Артур Кангин - Путешествие по однокашникам с джинном Ваней. Авантюрный роман

– Не совсем…

И я ей выложил все на духу. О грядущей свадьбе с матушкой Смертью. О договоре, где белым по-черному сказано, что на венчание я должен притащить живую единицу, однокашника.

Оля взяла меня за руку:

– Юрочка, признайся честно, ты алкаш? Сбежал из Кащенко?

– Чушь! – протрубил Горбунок.

Оля лишь от изумления распахнула рот.

– Чего это?

– Оленька, все чистая правда, – поправил я ее волнистые кудри. – А зебр – говорящий. Зебр – козырь!

Ольга вскочила, ринулась к бару:

– Без ста граммов кубинского рома это не одолеть.

Налила полнехонький хрустальный бокал. Выпила махом. По-матросски крякнула.

– Значит, ты меня приглашаешь на свадьбу к этой, как ее, язык не поворачивается, к матушке Смерти?

– Именно так, сударыня! – мотнул хвостом африканец.

– Вы можете чуток помолчать, – просительно скосилась на зебру Семенкович. – К вам я еще не привыкла…

Я подлил Оле рома:

– Расскажи о себе.

– Что тут рассказывать? Долго трахалась в кадре. Потом потянуло отстаивать права женщин.

– Ты добилась успехов на законодательном поприще?

– Еще каких! Именно я инициировала закон «Женщины-топлес». Теперь дамы могут в любое время года разгуливать по городу с открытым верхом. И второй, не менее громкий закон, «Женщины-за-гаражом». После пива дамы теперь имеют право, наравне с мужчинами, справлять малую нужду за гаражами.

– Какой законодательный прорыв! – заржал Горбунок. – Пир духа! Торжество правосудия…

21.

Оля погладила африканца по гриве:

– Какой феномен!

Выпила рома, глаза ее творчески заискрились.

– Друзья, есть у меня для вас предложение. Если поможете мне, то я, так и быть, приду на вашу свадьбу.

– Детали? – Ваня потер волосатые руки.

– У меня созрел сценарий социальной ролика. В феминистском духе. Выпейте, господа, рома. Отполируйте шампанским.

Мы последовали совету, недоуменно поглядывая на депутатку.

– Какой же сценарий? – алчно проглотил я отливающий жемчугом ломтик семги.

– Прост и блистателен. Крупным планом показываем женщину в костюме Золушки совокупляющуюся с зеброй в прикиде принца.

– Какого хрена? – запрял ушами Горбунок.

– Не горячитесь! Зебра оказывается импотентом.

– И?.. – выдохнул джинн.

– Потом Горбунок поворачивается в камеру и говорит: «Милые дамы, каждому свое! Перестаньте спариваться со скотами. Не нравятся мужики, любите женщин». И все завершается блистательной лесбийской сценой. Причем обе барышни в изящных хрустальных башмачках.

С тяжелым недоумением мы глядели на Олю. Видимо, съемки в сказках для нее даром не прошли.

– Похабень! – заржал Горбунок. – Непотребство… Хамство…

– Что-то я не просек вашу задумку? – джинн жадно шмалил «Беломор».

– Объясняю… Скотоложство среди женской половины населения России возрастает в геометрической прогрессии. Разочаровавшись в мужчинах, дамы потянулись к собакам, кошкам, даже ослам… Нашлась такая горемыка, которая рискнула спариваться с африканским слоном.

– Похоже, нам тут ловить нечего, – Ваня затушил бычок о каблук.

– Оленьки, пойми, – со всей ласковостью глянул я на одноклассницу, – мы не приветствуем порножанр.

– Да это же простая социальная реклама. Вы что?! Окститесь!

– Прощай, Ольга.

Г-жа Семенкович схватила меня за руку:

– Юрочка, хочешь, я по быстрому сделаю тебе минет? Губки у меня, знаешь, какие? Или – еще лучше! Устроим групповуху? Шведскую семью? Я совершенно не знаю какая зебра на вкус…

22.

Покинули мы покои Семенкович с легкой оторопью. Сознание мутилось. Слегка поташнивало.

– Что же с людьми делают двадцать лет?! – простонал африканец.

Вдруг за спиной мы услышали истовое тарахтение мопедов. Оглянулись. Трое цирковых карликов, с автоматами «Узи» наперевес, гнались за нами.

– Это вам, суки, за Дарью Ростову! – выкрикнул коротышка с мохнатыми бровями и пустил в нас добрую дюжину пуль.

Мы увернулись.

– За великую писательницу Земли русской, – прогорланил лилипут с выщипанными бровями.

Мы повторили матадорский пируэт. Пули просвистали совсем рядом, скользнули, как гибельный рог быка.

А пока третий коротышка с приклеенными бакенбардами придумывал что бы ему такое мажорное выкрикнуть, джинн с возгласом «Этого уж терпеть никак нельзя!», крутанулся.

Высекая снопы ослепительных искр, мопеды заскользили плашмя по асфальту.

И это еще не все!

Бровастый коротышка превратился в бабочку махаона, безбровый в кузнечика богомола, а с приклеенными бакенбардами в шуструю, довольно-таки славную, сороконожку.

– Пока мой левый кирзач со мной, нам ничего не грозит, – воинственно повел Ваня плечами.

– Зачем нам эти банды низкорослых киллеров? – нахмурился я. – Не проще ли Ростовой вернуть статус-кво?

– Тогда она станет еще назойливей, – возразил Горбунок. – Вообще не понятно, как она в своем новом миниатюрном имидже смогла нанять матерых убийц.

– Мир полон загадок… – громко харкнул Ваня.

Вернулись домой. Отдышались. Я принял пенную ванну с маслом сандалового дерева. Джинн намотал на кривые ступни свежие портянки. Горбунок припал к целебному источнику ТВ, шла передача о злоупотреблениях Белом доме.

Зазвенел дверной звонок.

– Если это опять Ерофей с гоп-компанией, я его задушу собственными руками, – ощерился джинн.

Припали к «глазку». И увидели неизвестный живой объект, в облике мужчины средних лет. Среднего роста. Простоватое лицо его вызывало доверие.

– Здесь живет Юрий Козлов? – басовито спросил пока еще неопознанный пришелец. – Я – Егор Лопатин. Майор ФСБ.

– Не будем открывать! – заржал Горбунок.

– Не бойтесь меня… Я бывший муж Дарьи Ростовой. К вам с благостной вестью.

23.

Майор Лопатин вошел и поклонился нам в пояс:

– Подлая супруга исковеркала всю мою жизнь. Огромное вам человеческое спасибо!

– За что же? – заржал Горбунок.

– Так она ж теперь карлик. Пигмей. Я ее видел!

Мы предложили визитеру шотландского бренди. Он отказался. В полной завязке. Тогда мы налили ему душистого чая с жасмином.

– С Дашей я прожил десять лет фартового брака, – звучно отхлебнул с блюдца майор. – Потом она решила впрячься в писательскую лямку. Словно ужалила в жопу муха цеце. Что, спрашивается, может наваять рядовая школьная учительница русского языка? Жизненного опыта – ноль! Вот и обратилась ко мне. Помоги, мол, Егорка.

– И вы написали ее первый роман? – сквозь клубы дыма сощурился джинн.

– Не один. Три… Каждый с допечаткой был издан миллионным тиражом. Успех оглушительный! Дарья сразу же круто изменилась.

– Уточните, – боднул башкой Горбунок.

– Как-то испекла для меня пирог с толченым стеклом. В другой раз добавила в щавелевый суп крысиный яд.