.

– Рицико так когда-то просили помочь Анха, да? – Догадался я, вспомнив реакцию мастера на слова хэддена.

– Да. – Тин улыбнулась. – Они тогда были еще детьми. Учитель Рицико нашел старшего из Великих Магов в крошечной деревушке на юге и привез в Маатс вместе с семьей. Анха тогда уже наплел свою первую Нить Разума и хэдденом стать не мог. А Рицико был старшим учеником. И мастер решил, что тогда пусть хотя бы помогают друг другу. Потом они стали лучшими друзьями. Не из-за приказа, а потому что всегда были вместе.

– Красивая история, – оценил я.

– В Элледе таких много. – В глазах Тин скользнули лучики теплой нежности. – О дружбе, о поддержке, о верности. Не только о смерти и возмездии. И не только среди мастеров, но они – яркий пример. Они же все впятером очень близки.

– Я заметил, – заверил я. – Приятно, когда есть такие друзья.

– Подожди, вот создадут твою школу, ты и со своими познакомишься, – хитро пообещала Тин, – с остальными. Теперь, впервые, нас будет шестеро. Они меня постоянно расспрашивают про тебя: кто ты, зачем и вообще, с чего тебе такая честь, как титул ученика Великого Мастера и отдельная комната. Но я пока стойко молчу.

– Неужели? – Я с любопытством ее разглядывал.

– Что тебя удивляет? – уточнила девчонка с милой улыбкой. – Что молчу или что расспрашивают?

– Что нас будет шестеро, – насмешливо отозвался я. – Такой ответ тебя устроит?

– У тебя есть пара-тройка лет, чтобы научиться плести свои Нити, пока нас не отправили за границы к каким-нибудь очередным дуракам, решившим, что они умнее Элледа, – ехидно сообщила Тин. – Не сможешь плести – придется махать мечом. Шаан, уверена, будет в восторге, особенно в таком случае.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Старший ученик Ассадена, – пояснила Тин, с трудом сдерживая смех. – Его твоя персона, как понимаешь, интересует особенно сильно.

Я прищурился, сам усиленно стараясь не улыбаться или хотя бы делать это не слишком ехидно:

– Быть старшим из двоих старших учеников одного мастера, наверное, забавно. Думаешь, ему понравится?

– Говорю же, будет в восторге, – весело заверила Тин. – Не сомневайся – он окажется первым, с кем ты познакомишься, когда объявят.

– Ему до моей комнаты ближе всех идти, конечно, он будет первым, – усмехнулся я.

– Ну да, буквально три двери по коридору, – насмешливо отозвалась Тин и, соскочив с подоконника, добавила: – Все, пошли обедать, я четыре часа торчала тут и ждала новостей. Хочу на воздух.

– Без меня не пойдешь? – Я покосился на трактат, который планировал сейчас почитать.

– Нет. – Она иронично приподняла бровь. – Смирись. Теперь ты даже понимаешь, что дело не в каком-то приказе. Дорогу до ближайшей таверны я тебе уже много раз показала, не заблудился бы.

– По крайней мере, ты пока на мою голову одна, а не пятеро одновременно. Я начинаю понимать Мирро, который предпочитал странно часто дежурить у костра в походе. Просто чтобы побыть в тишине.

– Идешь? – Тин прищурилась.

– Конечно, – весело отозвался я и встал. – Не воспринимай всерьез. Я рад. И быть здесь, в Элледе. И твоей компании, и тому, что скоро, видимо, познакомлюсь с остальными.

– Так-то лучше, – хитро улыбнулась Тин и отвернулась.

– Ты же мне ни капли не поверила, правда?

– В то, что ты рад? – насмешливо уточнила она.

– Нет. – Я качнул головой с широкой улыбкой – Это ты и без меня знаешь.

– Тогда не задавай глупых вопросов, аккари Найт.

– Интересно, как скоро подобное обращение от тебя станет означать приблизительно то же самое, что и «брат королевы» от Анха? – хмыкнул я, когда мы пошли по коридору к лестнице.

– Думаешь, еще не означает? – хитро поинтересовалась Тин.

Я покачал головой и предпочел промолчать. Просто, на всякий случай. Что-то мне подсказывало, что будущий мастер Хэддена тем же терпением, что и Анха, не отличается совершенно.

Когда учитель сказал, что новая школа Элледа будет основана сразу, я не ожидал, что в его понимании подобное означает в тот же миг. Уже к следующей нашей встрече Анха сообщил, что готов выслушать мои варианты названий будущей обители тайн Пустоты. К такому я готов не был, находясь в полнейшем убеждении, что именно Великий Мастер станет выбирать школе имя равно так же, как все остальное. Но Анха посчитал, что если с другими вопросами он справится самостоятельно, не нуждаясь в помощи, то с названием стоило бы определиться мне. Вариантов не было никаких. Сначала я подумал о названии собственной деревни просто потому, что мне хотелось сохранить нечто из прошлой жизни, не меняя и не стирая в прах. Но я хорошо понимал, как отреагировали бы отец и остальные на беззастенчивую ассоциацию самих себя со школой королевства. Я хотел защитить Пустоту, я сделал для этого многое, что по-настоящему привело в гнев предков. И меньше всего желал, чтобы им было еще больнее в Чертогах Вечности от того, что творит теперь последний из нас. Я правда понимал, что никак иначе нельзя, что только в Элледе, под присмотром Анха, черные Нити будут в безопасности. Я правда готов уже был не просто решиться плести их, но и сплести на самом деле. Как бы ни было страшно и тяжело, я не мог допустить новых смертей и новых издевательств над Пустотой. А еще память о семье, о папе и деревне была важна для меня. Дать школе имя нашего уничтоженного Дома стало бы личным интересом, но я знал, что именно личным. Никто из тех, кто звал меня аккари там, не захотел бы подобного. Не понял и не простил. Пусть даже нет Дома – нет мастера, но я все еще оставался последним из своего народа. Ради них, ради тех, кого потерял, я должен был учесть и их интересы. Сохранить хоть что-то из того, что любили они, неизменным. Стало быть, и названия собственной деревни я не собирался сообщать никому, бережно пряча нашу маленькую тайну от всего мира. Надеюсь, в Чертогах Вечности, глядя на то, что я совершил и еще совершу, семья хоть немного утешится этой деталью. Правда, очень надеюсь.