Катерина Яковлева - Лихолов. Том 2

А теперь сердце Велимудра раздулось, как меха в кузне. Принц с принцессой сносили такие тяжелые испытания, рисковали жизнью! А народу кто-то нашептал, что они просто «сбежали»?!!

– …И вот так, почтенный ведун, собралась толпа недовольных со всех окраин… И стали они, как армия. Страшная, озлобленная толпа голодных мужчин! Они осадили Ясеневый Дворец и требуют от короля ответа! А Яромир даже на балкон не желает выходить – хранит молчание. Недовольные срывают злобу на несчастных улицах – грабят купеческие подворья, крушат трактиры, кто-то даже покушался на наших девиц-молодушек. Вот мы все и позапирались в своих домах! Страшно на улицу нос сунуть! Открыто не торгуем, боимся. Вот и внучок мой тихонько бегал к пекарю за хлебом… А кмети твои словили его, несчастного….

Лицо Велимудра обычно было ровно-спокойным. Иногда он немного улыбался, порой чуть хмурился… Но сейчас его было не узнать. Седые брови нахмурились так, что слились в одну извилистую линию, глаза сверкали, ноздри свирепо раздувались. Он больше напоминал грозного повелителя молний, чем белого аскета.

Не сказав ни слова, он лишь хватанул старикашку за кафтан и резким движением поднял на ноги. Никто не ожидал от усталого седовласого ведуна такой силищи. Но сейчас странники не могли удивляться – все слишком ужаснулись услышанным новостям.

Стоило только мокрому от слез незнакомцу твердо встать на ноги, как Велимудр рванул вперед. Он напоминал разъяренного медведя-шатуна, которого кто-то разбудил посреди зимы. Ведун давно предчувствовал дурное. Он готовил себя к тому, что застанет город и короля не в лучшем виде. Но такое?.. Довести свою столицу до бунтов! Не иметь смелости хоть как-то успокоить народ! Хоть бы даже хитростью – все лучше отчаянной армии голодных бедняков, крушащих город! Немыслимое безобразие!!! А ведунья Майа, которая обязана давать королю мудрые советы? Она что, настолько обнаглела, что творит все, что хочет?!

Велимудр двигался по улицам широким размашистым шагом. Так, что сильные добрые кмети едва поспевали за трехсотлетним ведуном. И тем казалось, что земля будто сотрясается под его поступью, и будто даже булыжники на дороге жались сильнее бочком друг к другу. Вот как грозно мчался Велимудр ко дворцу.

Если весь Рассветник держал себя в испуганной тишине, то центральная площадь у королевского дворца гудела, как улей. Звуки пьяных песен и крики дебоширящих там мужиков стали слышны еще на подходе.

Велимудр осмотрел открывшееся ему зрелище: бунтующие мужики устроили тут целый городок, соорудили из палок и тканей подобия палаток, жгли костры, у которых пытались греться, ели еду и пили ель – все, наверное, награбленное у жителей несчастной столицы. Пели пьяные песни, кто-то даже подыгрывал на гуслях. Смрад стоял просто чудовищный! Не стоило даже сильно оглядываться, чтобы понять – нужду «бунтующие» справляли здесь же, на площади, под стенами домов. Это не было похоже на справедливое народное восстание. Может, оно и было таким по началу. Но когда его узрел Велимудр, это все скорее напоминало какую-то хмельную разнузданную гулянку. У самой крепостной стены замка, в два ряда стояли воины короля. При мечах и щитах, а на стенах – лучники. Но вот странное дело. Армия даже не пыталась разогнать людей! Она просто охраняла короля. То ли здесь надеялись, что бунтари сами скоро устанут протестовать, то ли ждали, что холода разгонят вот-вот всех по домам, то ли кому-то была на руку вся эта смута в столице Северного Леса… Ведь подобные неприятности замечательно отвлекают от подготовки к настоящей войне!

С трудом перебарывая желание зарычать медведем, Велимудр двинулся дальше – в самый центр бунтующего оравы. Он с отвращением переступал валившихся тут и там пьяниц, человеческие отходы и помои с гниющей едой. Люди же пропускали его вперед с изумлением. Может, кто-то из них узнавал почитаемого старца по одежде аскета, седым волосам и мечу за спиной? Или шарахался от грозной мощи его испепеляющего взора? А иной просто побаивался связываться с человеком, шедшем в окружении крепких вооруженных кметей.

Однако по народу пошел тихий говорок. Интересное дело: как легкий шепот часто побеждает громкие крики. На ор и песни иной раз никто не обращает внимания. А вот шепот – это дело страшное или же просто любопытное… Гул на площади смолкал. К тому моменту, как Велимудр дошел до центра палаточного городка, стояла уже мертвецкая тишина.

Ведун увидал посреди площади какие-то треснувшие бочки от еля. Схватил и поставил друг рядом с другом две из них. И все вокруг изумились, как такой глубокий старец может быть столь силен! К тому же Велимудр ловко залез на одну из бочек. Так, чтоб видели издалека, даже те, кто был пониже ростом. Людям стало ясно – этот человек сейчас будет говорить с ними.

Пока старец несколько мгновений выжидающе оглядывался, соседи будили и одергивали друг друга. Когда добрая пара сотен глаз наконец неотрывно уставилась на пришельца, Велимудр заговорил. Громким, властным, раскатистым голосом.

– Приветствую вас, народ Северного Леса!

Старецу не требовалось кричать. Как многие ведуны и колдуны, он умел говорить так, чтобы слова его волнами докатывались до каждого, кому были положены. Он достал из ножен меч, высоко поднял его клинком в небо и продолжил:

– Я – Велимудр Горящий Меч, пришел говорить с вами!!!

В тот же миг его клинок воспламенился и изверг в облака столп желтого огня. Небо отозвалось громом. Да, ни у кого не осталось сомнений, что старик тот, кем назвался. Такое волшебство было Велимудру вместо подписи. Люди на площади сначала разинули рты от изумления, потом испуганно дернулись от грохота, а в конце издали радостный крик! Наконец, наконец, кто-то пришел говорить с ними! Да не «кто-то», а самый прославленный ведун всего Востока! Заступник Северного Леса, приближенный королевской семьи – Велимудр Горящий меч! Улица наполнилась криками, свистом, хлопками и топотом. Ведун дал людям выпустить чувства, а потом махнул рукой, призывая умолкнуть. И снова заговорил:

– Кто у вас здесь за главного? Кто решится держать передо мной ответ?

Последние слова выпали людям на голову как ледяные дождинки. «Держать ответ» – это совсем не то же самое, что просто «говорить». Да еще и перед могущественным ведуном! Кто-то потупил взор, иные испуганно расступились, где-то прокатился ропот. Пока, наконец, из толпы не выступил вперед мужчина зрелых лет. Крепкий и коренастый, он держался прямо. Не страшно ли было смотреть в глаза строгому Велимудру?

– Меня зовут Клеопа, – пробасил мужик и забрался на свою бочку.

– Будешь ли ты, Клеопа, говорить лишь за себя или же от имени всех людей на этой площади? – строго спросил Велимудр. Так строго, будто шкуру готовился сорвать с мужичка. – Ибо мне нужен тот, кто осмелится вещать за вас всех!