Игорь Олен - Войны инков. Incas

– Надо войну! – объявил он. – Инка Ольáнтай! Ты, самый лучший из полководцев, Куско захватишь! Шли же послов твоих к Титу Йáвару, к племенам Урубамбы и к Ханко-вáльу, главному чанков. Шли послов к Инке Чури Катáри, главному кланов древних. Ты, чужеземец, кличь к войнам Тумпиц.

– Да! Сообщу про всё Синекровому! – ляпнул Кóхиль. И написал на плашке: « Царь мой божественный! О, Четыре-Ноги-и-Четыре-Руки! Двойной Кумир! (Он не знал ещё о распаде сиамцев и об убийстве Правого из двух царственных братьев). Плот плывёт к истине. Трое бьются за власть в сём Куско. Писано Кохилем ». (Его раб прикрепился днями позднее к воинским силам, шедшим на Север, и оказался вскоре на Пуне, острове, где жил Тýмпальа и откуда сам Кóхиль отбыл в посольство).

Сам посол, перепачкав одежду, с помощью горцев выбрался к тракту в Паукар-тáмпу, – в кой в это время тайной тропою шёл Рау-Áнка. Люди Ольáнтая также отбыли к чанкам, к чунчу и в Куско.

Днём фехтовали «Инка» Ольáнтай и Пики-Чаки, действуя то мечами, то копьями. Вскоре тучи сгустились и стало мрачно. Сразу поникнув, царь царства Áнти сел на валун поодаль.

– Минет немало, прежде чем Куско будет повержен. Ждать?

Пики-Чаки молчал.

– Я помню, – начал Ольáнтай, – лгал Пача Кýтек, мой лже-союзник: всех победим – поделим власть. Я повергнул пум-чанков, сбил спесь с хананцев; позже и йунков сделал рабами. Я инкам вверился – только в инкских дворцах был лишний. И мне не дали ни Коси-Кóйльур, ни титул инки. Я самозванец. Если скончаюсь, кто будет править храбрыми áнти? Мне нужно сына от Коси-Кóйльур, женщины инков, чтоб он был признан ими как равный… О, Коси-Кóйльур! Звёздная Дева! С нею мне видно будто с Салькáнтая 32 32 Священный пик (6271 м) в Андах близ столицы Ольантая – Ольантай-тампу. . Без неё видно плохо.

Оба сидели в клочьях тумана, кой наплывал на них.

– Коси-Кóйльур я помню… – встал Пики-Чаки. И ночью сгинул.

Царь Áнти запил. Он из дворца выходил на площадь и возглашал: – Скажите, где Пики-Чаки? Всех, всех возвышу, кто его сыщет!! Где ты, друг? Жив ли?

Люд, чтоб помочь царю, шёл на поиски, опасаясь злых духов, прячась от стражи в инкских пределах, чая наград.

В селении лучших воинов инков племени пóкес Солнце встал рано. Толпы на площади зашумели:

– Тысяцкий, инка, инка-по-милости! Вáрак наш, инка, инка-по-милости! Здравствуйте!!

Два вождя взобрались на подий, вставши над знатью рангом помельче, также чиновниками, их скопом. (В инкской державе, – где уклонялись к сепаратизму, где тыща триста всяких начальников, приходившихся на любые и каждые десять тысяч индейцев, плохо справлялись, – эти чиновники назначались из Куско ради контроля).

Тысяцкий поднял жезл, объявляя: – Наш славный Вáрак, самоотверженный, наш презнатный земляк, к нам прибыл и говорит: Заступник и Благодетель жив и здоров. Да правит!

– Айау хайли Светочу Мира! – крикнули толпы.

– Вáрак явился, чтоб выбрать воинов и пойти с ними в Куско, где место сбора; после всё войско тронется в Чили бить там предателей. Будет трус – дом развалим, близких сожжём, двор вытопчем и засыплем камнями! – вскинулся тысяцкий. – Всё, достаточно. О войне мы закончили. День Ношения Мёртвых празднуем завтра. Наши старейшины утверждают: нынче отличники – предки Кáрака. Сотне Кáрака, в общем, двигаться первой в праздничном шествии и нести предков первыми. Есть ли жалобы?

