М. Джалак - Левентик

– Кто псих?

Мы одновременно повернули головы к двери – на пороге кухни стоял Ниттар. Когда он произнёс это слово, я понял, насколько это по-плебейски. Хозяин подошёл к нам, сел за стол напротив и поторопил:

– Итак?

– Тала выяснил, кто ко всему этому причастен, – с неохотой молвил Карак.

– Но я не до конца уверен, – быстро добавил я.

Внутри у меня всё кипело. Сжав кулаки, я треснул ими по столешнице и тяжело плюхнулся обратно на стул.

– И я пойду с вами, молодые люди, – сказал Ниттар, поднимаясь и скрещивая руки на животе.

– Нет! – выдохнули мы уже вместе с Караком. Рафи тут же потупился, сообразив, что сказал слишком громко.

В молодости Эльглот-кхуно был купцом, много путешествовал и много видел, но разве это было для меня весомым аргументом?

– Ну чудно! – воскликнул я, всплеснув руками. – Надо ещё взвод стражников с собой прихватить, а ещё лучше – процессию с факелами! Что с вами такое, герены?!

– А такое, что некоторые части нашего города – не то место, где можно бродить в одиночку без вреда для здоровья, поэтому я иду с вами!

– Никуда вы не пойдёте!

Если Ниттар и оторопел, то я не заметил – нет ничего особенного в том, что на него повышает голос юнец, у которого борода толком не растёт. Подобное встречается везде и всюду, если старший социально ниже стоит.

Однако, если кахини здесь я, а он только вьяпар, это вовсе не означает, что можно грубить – он здесь хозяин, кроме того, я пока не понял – быть может, он из тех, кто не признаёт примат кахини.

– Извините, – наконец произнёс я, прерывая повисшую паузу, и удивлённо посмотрел на испачканные красной пылью пальцы и ладони, словно её там не должно было быть. Действительно – надо было брать мелок салфеткой.

Эльглот-кхуно важно кивнул:

– Извиняю.

В конце концов я уступил – Карак отправляется со мной. На самом деле что-то в этом полезное есть – он лучше слышит и видит и, признаться, никогда не паникует. Также мы договорились, что если ни я, ни он не появимся к восьми вечера, Эльглот пойдёт в полицию и обо всём расскажет.

Только вот что может случиться? Мы же будем осторожны.

– Платочек не забудь надушить, – сказал Карак утром. Дельный, казалось бы, совет, однако я улыбнулся.

– Это дождевая канализация, друг мой. А не обыкновенная.

– Обычно сливы закрыты решётками, как мы попадём внутрь?

– Девица Гнармак упоминала об одном незакрытом. Что ж, пора. Нечего высиживать – из нас двоих птица только ты.

Появление канализации в нашей столице – это целая эпопея, про которую нам рассказывали в школе. На уроках истории я слушал плохо – Карак не клевещет, но тогда тема оказалась несколько необычной на фоне всяких пактов и сражений.

Восстание Молодого орла Навалаара-кхуно Дангауна покончило с оккупантами и заодно ввергло земли в междоусобный конфликт – оставшиеся представители мивали, находившиеся «в изгнании» в глубинах гор и чаще лесов, не сумели решить миром, кто же станет править снова свободным Самавати. Победителю надо отдать должное – он не дал народу потерять присутствие духа и в последующие три десятилетия своего правления уберёг страну от упадка, насколько смог.

Даже думать не стоит, что бы было, если бы на трон сел ахуту или така какой-нибудь.

После разрушения двух третей Генгебагара и восшествия на престол прапрадедушки нашего ныне царствующего вану город начали восстанавливать, стали приходить жить новые люди и оказалось, что при таком росте населения город рано или поздно утонет в отбросах – нечистоты по канавам неслись в многострадальную Нагаритару, которая в один прекрасный день сама начала напоминать открытую канализацию со всеми исходящими последствиями. При этом из неё продолжали брать воду для питья и стирки – тут-то и стало понятно, чем всё это грозит: «синяя сушилка» гораздо страшней неистребимой вони, от которой люди на улицах падали в обмороки.

Кахини-учёные взялись за дело и соорудили проект системы, которая должна была очищать сточные воды, а не просто отводить куда-нибудь подальше. Вопроса о восстановлении более древней системы даже не стояло – она безнадёжно устарела и годилась только для отвода дождевых потоков.

Чтобы проложить новые трубы и построить коллекторы, приходилось разбирать мостовые и рыть туннели. Рабочим не позавидуешь – в тесноте, темноте, с шансами не выйти оттуда никогда. Последовала волна наказаний и штрафов за самостоятельную прокладку труб горожанами, которые ринулись вслед за прогрессом, не будучи осведомлёнными в том, как же всё это работает. Сейчас даже особые чиновники существуют, которые следят за тем, чтобы канализация была в порядке и по возможности обходилось без эксцессов.

Город остался за моей спиной, и я продолжал шагать к побережью. Тропа медленно, но неуклонно спускалась вниз, и я понял, почему – потоки воды сами стремятся стечь вниз, и уклон ландшафта этому способствует.

Кажется, отлив – сине-зелёное море отошло, оголив бурое дно и небольшие потемневшие скалы. Ближе к вечеру прилив начнётся и всё это уйдёт под воду.

Берег дикий, место неприметное – не заметишь, если не будешь специально искать.

Да, всё так, как и говорило существо по имени Реллана – решётки, почитай, не было. Если обогнуть холм, поросший травой и колючим кустарником, со стороны моря, увидишь зев слива, который обычно должен быть закрыт этой решёткой. Её прутья давно проржавели настолько, что кто-то частью отогнул их в стороны, частью выдернул. Бытовые стоки отсюда, как я уже упоминал, не сбрасывают – для них есть отдельная система и очистные сооружения.

Говорят, под городом помимо ливневой и обычной канализации существует система пещер, целые лабиринты. Но когда девица Гнармак-кхуно заговорила об убежище, я в первую минуту удивился – не в трубах же и не в коллекторе эти ребята живут!

На протяжении истории Генгебагар рос, и камень для строительства добывался здесь же – так и образовывались катакомбы. Вы и сейчас можете прогуляться и посмотреть на входы в старые пещеры и каменоломни сразу за адмиралтейством и верфью.

Вот что любопытно – здесь обитают люди. Они и правда не боятся утонуть во время сильного дождя? Но убежище, о котором никто не знает, могло запросто оказаться частью катакомб, оборудованной на случай очередной войны, а потом благополучно позабытой. Соответственно, есть и вентиляция?

Карак первым заглянул в туннель и сказал, что пока не видит и не слышит ничего подозрительного. Я последовал за ним, протиснувшись между отогнутыми прутьями. Шляпу снимать не стал, чтобы хоть как-то обезопасить непутёвую голову. С собой у нас был черенок от лопаты, которую Эльглот-кхуно милостиво разрешил взять из сарая – вместо шеста.