Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

– И где же ты успел познакомиться с Мортиферо? – хмыкнул доктор и со скрипом распахнул калитку.

– Я встретил её совершенно случайно и меж нами завязался диалог, – приврал изобретатель.

Новость удивила друга. Он подозрительно покосился на маркиза.

– «Совершенно случайно», да ещё и саму леди Мортиферо? Таких совпадений не бывает! Может, мадам что-либо надобно от тебя?

– Что с меня взять, Дженкинс! – воскликнул Хэмиш и порадовался, что в темноте не было видно, как покраснели его щёки. – Чем могу быть интересен я? То ли дело мой отец… Вот с ним-то ей можно вести дела. А я-то…

– А ты-то всего лишь разоритель безымянных могил, – улыбнулся Дженкинс и поставил свою сумку на каменный обломок колонны.

Хэмиш воровато оглянулся в синеватую мглу. Ни топота копыт, ни огоньков, ни разговоров, только трели сверчков.

– Вот эта могила появилась здесь несколько дней назад, нет имени и эпитафии. Отличный вариант.

– Может быть, ещё не успели вырезать текст на плиту? – уточнил Хэмиш и с сомнением посмотрел на свежеперерытую землю.

– Ну, кто же устанавливает надгробие без имён. Видите, здесь просто написано: «Плотник Сойэр», – Бойд поднёс фонарь к деревяшке. – Видимо, пострадал во время работ, а никто не смог опознать найденное изуродованное тело.

– Обычно такие тела скидывают в Мерси. С чего кому-то хоронить рабочего? Его семья точно не хватится? – засомневался Хэмиш.

– Есть и порядочные работные дома. Если он относился к какому-то профсоюзу, то для него могли сделать исключение. Больше вариантов нет. Предлагай сам, – уставился на него Бойд.

С лопатой в руках крепкий мужчина с тёмными волосами выглядел весьма устрашающе во мраке. Его тяжёлый взгляд сверлил Хэмсфорта.

– Ладно, – вздохнул Хэмиш и потянулся к сумке за лопатой, но вдруг застыл, глядя вдаль.

– Что случилось?

– Женщина, – прошептал он, а затем обернулся и громче произнёс:

– Там женщина! Какая-то дама… Одна идёт по дороге.

– Женщина одна в поле ночью, да ещё и дама? Мистер Хэмсфорт, у вас галлюцинации? – наигранно прошептал Дженкинс, разрывая могилу.

– Да нет же, Дженкинс, погляди на дорогу мимо кладбища.

Доктор нехотя отошёл от могилы, посмотрел вдаль и прищурился. По дороге действительно быстро шла женщина в капоре и пышной юбке. Её движения были резкими, шаги большими. Из-за того, что дама была облачена в светлый сатин, она ярко выделалась на фоне тёмного неба. Копатели могил переглянулись.

– Может, ей нужна помощь. Подойдём? – спросил Хэмиш.

Баронет пожал плечами и пошёл к дороге. Завидев приближающих с кладбища мужчин, дама ускорила шаг и даже побежала.

– Издалека она чем-то напоминает леди де Морон, – сказал сын герцога, ускоряя шаг.

– В этой модной одежде все дамы на одно лицо, – скептично проворчал Дженкинс.

Они побежали за незнакомкой, утопая каблуками в грязи. Вдруг она остановилась, обернулась и замерла, глядя на преследователей.

– Не бойтесь, мы лишь хотели удостовериться, всё ли в порядке, отчего вы идёте одна ночью! – крикнул ей доктор.

Молодым людям показалось, что леди всхлипнула. До них донеслось тихое шуршание – она медленно подходила ближе.

– Хэмиш… и доктор Бойд? – неожиданно услышали они знакомый голос, а потом наклонили головы и заглянули под широкие поля капора.

Замотанная в лёгкую шаль, в помятом лифе с белым платочком в руках перед ними стояла сама графиня.

– Леди Аделаида? – ошеломлённо воскликнул Хэмиш и тут же обернулся по сторонам.

Женщина с потрясением смотрела на джентльменов.

– Что вы здесь делаете в столь позднее время? – нахмурился доктор.

Графиня затряслась, пряча хлопковый платочек за спину.

– Простите, господа. Возвращаюсь из гостей, вы же не скажите, что видели меня у кладбища?

Похоже, она волновалась только за себя. Ей было все равно, что творили маркиз и баронет в столь поздний час в таком месте.

– Нет, конечно же, нет, – как можно убедительнее ответил изобретатель, глядя соседке в глаза.

Миссис Бритт тяжело вздохнула и дёрнула плечом.

– Что же за гостеприимство такое, если вы должны возвращаться домой за полночь. Одна! У кого вы были? – спросил Дженкинс.

– Какое это имеет значение! Я же не интересуюсь вашим походом в такое мрачное место, – в сердцах бросила женщина, и они увидели, что одна прядь высвободилась из причёски и свободно скользила по нагому плечу.

На Аделаиде был вечерний, открытый лиф, с глубоким декольте. Бледная грудь светилась на фоне ночного неба, а из-под левого плеча неряшливо торчала нижняя кофта. Доктор Бойд сразу же заподозрил неладное. Дама была напугана и расстроена.

– Простите, – тут же вежливо и спокойно ответила графиня, глядя то на Хэмиша, то на его друга.

– Мы обязаны проводить вас до дома. Как мы бросим вас одну? – сказал Дженкинс, позабыв о предстоящих раскопках.

– Нет, не стоит! Лучше идите, куда шли, а я не скажу, что видела вас. Мне же хуже будет, – сбивчиво заговорила графиня, прижимая руки к груди.

– Вас нельзя бросать в таком состоянии, позвольте довести хотя бы до ограды и проследить, как зайдёте в дом, – настаивал баронет.

– Хорошо, ладно, только муж не должен видеть вас. Он-то и меня за такое возвращение… а коли я с вами вернусь, так беда стороной тем паче не обойдёт, – произнесла она и схватилась за голову.

«Её кто-то избил или того хуже, – невольно подумал Хэмсфорт-младший. – Где она была, да ещё и без мужа. А Бритт сказал, что недомогает».

Доктор забрал сумки, пока изобретатель следил за Аделаидой.

– А как ваша болезнь? – спросил сын герцога, когда трое шли тёмной дорогой.

– С приездом я о ней позабыла.

Около часа они дошли до Грейтхилла. Уже холодало, и Хэмиш заботливо отдал Аделаиде Бритт шерстяной плащ. Когда троица добрела до города, в домах возле поместья не горел свет. На каменной улице было пусто и туманно. Только лошади во сне переминали ногами.

– Дальше я сама. Вот уже ворота. Благодарю, господа, – тихо ответила леди Бритт, возвращая плащ, и зашагала домой.

– Ну и дела, – протянул Хэмиш, глядя даме вслед.

Бойд молчал и пристально смотрел на готический особняк. Изобретателю показалось, что он догадывался, что могло произойти, и о чём-то ещё, касающемся Кингстонов. Доктор размышлял, разглядывая спящий дом с башенками.

– Аделаида резко изменилась, – после долго молчания высказался Дженкинс, когда они пошли обратно на кладбище.

– Это нормально. Она теперь жена и мать, да и американский менталитет на неё повлиял, уверен, – возразил сын герцога.

– Тебе доводилось хорошо общаться с женщинами? – спросил доктор.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».