М. Джалак - Левентик

Надо было вставать и уходить побыстрей домой, но я сидел на краю люка и дышал ночным воздухом, дававшим иллюзию утихающей головной боли.

И только теперь сообразил, при чём тут какие-то чёрные перчатки – задним умом, как всегда, крепок. Это собственные чёрные руки Даэршина. Шутник, чтоб его шетани сожрали.

Вы хотите знать, как звучит имя демона? У него много имён, господа студенты и вольные слушатели! Часть из них, и большая часть, является психиатрическими диагнозами, но не всё так просто – сравнительно недавно люди считали его генералом Хилаки и только ему приписывали все отклонения в человеческом поведении. Сейчас мы имеем доказательства, что не всегда имеет место одержимость, также как не всегда это заболевание. У него много имён, но его истинное имя – безумие.

Профессор Эмвудлане-кано Уминго

Из лекции по патопсихологии гостевого курса лекций «О природе безумия» на кафедре медицинской психологии института психологии и психиатрии университета Нкамизивы

КЕХАЛУЗАМА – древний город на юго-восточном побережье янтарной земли. Третий по величине город Кагарабу (см.) после Сарвишакхайра (см.) и Бахайры (см.). К. является священным городом для обеих религий и большинства течений, в нём находятся свыше тысячи храмов и прочих ритуальных сооружений. Дома в центре города большей частью каменные, ближе к пригородам – лёгкие деревянные. Морской порт – преимущественно пассажирский. К. – первая столица царства, ныне летняя резиденция царской семьи и центр уезда Аммар (см.).

Навалаар и Хоарву

Maarakitani kmini, т. 43

Зверь с пастью длиной в мою руку стремительно вылетел из воды и с плеском нырнул обратно. Чуть подальше выскочили следом сразу два – блестящие, точно покрытые лаком.

Интересно, почему эти твари так любят корабли?

Я ещё стоял некоторое время, опершись коленом о заграждение, а когда окончательно убедился, что ветер под ходовым мостиком свищет прямо в физиономию и ударяет в глаза, поспешил вернуться на корму, где Карак читал газету.

По правде говоря, пытался читать: ветер старательно выдёргивал бумагу из-под Карака, тот шире расставлял лапы, и это уморительно смотрелось со стороны.

– Так, – я сел в плетёное кресло, прикреплённое к палубе, и прижал листы к столу ладонью, – давай я подержу, а ты мне за это почитаешь.

– Идёт.

Друг незамедлительно переместился ко мне на плечо, да с таким рвением, что чуть не разодрал мне курту вместе с камисом и кожей.

Силён, брат. Устал сражаться с газетой, это ясно.

– Я всё понимаю, но нельзя ли полегче?

– Нельзя ли.

– Ишь ты. Замнём; читай мне.

– «Пожар в городском зверинце».

– Да, жалко, – сухо прокомментировал я. Люблю животных, но сейчас меня интересовало другое.

После той заварухи с «призраком» мне пришлось обратиться в больницу, так что представитель вану выбрал неудачный момент для отправки вашего покорного слуги с дипломатической миссией на Кагарабу. Точнее, не совсем дипломатической. Здесь что-то сильно не вязалось, но я не посмел отказаться, чтобы не прослыть трусом и размазнёй. Кроме того, в первые минуты был воодушевлён.

К слову, фонарь мы собирались достать – он денег стоит, а черенок от лопаты Ниттар великодушно нам простил. Но когда выяснил, куда мы собрались, простил и фонарь – ни к чему рисковать и снова нарываться на банду.

– «Продолжается забастовка шахтёров в угольных шахтах на северо-западе Лунных Гор…»

– Давно уже бастуют. – Я не отводил взгляда от желтоватых облаков на горизонте. Горизонт слабо колебался и качался вместе с облаками. – Думал, мы не уедем из-за них. Читай дальше.

Средний – две трубы – трансокеанский пароход «Янтарная грёза» находился всего в одном дне пути от Кехалузамы. Уже в одном, слава Маиши.

Карак говорил, что плохо переносит постоянную качку, но я про себя удивлялся – разве птицы могут плохо переносить качку? Наверно, дело в общей воронидской привычке находиться поблизости от земли. Поэтому они почти не работают на флоте, где очень могли бы пригодиться их природные данные вроде неплохой физической силы или острого зрения. Даже если бы и работали, гадугару вроде Карака там всё равно не место.

Он прочитал вслух ещё пару рядовых новостей, и я уже думал, не пойти ли в библиотеку почитать или в каюту переодеться – в осеннем курту было жарковато, рассчитывал, что на борту будет холоднее, – но вдруг заметил, что Карак поднял голову и замер. Одним глазом он глядел в газету, а другим, похоже, всматривался в ему одному видимую точку. Я сразу же спросил:

– Что ты видишь?

– Парус, – негромко отозвался Карак. На полуюте звучали оживлённые разговоры, весёлый смех, и его ответ услышал только я.

– Ну и что?

– Летят прямо на нас – тютелька в тютельку. Приоритет здесь за нами и они должны уступить дорогу. Сомневаюсь, что при такой парусности они успеют. То есть столкнёмся.

Пусть моря и огромны, здесь существуют правила движения, как и на улице, и сменить курс должно было неопознанное судно.

Скорее всего, оно слишком далеко и командный состав об этом ещё не знает.

– Слушай, надо кому-то из офицеров сказать.

– Того же мнения, Тала.

Мы незаметно для других пассажиров, занятых своими делами, покинули полуют. Карак решил сразу подняться к мостику, а я двинулся следом за ним на верхнюю палубу, выбирая моменты, когда меня не видели. Потом матрос заметил, как я перелезаю через релинг, и загородил мне дорогу:

– Вам сюда нельзя, набу.

Я засомневался, действительно ли моё сообщение предназначается для капитана, может быть, Карак ошибся и всё не так серьёзно. Однако посмотрев мимо плеча матроса, я увидел, как друг наверху уже разговаривает с одним из офицеров, который подался к сидящему на релинге ворониду, чтобы лучше расслышать. Слов отсюда нельзя было разобрать.

– Там мой рафи, у него сообщение для капитана, – сказал я. – Думаю, мне следует к нему присоединиться.

В сопровождении моряка, решившего, как видно, не упускать меня из виду, я поднялся на мостик и коротко поклонился вахтенному офицеру, который как раз опустил зрительную трубу – недоуменно, потому что прибор, скорее всего, не смог ничего показать.

– Ваш рафи, набу, утверждает, что видит подозрительное судно. Это так?

– Если говорит, – ответил я, – значит, так оно и есть.

– Господин Оннету, зовите капитана.

Младший офицер козырнул и спешно ушёл разыскивать капитана, который сейчас мог оказаться где-нибудь в салоне первого класса. Это тоже входит в обязанности, как ни странно.

– Возвращайтесь на свой пост, – это уже матросу.

– Есть, набу. – Тот незамедлительно удалился.

Сверху было видно, как «Грёза» упрямо режет встречную волну. Судно прокладывало себе путь и то поднималось, то тяжело оседало. Мне могло показаться на нервах и из-за смены высоты, что ветер усилился и ударял туже, однако теперь брызги залетали далеко на бак.