Олег Ананьев - Раз Кощей, два Кощей

«Странный какой-то алхимик, неправильный, – рассуждал Ванька, поудобнее устраиваясь в камине, – нет, конечно, и среди алхимиков бывают здоровенные люди, но я как-то никогда не видел, чтобы алхимики бродили посреди ночи в кольчужных рубахах. А у этого алхимика к тому же за пояс определенно заткнут топор-саморуб. А уж такие вещи просто так не носят – украшения для, а носят для дела. Но вот какие у алхимика дела с саморубом?» И Ванька вопрошающе воззрился на мужика. Тот тяжко вздохнул и, не отнимая пальца от строки, неуверенно поднял одну из банок, опасливо понюхал, скривился, поставил банку на место и, повертев башкой, как бы невзначай бдительно ощупал взглядом весь зал. Ванька враз распластался на полу, расплющился и всей своей беззащитной спиной ощутил, как тяжелый, нехороший взгляд прошел над ним, пошарил по сторонам и уперся, наконец, опять в манускрипт. Ванька осторожно отлип от пола и порадовался за себя, что он такой нетолстый.

«Вот я и думаю, какие такие странные дела могут быть у алхимика с саморубом? Нет, не похож этот мужичок на алхимика. А если на кого и похож, так это на охранного дракона, что топчется сейчас перед воротами замка, та же стать, те же ухватки. Ну а драконы сами по себе меня совсем не интересуют. Другое дело, если он топчется здесь для охраны Кощея».

Ваньку давно интересовало, умеет ли Кощей спать или вообще никогда не спит, и пока бородатый «дракон» мучился над загадками манускрипта, Ванька легко поднялся, бесшумно выкатился колобком из камина и, тенью проскользнув по лестнице, взлетел на верхний тихий этаж. Кощеем здесь и не пахло. Не то, чтобы Ванька знал, как им должно пахнуть, но справедливо полагал, что само присутствие Кощея должно создавать неудобство. Однако здесь была тишина. Спокойная, уютная, непуганая. Сочащийся сквозь решетку неширокого окошка лунный отблеск ровно ложился на узорные плиты пола, мягко касался ряда колонн, уходящих во тьму потолка, чуть пятнал стены, оттеняя дверцу, за которой чувствовалось чье-то живое дыхание. Ванька проскользнул вдоль стены к окошку, на всякий случай жестко ощупал решетку, отчего она податливо начала прогибаться в нужных местах и глянул наружу. Далеко-далеко внизу застыли в лунном свете стены и переходы замка, светлела тоненькой ниткой дорога, по обе стороны которой из-под стен вылетали яркие струйки пламени, и вспыхивали в темноте костры – все так же методично работали охранные драконы. А где-то там, на границе черной полосы леса и более светлой полосы поля прячется сейчас в кустах с виду неказистый конек Савраска, внимательно следит за замком, чтобы успеть выхватить Ваньку из неприятностей, если поиск не удастся, по неизбывной своей склонности к спешке нервничает и хрумкает для успокоения разную зелень. Ванька для своего пущего спокойствия промыслил возможности спешного отхода из Кощеего логова, пошел взглянуть на дверь и заодно проверить, нет ли за ней чего полезного. Дверь, как Ванька и предполагал, была изнутри закрыта. Да и странно было бы ожидать на самой вершине этого нечистого места открытую дверь. Ванька внимательно оглядел обшивку, скептически хмыкнул, добыл из-за пазухи инструмент и только собрался проделать смотровую дыру, как вдруг гулко забил колокол. Потом снизу душераздирающе, со всхлипами зазевали, забубнили. И в довершение всего шума ступени лестницы закряхтели под тяжелыми шагами.

«Эх, ты, – подосадовал Ванька, – вот уж верно, нечистое это место». Однако делать было нечего и он, быстро скрылся из полосы света, прыгнув наверх в темноту, повис на потолке и затаился. Стены звонко отразили новый могучий зевок, и весь зал наполнился топотом, сопеньем и звоном.

«Ага, а это, наверное, у Кощея такой садовник» – озадаченно решил Ванька, глядя как заспанный хмурый стражник в полном боевом снаряжении и даже с тяжелым полуторным мечом, ножны которого бороздили пол, бережно сжимает своей лапищей садовую леечку. Окольчуженный садовник подошел к двери, неловко пошаркал сапогами по плитам пола, приосанился и глухо застучал согнутым пальцем по двери. За дверью щелкнул открываемый засов, дверь отворилась и стражник, царапнув шишаком притолоку, ввалился внутрь, захлопнув дверь. Ванька моментально слетел с потолка и пристроился у порога, весь обратившись в слух.

– Ну, чаво звонишь? – Раздраженно бубнил за дверью страж, – ты чаво, не знаешь, что я сплю? Нет в тебе никакого к нам уважения! Мы тебя охраняем, бережем, не досыпаем, не допиваем, а ты нам вредишь! Ты, Василиса, из всех Василис, что здесь были, самая вредная. И цветок этот твой вреднючий, от него никакого покоя нам нет, то воды ему для полива, то еще чего. Я вообще люблю больше герань, ее поливать не надо, сама растет. Я тебе в следующий раз герань принесу, а цветок этот я так и быть уберу, чтобы не мешал. И судя по звуку, стражник потащил из ножен свой меч.

–Не смей! – Звонко приказал девичий голос, и Ванька аж вздрогнул от неожиданности, представив тоненькую хрупкую девушку перед нависшим над нею огромным детиной. – Я Кощею пожалуюсь, он тебя драконам скормит!

– Меня? – Захохотал детина. – Да нет, они скоро другую заедку съедят, помягче, им не в первой, а синеглазку твою ползучую я на конюшню сволоку, своему мерину, пущай кормится, зря, что ли вы выращивали этот ползун.

– Мерину? – И тотчас за стеной глухо брямкнуло, словно стукнули в порожнюю бочку, дверь настежь распахнулась, и в зал бородой вперед, с удивленно выпученными глазами, вылетел обалдевший страж. Ванька, пожалуй, удивился не меньше, но пока он удивлялся, тренированное тело его привычно собралось, и он ужом проскользнул под летящим стражем. И пока ошеломленный страж только начал рушиться на пол, страшно грохоча всеми доспехами, Ванька уже стоял в темном углу и быстро окидывал взглядом чистенькую, аккуратную светелку. Светляки на потолке, окошко с решеткой, кудрявый развесистый плющ с мелкими голубенькими цветочками во всю стену, лейку возле плюща, чугунок на столе, судя по запаху, от которого у Ваньки голодно заныло в животе, с борщом и ладную длиннокосую девчонку, сердито запирающую дверь. Ванька разочарованно глядя на нее, торопливо соображал, что бы это все значило. Среди Кощеев, как Ванька не раз убеждался, дураков не было. Сами по себе женщины их мало интересовали, и если Кощей прячет Василису за тридевять замков и засовов, значит, это ему так нужно. Но какую пользу Кощею может принести эта вполне обыкновенная девчонка, Ванька при всем своем обширном опыте понять не мог. Не была она похожа ни на Василису Премудрую, знания которой могут быть и опасным оружием и ценным товаром, ни на Василису Прекрасную, у которой всегда уйма поклонников и доброжелателей, которых при определенной ловкости и умении интриговать, чего у Кощеев всегда было в избытке, можно использовать в своих целях. Не была она похожа и на Василису, от которой может зависеть жизнь Кощея. Да и, вообще, она совсем не походила на девушку, которая может выбросить кого-нибудь за дверь, да еще так красиво.