Всюду лезли почтенные старики, вопя:

– Дай землицы пять мер, начальник, нам, сотне Чильки!

– Нам бы, начальник, пажить за трактом, сотне Капáна! Дал бы, начальник!

– Пять нижних сотен ложью живут! плутуют! в лучшие дни поля орошают!

– Нам бы, начальник…

– Цыц!! – рявкнул Вáрак, что был в гвардейских чёрных доспехах. – Спорите?! Так земля и не ваша, а Сына Солнца. Дéлите, что не ваше?! – Он стукнул в грудь свою кулаком.

Старейшины, пятясь, кланялись.

– Вáрак, брат… – молвил Кáрак и прогорланил: – Вáрак наш Вáрак! Инка-по-милости!!

Площадь вторила: – Вáрак, Вáрак! Воин геройский!!

Тысяцкий резким взмахом жезлá оборвал крик. – Тихо, вы!! Погань, заритесь на имперское?! Позабыли законы, данные инками вам на благо?.. Пóкес! Не лгать, не красть, не лениться! Вот вам законы! Думать над ними!

Люд распустили, чтобы в оставшийся до сна срок покаялся. Ибо туп люд и жаден, дело его – рыть землю. И воевать.

Два пýреха, Йýки с Пако, шли домой и болтали: «Земли общинные были прежде – стали имперские? Плох закон!» – «Йýки, как у нас хлеб растят? Взял зерно, бросил в ямку, сдобрил землицей и тем, что с зада, – вырастил стебель. Так же закон растят: сдавят задом сиденье, поднапрягутся – вот и закон тебе, подставляй лишь корзину, чтоб не рассыпать». – «Ты, Пако, лгун большой!» – «Йýки, что, хочешь в Чили? Вот тебе сказка. Кролик, увидев, как одна женщина варит кроликов, говорит ей: „Очень плохой закон, чтоб есть кроликов. Не вари нас“. Женщина сразу: „Ладно, не буду“. А на другой день – драть с него шкуру. Кролик взмолился: „Ты обещала!“ Женщина поместила его над костром, смеясь: „Не варить обещала – и не варю, а жарю“… Йýки, балбес ты! Бедным законы – как враки женщины её кроликам».

Но вожди подле Вáрака, что шагал в свой дом, говорили иное:

«Я с нашим знатным доблестным Вáраком в детстве змей ловил! Но я знал, что он будет в славе!» – «Инка-по-милости храбрый был! Голопузиком, помню, сел вдруг на ламу и прокатился!» – «Нынче он в инкском городе Куско служит Владыке!» – «Близок он к Солнцу, близок он к Светочу!» – «Он вельможный начальник!»

– Вáрак – мой брат, я сотник! – выкрикнул Кáрак. – Предок мой рыба! Мы будем инками!

Все дрожали от чести шествовать близ двух личностей, столь судьбою отмеченных. Оживали обиды: «Предок мой – пик был, он больше речки. А в речке рыбы. Рыбы меня превзошли, выходит?!» Чтобы понять их боль, нужно знать, что « индеец не чтится, если он родом не от реки, иль озера, иль от моря либо зверей, хребтов и утёсов либо пещер, скал, кряжей либо от звёзд, рыб, кактусов, каждый собственной прихотью ради собственной чести ».

В комнате под соломенной крышей гости уселись нá пол за скатерть. Вáрак возглавил стол, сев на маленький табурет из камня. Женщины принесли чан с водкой и удалились. «Самоотверженный» (чин гвардейцев, кои носили чёрную форму), Вáрак подумал и ухмыльнулся:

– Умпу, я пью с тобой.

Жрец селения, подскочив, почтительно взял из рук столь славного и геройского мужа чашу.

Все заорали наперебой:

– Наш Вáрак, инка-по-милости! Пью с тобой!

– Вáрак, пью с тобой!

– Выпей, Вáрак, со мною в конце концов!!

Кáрак сел подле брата и прослезился. – Вáрак!

Тот начал снова: – Умпу, я вспомнил, ты мою девку бил Има-сýмак. Старый, ответь мне.

Жрец заелозил. – Бил, славный инка?.. Память плохая…