Елена Свиридова - Легенда Арагона

– Но краны-то на бочках есть! – воскликнул граф.

– Конечно, сеньор.

– Ты давал кому-нибудь ключ?

– Нет, сеньор! Я храню его в ножнах своего меча и не снимаю меч, даже когда сплю. Да и сплю я чутко.

– И что же, ключ никогда не был ни в чьих руках?

– Только у начальника стражи, сеньор граф, и то один раз, – чувствуя, что Ла Роса ждёт от него более подробных объяснений, воин продолжал: – Нас было пять воинов и Вальдес. Когда мы спускались вниз, он шёл впереди и захотел сам открыть погреб. Я не мог ослушаться и передал ему ключ, но Вальдес мне его почти сразу вернул!

– Скажи, ты замечал, что ваш начальник бывает пьян?

– Да, сеньор. Мы все об этом знаем. Но он не раз говорил, что у него в комнате есть ещё много бутылок, которые Вы, сеньор, ему подарили.

Граф усмехнулся и посмотрел на Вальдеса, который трясся мелкой дрожью.

– Я жду, – коротко приказал Ла Роса.

– Сеньор, ради Бога, простите! – Вальдес бухнулся на колени. – Я сделал слепок… тогда… когда открывал… У меня теперь есть точно такой же ключ… Пощадите! Я искуплю свою вину!

– Сюда! – граф протянул ладонь, требуя ключ.

Вальдес уселся на землю, с усилием стащил сапог, запустил в него руку, вынул ключ и нехотя подал сеньору.

– Оружие!

Начальник стражи смотрел на графа снизу вверх, не понимая, чего от него на этот раз требуют.

– Я говорю – снимай меч!

– Зачем, сеньор?

Но Хорхе уже отстёгивал его ремень. Проверив, нет ли у провинившегося где-нибудь другого оружия, Валадас взял его за воротник камзола и поднял. Воротник затрещал, а Вальдес взвыл:

– Пощадите, сеньор! Этого не повторится!

– Ты не достоин называться начальником стражи, – брезгливо поморщившись, сказал Ла Роса. – Хорхе, я думаю, ты справишься с этой должностью.

– Сеньор! – ещё громче завыл Вальдес.

– А его – в подземелье, за решётку, – невозмутимо продолжал граф. – А то они заржавели, скучают по таким вот начальникам. Пусть посидит несколько дней и на всю жизнь вперёд протрезвеет.

Хорхе и воин взяли упирающегося Вальдеса под руки и потащили к подвальным помещениям.

Когда его крики смолкли, Пабло сказал:

– Храни Вас Бог, сеньор! Воины будут плясать от радости: он такой плохой человек!

– Да? Я этого не знал, – удивился граф. – Я думал, Вальдес пользуется уважением… Впредь буду осмотрительнее.

__________________

Время летело быстро.

Проходя мимо комнаты, в которой padre Алонсо обычно проводил занятия, граф де Ла Роса с улыбкой прислушивался к детским голосам. Алетея Долорес, Рафаэль Эрнесто, а вместе с ними и Маура, которая уже довольно неплохо говорила по-испански, хором повторяли за своим учителем:

– «Что такое буква? Страж истории.

Что такое слово? Изменник души.

Что рождает слово? Язык.

Что такое язык? Бич воздуха.

Что такое воздух? Хранитель жизни.

Что такое жизнь? Для счастливых – радость,

для несчастных – горе, ожидание смерти». 13 13 Отрывок из учебника испанской грамматики раннего средневековья.

Как-то раз дон Эрнесто гулял с сыном в саду. Мальчик заложил руки за спину и старался шагать шире, чтобы идти с отцом в ногу. Дон Эрнесто был в прекрасном расположении духа: его радовали успехи детей, нравился добрый, отзывчивый характер дочери, задиристость и проделки сына, хотя у того было не менее чуткое и благородное сердце.

– Отец, не знаешь ли ты случайно, где сейчас находятся Тисона и особенно Колада 14 14 Название мечей Сида Кампеадора. , добытая Сидом в бою у графа Раймунда Беренгария? – с некоторой важностью спросил Рафаэль Эрнесто.

– Случайно, знаю, – улыбнулся Ла Роса.

– Вот как! Где же?

– Одна из дочерей Родриго Диаса, как тебе известно, вышла замуж за будущего Короля Наварры. Её настоящее имя Кристина, хотя в поэме она зовётся Эльвирой. Другая же, по имени Мария и по прозвищу Соль 15 15 Соль (исп. Sol) – Солнце. , стала супругой Короля Арагона. Так вот, оба меча через посредство Марии Родригес перешли в собственность Арагонских королей и в настоящее время находятся в замке сеньора Бернандо де Арагон. Я видел их. Тисона не выделяется ничем примечательным, разве что размерами. Колада мне понравилась больше, и я хорошо запомнил, как она выглядит. У этого меча перекладина и набалдашник железные, посеребрённые, с узором в шашечку; рукоять деревянная, и на ней белая кожаная обмотка; сам клинок с желобами по обе стороны и отмечен на одной стороне четырьмя концентрическими кругами, это когда один круг находится внутри другого, а внутри него самого ещё один круг и так далее.

– Как ты хорошо рассказываешь, отец, – похвалил Рафаэль Эрнесто. – Слушаешь тебя и будто видишь предметы своими глазами… Скажи, а Колада такая же большая, как твой меч?

– Пожалуй, да, – подумав, ответил граф.

– В таком случае… ах, отец, ради Бога, не откажи!

– Говори, наконец, Рафаэль Эрнесто, я не понимаю.

Мальчик на миг зажмурился и надул щёки:

– Уф-ф, ну ладно, скажу… Отец, я никогда не просил для себя подарков. Если бы не бабушка Хулия, то я и о своём дне рождения, наверно, не вспоминал. Но скоро 17 июля… Ты ведь знаешь, я в этот день родился. Мне исполнится уже 7 лет! Не находишь ли ты, что пора подумать о моих военных занятиях? Время идёт, – и он философски поднял палец вверх, как это иногда делал padre Алонсо. – Так вот… Я подошёл к самой главной своей просьбе, – и вдруг вся напыщенность с него слетела, и Рафаэль Эрнесто с мольбой в голосе попросил: – Отец, подари мне свой меч… пожалуйста!

Дон Эрнесто с минуту смотрел на сына, окидывая его испытывающим взглядом с головы до ног, словно оценивая, на что тот способен. Потом окликнул одного из слуг и сказал ему:

– Друг мой, позови Хорхе Валадаса. Он нужен мне немедленно.

Затем что-то очень тихо добавил слуге на ухо, сделав неопределённый жест рукой.

Не отвечая сыну и продолжая думать о чём-то своём, дон Эрнесто дождался прихода нового начальника стражи и, указав ему на затаившего дыхание мальчика, проговорил:

– Хорхе, вот этого рыцаря нужно обучить всем правилам воинского искусства, включая верховую езду и умение владеть известными тебе видами оружия, особенно мечом… Вот, кстати, и меч, – добавил он, увидев приближающегося слугу, которого посылал за своим повидавшим множество битв, испытанным стальным другом.

Взяв меч у слуги, граф протянул его сыну со словами:

– Мы не станем ждать дня твоего рождения. Правда, у этого меча нет собственного имени, как у Тисоны и Колады, но он тоже достоин уважения. Берите же, дон Рафаэль Эрнесто. Это благородное оружие теперь принадлежит Вам.

Побледневший Рафаэль Эрнесто принял меч обеими руками и, пробормотав слова благодарности, мужественно понёс его по аллее сада, направляясь к Главной башне.