Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

Хэмиш с детства любил это место. Когда-то давно Кристофер Кингстон показал ему свой кабинет, механизмы и безделушки в нём, и будущий изобретатель влюбился в эти предметы. Механические животные, куклы, абсурдные аппараты для быта, мебель с секретными отсеками и многое другое завораживало взгляд. Хэмиш любил приезжать в Грейтхилл, потому что часами проводил там время, иногда смотрел, как работал граф, изредка ему разрешалось помогать. Последний раз сын герцога был в волшебном кабинете семь лет назад, тоже летом.

– Чем вы занимаетесь, мистер Кингстон? – Спрашивал подросток, внимательно глядя за движениями Кристофера.

Изобретатель в кожаном фартуке скручивал какой-то металлический каркас.

– Мы вместе с профессором Бойдом делаем совсем новый проект. Это устройство для людей, которые из-за травмы спины не могут вернуться к нормальной жизни. Едва ходят, долго привыкают, – пояснил он, вертя очередной шуруп у лица: он уже не так отлично видел, как в молодости.

– Он должен быть не тяжёлым, комфортным, и не сдавливать рёбра, затрудняя дыхание, – пояснял граф, занимаясь работой.

Хэмиш очень осторожно повернул ключ в замке, словно тот мог разломиться, и вошёл в пыльную комнату. Всё было на местах, как прежде. Огромный камин, шкаф с полками разных форм для самых необычных предметов, письменный стол посередине, те же зелёные шторы с чёрной бахромой, тот же диван в стиле барокко у окна, два кресла, те же маски африканских аборигенов на стенах, самурайские мечи, средневековые гобелены. Только не было самого графа Кингстона.

Молодой лорд закрыл дверь, невольно улыбнулся, глядя на прежний бардак, и с грустью провёл рукой по пыльной столешнице. «Как же давно я здесь не был», – подумал парень, оглядывая шкафы, ломящиеся от книг.

– Отец собрал здесь множество занятных диковин, – услышал Хэмиш знакомый женский голос за спиной и подскочил от испуга, а затем выровнял дыхание и обернулся.

В кресле покойного хозяина дома спиной к юноше сидела Астер с бутылкой эля в руке. Оно было развёрнуто к окну, поэтому юноша не сразу заметил дочь графа. Настроение у неё было премерзкое. Девушка со спиртным коробила глаз, но Хэмиш привык к мужицким замашкам своей подруги.

– Я часто прихожу сюда, когда у меня паршивое настроение, – изрекла она и отпила эль.

– Извини, я думал, здесь никого нет. Оставить тебя одну?

– Останься, если хочешь, ты никогда не мешаешь, – флегматично ответила Астер.

– Я не думаю, что это будет уместно, —с сомнением отозвался изобретатель и, услышав шаги из коридора, ещё раз взглянул на дверь.

– Брось, Хэмиш, сюда никто не зайдёт. В эту комнату уже семь лет редко заглядываем даже мы. Меня удивил твой визит и заинтересованность пыльными шкафами.

– Меня охватила ностальгия, – протянул юноша, приближаясь и облокачиваясь рукой на кресло, в котором сидела девушка.

– Отсюда открывается чудесный вид, не так ли? – с улыбкой сказала дочь покойного графа.

– Да, чудесный.

– Скучаешь по графу?

– Да, – тихо ответил юноша и бросил взгляд на небольшой портрет над камином.

Оттуда на них смотрел мужчина средних лет с густыми тёмно-русыми волосами, выразительными глазами миндалевидной формы и острым подбородком. Его образ излучал величие и спокойствие.

– Мистер Кингстон был достойным человеком, порядочным, с новаторским мышлением. Под его влиянием я увлёкся наукой. Смотрел, как он работает. Каким талантливым конструктором он был. Мог спроектировать чудо-безделушку, а мог – целое здание… Когда мне было 6—7 лет, мы с другими детьми, едва завидев мистера Кингстона, сразу же бежали к нему и просили рассказать о его путешествиях в Африку, Индию и Южную Америку, о его приключениях, о новых задумках. Помню, он усаживал меня на колени и рассказывал обо всём на свете. Достойный был человек.

– Да. Достойный, – пробормотала Астер, с грустью глядя вдаль.

– И Бритт не заслужил владеть этим, – в пылу гнева ответил Хэмиш, глядя на вид за окном.

Он тут же замолчал и замер. Эта фраза была лишней. Возникла неловкая пауза.

– Считаешь, что смог бы лучше распорядиться наследством графа Кингстона? – Обернулась к нему Астер.

Такой провокационный вопрос отрезвил молодого изобретателя.

– Бритт мерзко распоряжается наследством, – протянула она и отпила эль.

Хэмиш вспомнил недавний разговор с леди Мортиферо и почувствовал себя неловко. На секунду он представил себя мужем утончённой леди Аделаиды и тут же выкинул из головы эти мысли.

– Я тысячу раз прокляла тот день, когда Бритт явился на порог нашего дома, – с искренней злобой ответила подруга и сжала челюсти от напряжения. – Никто не верит в его непорядочность.

«Я верю, – хотел ответить Хэмиш, но побоялся столь дерзкого суждения.

– Я тебя поддерживаю, Астер, – мягче сказал он и опустил ладонь на её худое плечо.

– У тебя доброе сердце, Хэмиш, – с горечью ответила мисс Кингстон и слабо улыбнулась, а затем обернулась к нему:

– Мой отец был бы горд тобой.

* * *

В большой комнате с высоким потолком было душно, несмотря на открытые окна. Хэмиш стоял в центре комнаты и изучал гипсовую лепнину на потолочных плинтусах. «Как оно бывает, – думал юноша, водя пальцами по полированной столешнице, – учатся плавать по-разному. Кто-то постепенно входит в воду, привыкая. Кто-то забегает и смело бросается вперёд. А кого-то сталкивают в воду с лодки, качающейся на середине озера. В самое-самое глубокое место. И в самую плохую погоду. Так мой отец всегда учит меня чему-то», – с грустью закончил он и незаметно поправил лацканы пиджака.

Новый граф Кингстон поприветствовал каждого лорда, а затем приблизился к главе компании и Хэмишу. Юноша поднял взгляд на рослого хозяина дома и старался держаться как можно прямее.

– Добрый день, мистер Бритт, – поприветствовал его Хэмиш, протягивая руку.

– Маркиз. А, так это вы теперь следите за нашей фабрикой?

Бритт широко улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Он крепко сжал ладонь делового партнёра так, что у того затекли пальцы, и продолжил:

– Хэмиш Хэмсфорт, рад встрече. Вы совсем не изменились за эти годы. Забросили фехтование?

– Я понял, что это занятие не для меня, – скромно бросил изобретатель, робея перед харизмой американского знакомого.

– И теперь решили податься в промышленники? Думаете, здесь преуспеете лучше, чем в фехтовании?

Данная формулировка покоробила Хэмиша. Он принял это за оскорбление, а точнее, за удар по самолюбию, словно Бритт специально его провоцировал или ему нравились злые подколы. В любом случае, сын герцога не оценил шутку.

– Располагайтесь, – сказал граф, указывая на длинный стол с изящными витыми стульями.