Елена Михеева - Легенда о Снежном Волке

Гул голосов и смех, разносившийся по казарме, затих, и в мертвой тишине сотни глаз с любопытством стали рассматривать явившихся к ним незнакомцев. Воевода не заметил тревожную тишину и тяжело двинулся к выходу. Столкнувшись с моряком в дверях, он растерянно замер, долго рассматривал его, пока на глазах не появились крупные, как горох, слезы. Шагнув вперед, мужчина крепко обнял парня, легко оторвав от земли.

– Ах ты, брат! Живой! Вернулся все-таки! – заклокотал великан, тяжело хлопая по плечам Олсандра своими ручищами. – Сколько же лет прошло? А?

– Двенадцать, Рагнар! Двенадцать! – смеялся Олсандр.

Великан отошел от него на шаг и, утерев мокрые глаза, окинул фигуру моряка оценивающим взглядом.

– Ц-ц-ц! – покачал он косматой головой. – Что ж! Достойная мне замена! Хорош! Хорош!

– Брось! – смущенно ответил ему Олсандр. – Не за тем я сюда вернулся!

– Ладно! Чего уж?! Знаю я, что совсем старый стал! Конунг давно подыскивает себе нового воеводу! Да и сам я изрядно притомился. На покой хочу!

– Найдешь для меня здесь комнату или лежанку? – отвлек Олсандр Рагнара от неприятного разговора.

– А как же?! Твоя комната пустует и давно тебя дожидается! Можешь хоть сейчас туда заселяться. – Рагнар многозначительно ему подмигнул, намекая, что, мол, прекрасно все понимает, и повел в глубину строения, выспрашивая на ходу. – А что за чудной парень с тобой явился?

– Друг, – ответил Олсандр, и Олли, удивленно поморгав ресницами, быстро засеменил следом за могучими воинами.

– Для него комнаты нет! – сурово отрезал Рагнар.

– Устроимся как-нибудь! – махнул рукой Олсандр и заулыбался.

Они прошли мимо всех дверей в самый конец темного коридора и зашли в маленькую комнатушку. Из мебели здесь был только низкий грубо сколоченный кривой лежак, стоявший у стены, и маленький очаг, спрятавшийся в уголке помещения. На гвозде у входа висел плащ из волчих шкур. Низ его был черный, середина серая, а верх белый. Рагнар снял его со стены и накинул Олсандру на плечи. Теперь низ плаща не волочился по полу, как раньше, а едва доставал до пояса моряка и с трудом покрывал широкие плечи.

– Да… – Рагнар задумчиво почесал седую бороду. – Маловат…

Олсандр рассмеялся:

– Ничего, воеводушка! Как только схожу на охоту, он станет мне впору! Не сомневайся!

Утром от конунга к нему трижды прибегал мальчишка-посыльный с требованием немедленно явиться в замок. В третий раз он с таким упреком глянул на моряка, что тот, засовестившись, наконец, неохотно поднялся, оделся в свои лучшие одежды, чтобы при полном параде явиться на встречу к отцу. С огромным трудом растолкал Олли. Тот сладко проспал всю ночь в углу комнаты, прямо на деревянном полу, так и не сняв с себя роскошную лисью шубу.

– Может, ты сходишь без меня? Башка раскалывается! – мучительно застонал он и схватился за голову.

– Собирайся, выпивоха! Нужно найти тебе работу, или ты собрался целыми днями здесь сидеть и действовать мне на нервы?

Натянув на себя плащ, Олсандр влез в сапоги. Голова у него тоже гудела от выпитой вчера с Рагнаром забористой хаттхалльской выпивки, но он бодро шагал по едва заметным тропинкам. Бледный Олли плелся следом и по своему обычаю громко разглагольствовал:

– Несомненно, виноградная лоза была дарована людям Богами. С тех самых пор на землях юга виноделие изучалось с таким трепетом, на которое только было способно человеческое сердце! Со временем производство этого напитка стало не просто банальным сбором виноградного сока, а ни больше ни меньше целой Наукой! Известно, что для хорошего вина используют самые спелые и сочные виноградные грозди. После сбора урожая красивые девушки мнут эти грозди своими изящными ножками, а получившийся сок виноделы сливают в специальные бочки, изготовленные только из определенных пород дерева. Именно дерево и придает вину разнообразные тонкие привкусы и ароматы ягод, фруктов или меда. Похмелье от такого вина легкое – слегка кружится голова, ощущается сухость во рту, в редких случаях наблюдается расстройство желудка…

Олсандр хоть и слушал Олли вполуха, но все-таки не выдержал и с отвращением скривился.

– Торговцы-подлецы не придерживаются столь строгих правил и в жажде обогащения разбавляют вино сивухой или того хуже – соком волчьих ягод или бузины. А потому и похмелье после такого гадкого напитка тяжелое…

– Умоляю, не продолжай! Заткнись ты, ради бога!

– Как видишь, друг мой Олсандр, – не желал молчать его товарищ, – мои познания в винодельческом деле глубоки и обширны, а следовательно, я вполне могу считаться как знатоком вина, так и знатоком Винодельческого Дела. Стало быть, я могу определенно тебе заявить, что Рагнар просто обязан пойти сегодня на рынок и набить морду нерадивому торговцу-подлецу, разбавившему доброе вино дурным соком!

– Олли, даже не знаю, как тебе сказать… В Хаттхалле не растут виноградники. Вчера мы пили простую бражку.

– Бражку?! – вскричал перепуганный Олли, прижимая руки к животу. Он потрясенно затих, однако надолго его не хватило, и вскоре Олсандр услышал продолжение:

– Что используется для изготовления бражки, мои познания ничтожны, но сдается, ты меня обманываешь! Пробуя вчера напиток, я явственно чувствовал вкус ягод…

– Гы-гы! – обидно заржал Олсандр. – Да… мы с Рагнаром были просто потрясены и высоко оценили твою дегустацию третьего кувшина!

Уши у Олли покраснели, и он обиженно засопел.

Тем временем они подошли к замку, прошли ворота и многочисленную охрану. Вот мост, вот ступеньки и знакомая дверь. Он вошел в большой зал с непонятным трепетом. Здесь тоже ничего не изменилось. Даже скатерть, покрывавшая длинный дубовый стол, как показалось Олсандру, была той же самой, что и в детстве. Глубоко вздохнув, мужчина прошел через помещение уверенным шагом и резко остановился в нескольких шагах от трона отца.

Он разглядывал его с нескрываемой ненавистью и любопытством. Торкел сильно сдал за эти годы. Его темные, как ночь, глаза, некогда горевшие диким пламенем, поблекли и выцвели. Густые черные волосы покрылись сединой и заметно поредели, открывая большие проплешины на висках и затылке. Конунг сидел на высоком пьедестале, сильно ссутулившись, и зябко кутался в успевший истрепаться за много лет плащ из меха белого волка.

Старшие братья Олаф и Одрхн, вальяжно развалившись в удобных креслах за спиной у отца, злобно переговаривались друг с другом. Младшие братья Давен и Гуннар стояли молча у окна и, недовольно хмурясь, томились в ожидании.

«Ну и ну! – изумился моряк. – Этого человека боится Хаттхалла и все близлежащие земли и города! Его любви и внимания мне так хотелось заслужить в детстве! От одного взгляда на этого человека у меня от страха дрожали коленки! От него я не смог защитить брата и мать!»