Елена Михеева - Легенда о Снежном Волке

Вначале мужчины с непониманием таращились на Олсандра, а потом изумление и даже страх перекосил их лица. Моряк едва сдержался, чтобы в голос не расхохотаться. Затянувшееся молчание прервал радостный возглас:

– Бог ты мой! Олсандр, ты ли это?! – добродушно загрохотал Олаф и, вскочив на ноги, поторопился обнять моряка. – Как же ты изменился за эти годы! Я едва узнал тебя! Как же я рад видеть тебя здесь, в нашем родном гнезде, живым и здоровым!

Одрхн тоже поднялся и в знак согласия закивал головой, но подойти к брату так и не решился. Отец пришел в себя последним. Он скривил губы во что-то отдаленно напоминающее улыбку и хрипло произнес:

– Подойди сюда, моряк, и поприветствуй конунга, как положено в Хаттхалле.

Олсандр приблизился к трону и, тяжело смотря на отца исподлобья, опустился перед ним на колени. Торкел дрогнул и отвел глаза в сторону. После ритуала они недолго побеседовали, настороженно присматриваясь друг к другу. В конце беседы Торкел заметил Олли, скромно жавшегося к каменным колоннам, и спросил:

– Кто это?

– Это ученый человек. Его зовут Олли, и он ищет себе достойную работу. Он знает счет, письмо и несколько языков.

– Что ж! Вовремя! Мой писарь… кхе-кхе… сбежал из замка пару недель назад, а тот, что остался, царапает пером. точно курица лапой!

– Хорошо! Он будет ночевать со мной в казарме, а утром приходить сюда и выполнять твои поручения.

– Зачем же в казарме? – удивленно воскликнул Олаф, хлопая Олли по плечу. – У нас и в замке для него найдется отличная комната!

Олли радостно заулыбался, не веря своей удаче.

– Нет! – возразил Олсандр. – Со мной в казарме ему будет удобней.

– Ничего-ничего, Олсандр! Не беспокойся! Я с удовольствием останусь здесь, – встрял в разговор взрослых мужчин глупый мальчишка.

Он важно вышел вперед и, демонстрируя конунгу свое парчовое платье, торжественно склонился в уважительном поклоне.

– Для меня огромная честь работать на Великого конунга из рода Снежного Волка и его бесстрашных и могучих сыновей, чьи имена прославляются песенниками со всего света! Поселиться в вашем дворце для меня невероятная милость! Я буду молиться о вашей щедрой душе Богам, о Всесильный Жрец Хаттхаллы!

Выйдя из отчего дома, Олсандр недовольно покачал головой. Следом за ним выбежал Олли и, смущенно заглядывая в глаза товарищу, сбивчиво зашептал:

– Олсандр, не обижайся на меня! Ты не подумай, я тебе очень благодарен! Только для меня это отличная возможность! Работать писарем конунга! Жить в его замке и сидеть с ним на трапезах за одним столом – это моя мечта!

– Олли, я лишь хотел защитить тебя…

– От кого? – удивился он. – Кто может обидеть меня в замке самого Торкела? Возможно, со временем твой отец сделает меня своим Мудрецом или Советником, и тогда люди начнут уважать меня. Никто не посмеет насмехаться над Олли! Все будут кланяться мне, едва я появлюсь на улицах этого прекрасного города!

Олсандр только хмыкнул, похлопал бывшего помощника Сборщика Налога по плечу и направился в казарму. По дороге он думал – отчего же никто не подумал предложить комнату в замке ему, сыну конунга?

Из разговора с отцом он понял, что Бешеный Детберт не сообщал его семье о том, что происходило с ним в морских странствиях, и, глядя на своих братьев, он порадовался скрытности морского разбойника. Отец не счел нужным поведать ему, почему он вдруг позвал его домой. Более того, Олсандру впервые пришла в голову мысль, что, возможно, грамоту послал вовсе не отец, а Олаф или Одрхн. Сердце сжалось от тоски по морю, и он впервые пожалел, что встретил Олли в корчме у «Красного Быка» и вернулся домой.

«И писаря не расспросить… Кто-то постарался избавиться от него еще до моего приезда. Совпадение? Или мои братишки опять что-то затевают?»

– Похоже, меня опять заманили в ловушку?! – вслух спросил себя Олсандр, остановившись у моста, и ударил кулаком по периллу.

– Мальчик мой, ты вернулся? – раздался откуда-то снизу скрипучий голос с сильно заметным неместным говором.

Олсандр улыбнулся. Злость на отца и братьев мигом вылетела из головы. На краю у самого рва стоял седовласый старик и ласково улыбался ему.

– Бакуня! – радостно крикнул моряк.

Это был второй после Рагнара человек, которого Олсандр был безумно рад видеть здесь.

Прошло несколько недель. За это время войско Хаттхаллы несколько раз сходило на северные земли Скониш за данью. На деле это был обычный грабеж и без того не богатых поселений. Олсандру уже начало казаться, что он никогда не уезжал отсюда. Он быстро завоевал уважение среди воинов и без особого удовольствия стал правой рукой Рагнара. Однако тоска и смутная тревога прочно поселились в его сердце. Голова постоянно была забита мрачными мыслями, и он совершенно не понимал, почему он не спешит покинуть отчий дом и вновь не вернется к морю.

Он приходил в замок только по приглашению отца. Пару дней назад тот позвал его и дал довольно странное поручение. Олсандр с трудом удержался от расспросов, но поспешил выполнить приказ незамедлительно. Он сделал все, о чем просил его отец, и спустя несколько дней вернулся в Хаттхаллу. Не удосужившись почистить свой плащ от дорожной грязи, он поторопился доложить ему все, что узнал.

– Сколько с ними воинов?

– Четыре отряда.

– Хорошо вооружены?

– Да…

Отец стоял к нему спиной и мрачно смотрел с высокой башни на спящий город.

– Когда?

– Завтра вечером или послезавтра утром. С Ингрид едут няньки и служанки. Женщинам понадобится отдых в дороге. Скорее всего, они заночуют у Драконьей горы.

Все эти дни он сидел в засаде в Мареновом лесу на земле Скониш и ждал, когда их сосед конунг Раорай, тот самый, чьи деревни они недавно грабили, отправится в Хаттхаллу.

Отец кивнул и, не поворачивая головы, бросил:

– Ступай в казарму и позови ко мне Рагнара.

– Что ты задумал, отец? – не удержавшись, спросил Олсандр, сверля глазами его затылок.

– Ничего… – чуть помедлив, ответил он. – Осторожность не бывает лишней, Олсандр. Явишься ко мне вместе с Давеном и Гуннаром, когда прибудут гости. Они мне тоже понадобятся. Ступай!

Олсандр понял, что отец счел нужным не делиться с ним своими планами, а это значит…

– А это значит, что ничего хорошего не жди! – зло пробормотал Олсандр, спускаясь по крутой каменной лестнице вниз.

На улице резко похолодало, но он решил немного пройтись и остыть после разговора с отцом. Глубоко задумавшись, Олсандр не заметил, как очутился на другом конце города у Южной дозорной башни. Он развернулся, чтобы вернуться к казарме, но услышал женский смех и невнятные возгласы. Ступая бесшумно, словно большая кошка, Олсандр поднялся в помещение охраны, недовольно бурча под нос: