Влада Билоус - Когда придёт Человек

И как только Женя взял оружие в руки и направил в чудовище огонь, порядок нарушился.

За окном давным-давно стемнело, когда он открыл глаза. Парень лежал под толстым тёплым одеялом, которым его кто-то заботливо укрыл.

«Мама», – улыбнулся он своим мыслям.

Свет фонаря на улице тускло освещал комнату. Сквозь приоткрытую дверь доносился звук телевизора. Женя посмотрел на прикроватный будильник: 22:25.

Он сел в постели, зевнул, прикрывая рот кулаком, и тут же одернул руку. Она была очень горячей.

Женя растопырил пальцы перед собой, испугавшись. Присмотрелся. Но внешне руки не изменились: те же линии на ладонях, серебряное кольцо с надписью «спаси и сохрани» на безымянном пальце.

А вокруг Жени – тихо-тихо. Только голоса из телевизора, шаги мамы по коридору. И барабанный бой сердечной мышцы.

Вдруг кольцо лопнуло и отлетело.

Ощущение внутри пальцев… Он почувствовал, как капилляры под кожей запульсировали, нагоняя в его руки жар. Кости накалялись, прожигая кожу изнутри. Они просвечивались сквозь ткани, будто на рентгеновском снимке. Жжение охватывало не только запястья, но уже доходило до предплечья. Парень не мог терпеть: он закричал от боли и выбросил руки вперед себя. И струя огня, как из огнемета, полетела в воздух.

Комната перед его глазами сменилась секционной, а впереди был стол, за которым сидел водитель. Огонь полетел на Романа. Тот, защищаясь, ухватился бледными руками за стол и подбросил его в воздух: стол, как большой щит, отразил пламя.

Огонь полностью накрыл санитара.

Женя вскочил в постели.

Это был кошмар. Сразу же посмотрел на свои руки: было ли с ними все в порядке? Осмотрел пальцы, надел и снял кольцо – ничего не жгло. И поняв, что это ему приснилось, Женя успокоился.

Парень завернулся в одеяло и вышел из комнаты. Свет горел только на кухне, но там никого не было. Он, на цыпочках ступая по прохладному полу, прошел в гостиную.

Мигал экран телевизора. Диктор новостей, как обычно, докладывала дежурную обстановку по городу. Количество убийств, задержаний, какие-то политические перепалки между властью и оппозицией… И все это сливалось в убаюкивающий шум.

Перед экраном сидела задремавшая мама. Женя улыбнулся и присел рядом с ней.

– Пресс-служба Государственной полиции сообщает о новых потерях. Жертвой блеммиев стала 45-летняя Раиса Кирова.

Про безголовых гражданам ежечасно рассказывали из телевизора. Это были испуганные монологи очевидцев, фото с камер видеонаблюдения, ежевечерняя сводка: один погибший, два погибших, погибших нет, один погибший и по новой.

Статистику по отловленным безголовым преподносили с гордостью: «Сегодня служащие ночной бригады обезвредили блеммия. Тело сожжено, а образцы ДНК собраны для анализа специалистами ГСБ».

Женя вырос со сводкой новостей, постоянно игравшей на фоне, и это не было чем-то необычным. С детства он помнил, как мама и папа за столом делились со своими друзьями мыслями по поводу безголовых, а потом вызывали засидевшимся гостям такси, чтобы «в сумерках зараза не напала».

Человек не может вечно бояться, он ко всему привыкает. Как жители прифронтовых городов привыкают к звуку снарядов.

Президент в новогодних обращениях каждый год обещал улучшения жизни граждан. В темное время суток проводились чистки города от безголовых, и с каждым годом жизнь в стране и правда становилась спокойнее. Количество убийств на улицах уменьшилось, а потому такие бюро, как Восьмёрка, за ненадобностью закрывали.

Правда, борьба с чудовищами больше напоминала попытку потравить тараканов в квартире, ведь те все равно умудрялись выживать.

Женя увидел на экране лицо женщины, ночью лежавшей на секционном столе. Он узнал её. Парень и не думал, что настолько тесно приблизился к правительству.

– Правоохранители предупреждают: не ходите по улицам в одиночестве, держитесь людных мест и помните номер полиции 222. А теперь новости спорта…

Женя подтянул плед ближе к подбородку.

Рядом на диване дремала мама, и от этого должно было стать как-то спокойнее. Возможно. Но страшный сон всё никак не забывался.

Парень укрыл мать пледом и пошел к себе.

Министр внутренних дел Максим Кравец всегда носил синие костюмы. Покойная жена Лия говорила, что синий подчёркивает глубину его тёмно-карих глаз, и министр уже почти тридцать лет следовал этому совету.

– Смотри, дорогая моя, – сказал он сидевшей перед ним анархистке. – Это следователь ГСБ, – Максим положил перед ней фотографию. – Зовут его Николай Минин. Он заезжает иногда в Восьмёрку, ошивается в районе, затем ужинает в ресторанчике недалеко от бюро. Когда вы пару ночей назад вышли охотиться, вас засекли. И это дело теперь расследует Минин. Его нужно припугнуть. Иначе он вас и… – Максим кивнул, – и меня может, мягко говоря, раскусить, – мужчина развёл руками. – Но припугнуть! Не убить его. Понимаешь? – и он улыбнулся.

Девушка кивнула и взяла со стола фотографию.

Когда она вышла, Максим откинулся в кресле. Если бы не он, ГСБ давно бы переловила всех анархистов.

Легенды про Человека со светлым именем были частью школьной программы. О нем знали с детства. Кто-то называл его ангелом, кто-то бесом, о нем говорили даже как о птице, которая умирает и возрождается. Но в одном факте легенды друг другу не противоречили – Человек со светлым именем приносил конец этому миру.

Говорили, что он появлялся, когда противостояние между людьми и чудовищами доходило до крайней точки: приходил с огнем за спиной, с огнем во взгляде, с огнем в деяниях. Но вместе с тем он очищал мир, сжигал его до основания, вызывая страх и благоговение.

Жене приснилось его детство. Он маленький живёт на каникулах у дедушки с бабушкой в селе. Смотрит на фрески в церкви, где изображен этот Человек, проводит по ним своими тонкими детскими пальчиками, а потом руки его опять начинают накаляться, Женя в секционной, огонь из его рук сжигает стол, а потом поглощает и его самого.

За две ночи, что у него были выходные, кошмар повторялся несколько раз и в различных вариациях. И пока Женя спал, парень не мог понять, что уже видел этот сон, что это просто картинка в его сознании. А когда просыпался, чувствовал лишь ошалелое биение сердца.

– Сынок, опаздываешь, – в комнату заглянула мама. Её пушистые светлые волосы были собраны в пучок на самой макушке.

Уже через полчаса, сжимая в руках пакет с обедом, Женя протискивался сквозь утреннюю толпу на автобусной остановке. На практику в больницу он действительно опоздал – студенты, переодетые в халаты, стояли возле кабинета, ожидая, пока преподаватель выйдет к ним.

Женя присоединился к группе в числе последних.