М. Джалак - Левентик

Поискав глазами кумирню и найдя не сразу, я отвесил полупоклон. Откуда-то из глубины комнаты выбрался встрёпанный и сонный старый воронид, который сказал, что он Риог – фамилию я не расслышал. Карак напрягся – как и я, он помнил, что говорящий с духами по идее никого не принимает.

– Что привело вас сюда в столь ранний час? – спросил Ялакур, провожая нас в гостиную, оформленную в коричнево-золотых цветах. Тон некромант сбавил, но я чувствовал, что общается он с нами лишь из вежливости.

Тут он извинился, принёс дымящийся луас и разлил по чашкам. Я с удовольствием взял в руки тонкую ёмкость из белой глины, вдохнул аромат и потянулся к блюдцу за кусочком тамухози – наверно, кто-то из наших прислал, такие сладости не везде купишь.

Карак уселся на спинке моего кресла и ничего есть не собирался. Ялакур, очевидно, готовился завтракать, когда нас с Караком, так сказать, принесли шетани, поэтому пришлось позвать к столу и нас. Риог не показывался вовсе – видимо, наш разговор его не интересовал.

– Мы вынуждены прибегнуть к вашим услугам, набу, – ответил на вопрос я, когда тамухози приятно осел в желудке. – Не бесплатно, разумеется.

– Услуг я не оказываю, – безапелляционно отрезал некромант, моментально утратив напускное дружелюбие.

– Но…

– Я устал! – вдруг всплеснул руками старик. – Я переехал в этот городишко в надежде отдохнуть от жизни, но и здесь нашлась масса желающих пообщаться с духом покойной бабушки! Мне только гнева наших мёртвых из-за частых вызовов недоставало.

Он перевёл дыхание и дрожащей рукой потянулся к чашке. Я понимал, о чём он говорит. С самого начала путешествия на другой конец страны понимал, что опасность кроется не столько в его сумасшествии, действительном или мнимом, сколько в цели нашего похода.

Несмотря на то, что мы тоже люди, мы сильно отличаемся от атми тем, что они оставляют подарки духам предков и обращаются к ним с молитвами, а мы – духам умерших членов домов карамати. Для нас это равноценно – и те, и другие духи именуются «хока», – и тревожить покойников прямым контактом лишний раз не считается хорошей идеей. Мало ли, чем они решат отплатить.

– Я думал, – сказал Ялакур совсем тихо, – что вы из Башни с какими-то важными новостями.

– Понимаете, набу… – Я сложил пальцы домиком. – Это необходимо в целях следственного эксперимента.

– Нет.

– В доме моего хозяина не всё чисто.

– Нет.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Нет, нет и нет.

Гария была права. Но главное – спокойствие.

– Вы отказываетесь мне помочь?

– Отказываюсь.

– Из принципа?

– Точно.

– Раз вы отказываетесь сотрудничать, мне ничего не остаётся, – притворно вздохнул я, мысленно прося прощения у духа этого места. – Пока вы ходили на кухню, я наложил запирающее заклятие на дверь и окна. Нас с Караком оно выпустит, вас – не думаю. Гм, – я с нарочитым интересом окинул взглядом помещение, – а здесь много всего, что может гореть. Жалко всю эту антикварную красоту. Восьмой век, если не ошибаюсь?… Не пытайтесь мне помешать, господин Упрямец – мой рафи вам не позволит. А ведь я не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал…

И, тщательно артикулируя и не особо спеша, начал читать:

– Да ты, мальчишка, шантажист! – воскликнул Ялакур, ища глазами, чем бы в меня бросить.

– Ещё какой, – подтвердил Карак у меня над головой и ловко спрыгнул на стол.

Не теряй самообладания, сказал я себе. Пусть Ялакур и карамати, он старик и с реакцией у него наверняка похуже, чем у Карака. Который и моложе, и меньше в размерах.

Повеяло холодком, потом жаром. В меня полетела чашка, но Карак, растопырив крылья, ловко подскочил и отбил снаряд в сторону. На пол брызнули черепки и разлитый луас.

На Карака накинулся Риог – непонятно, откуда тот появился, и ворониды, дерясь и теряя пух и мелкие перья, заметались по комнате. Я, злорадно прищурившись, не прерывал заклинания.

– Я согласен! – наконец созрел некромант.

– Точно? – пропыхтел Карак, увёртываясь от очередной атаки.

– Абсолютно!

– Поклянись! Да прекрати ты меня мутузить! – Это уже Риогу.

– Клянусь силой и именем своим!

Я резко оборвал себя и едва не захлебнулся собственной кровью – она хлынула чуть ли не струёй, так что пришлось закрыть нос рукой. Призванная, но не использованная магия повредила сосуды. Выглядит внушительно, но не очень опасно. Знал, на что шёл – чтобы кровоизлияние произошло в мозгу, нужно заклинание посильней и помасштабней.

Молча зажав нос платком, я сделал вид, будто ничего особенного не происходит.

– Уговорили, – изрёк наконец некромант, тоже притворяясь, что всё в порядке. – Идёмте.

Мне не верилось, что блеф удался. Всё когда-нибудь бывает в первый раз – я мог гордиться собой и наслаждаться небольшой победой. Правда, честность мешала. К тому же, полагаю, что меня приняли за психа, которому собственная жизнь не дорога, если он взялся угрожать чужой с помощью силы.

Слабость довольно быстро отступила, и я сумел покинуть кресло, вытирая ладонь чистой стороной носового платка. Дрожа, я вместе с Караком спустился вслед за Алиеру по каменным ступеням в подвал. Здесь было даже холоднее, чем на улице, и я, обхватив себя за плечи, энергично потёр их.

Говорящий с духами, не оборачиваясь, жестом велел нам остановиться. Я осторожно присел на низкий потрёпанный табурет, друг забрался на второй.

Стены комнаты, в которой Ялакур использовал дар, были сложены из неотёсанного камня и даже на вид казались стылыми, потолок, сложенный из плит сланца, был покрыт инеем, пол гладкий и светлый. К каждому выступу камня на стене прикреплено по белой свече – в остальном помещение оставалось гнетуще пустым.

Белые. Цвета Хилаки.

Ялакур, пока мы осматривались, начал приготовления.

Старик достал уголёк и точными движениями нарисовал на полу вписанную в круг октаграмму таких размеров, чтобы в ней можно было свободно стоять. Далее углы фигуры украсили символы – из них я помнил только четыре, – а Ялакур вошёл внутрь и, опустившись на колени, прижал раскрытую левую ладонь к полу, а правую, сжатую в кулак, вскинул над головой, как в салюте.

Из речитатива я понимал лишь отдельные слова, а в какой-то момент отчётливо расслышал сначала имя Ялакура, потом своё.