Эллинские поэты

260 Сбросив внезапно с себя наземь того седока!

Вот что, поверь мне, ужасней всего для людей, — тяжелее

Всяких болезней для них, даже и смерти самой:

275 После того как детей воспитал ты, все нужное дал им

И накопил, сколько мог, много понесши трудов, —

Дети отца ненавидят и смерти отцовской желают,

Смотрят с враждой на него, словно к ним нищий вошел.

Ныне несчастия добрых становятся благом для низких

290 Граждан; законы теперь странные всюду царят:

Совести в душах людей не ищи; лишь бесстыдство и наглость,

Правду победно поправ, всею владеют землей.

Даже и льву не всегда пообедать приходится мясом.

Как ни могуч он, нужду все-таки знает и лев.

313 Если безумствуют люди, я тоже безумствую с ними,

Меж справедливых людей всех справедливее я.

351 Бедность проклятая! Что ты так цепко ко мне привязалась?

Что же к другим не идешь? Что так взлюбила меня?

Ну же, иди, посети и жилище другого, и вечно

С нами делить перестань эту бессчастную жизнь!

361 Кирн! При великом несчастье слабеет душа человека.

Если ж отмстить удалось, снова он крепнет душой.

367 Мыслей сограждан моих уловить я никак не умею:

Зло ли творю иль добро — все неугоден я им.

И благородный и низкий бранят меня с равным усердьем,

Но из глупцов этих мне не подражает никто.

Милый Зевс! Удивляюсь тебе я; всему ты владыка,

Все почитают тебя, сила твоя велика,

375 Перед тобою открыты и души и помыслы смертных,

Высшею властью над всем ты обладаешь, о царь!

Как же, Кронид, допускает душа твоя, чтоб нечестивцы

Участь имели одну с теми, кто правду блюдет,

Чтобы равны тебе были разумный душой и надменный,

380 В несправедливых делах жизнь проводящий свою?

В жизни бессмертными нам ничего не указано точно,

И неизвестен нам путь, как божеству угодить.

407 Лучший мой друг! Погрешил ты. А я — я ни в чем не виновен.

Сам к нехорошему ты этому мненью пришел.

413 Сколько б ни пил я, но так не упьюсь я, до этого пьяный,

Я не дойду, чтоб сказать страшное что про тебя!

425 Лучшая доля для смертных — на свет никогда не родиться

И никогда не видать яркого солнца лучей.

Если ж родился, войти поскорее в ворота Аида

И глубоко под землей в темной могиле лежать.

Смертного легче родить и вскормить, чем вложить ему в душу

430 Дух благородный. Никто изобрести не сумел,

Как благородными делать дурных и разумными глупых.

Если бы нашим врачам способы бог указал,

Как исцелять у людей их пороки и вредные мысли,

Много бы выпало им очень великих наград.

435 Если б умели мы разум создать и вложить в человека,

То у хороших отцов злых не бывало б детей:

Речи разумные их убеждали б. Однако на деле,

Как ни учи, из дурных добрых людей не создашь.

Если омыть пожелаешь меня, то увидишь, какою

Чистой, прозрачной вода будет бежать с головы.

В деле найдешь ты любом, что с червонным я золотом сходен,

450 Красный имеющим цвет, если потрешь о брусок.

Ржавчины черной иль грязи на теле его не увидишь,

Чистым и ясным оно цветом нетленным цветет.

457 Нет, не подходит жена молодая для старого мужа!

Мало послушной рулю эта бывает ладья.

Также и якорь не держит ее: оборвавши канаты,

Рада зайти ночевать в гавань чужую она.

Не заставляй никого против воли у нас оставаться,

Не заставляй уходить, кто не желает того,

И не буди, Симонид мой, заснувших из нас, кто упился

470 Крепким вином и теперь сладким покоится сном.

Тех же, кто бодрствует, спать не укладывай против желанья.

Нет никого, кто б любил, чтоб принуждали его.

Если же хочет кто пить — наливай ему полную чашу.

Радость такую иметь можно не каждую ночь.

475 Что ж до меня, то вина медосладкого пил я довольно

И отправляюсь домой вспомнить о сладостном сне.

Пить прекращаю, когда от вина наибольшая радость.

Трезвым я быть не люблю, но и сверх меры не пью.

Тот же, кто всякую меру в питье переходит, не властен

480 Ни над своим языком, ни над рассудком своим,

Речи срамные ведет, за которые трезвый краснеет,

Дел не стыдится своих, совесть вином замутив.

Прежде разумный, теперь он становится глупым. Об этом

Помни всегда и вина больше, чем нужно, не пей.

485 Из-за стола поднимайся, пока допьяна не напился,

Чтоб не блевать за столом, словно поденщик иль раб.

Или сиди и не пей. А ты, передышки не зная,

Только твердишь: «Наливай!» Вот отчего ты и пьян.

То за любовь, то для спора, то в честь небожителей выпьешь,

490 То потому, что с вином чаша стоит под рукой.

Нет же сказать не умеешь. Совсем для тебя недостижен

Тот, кто и много хоть пьет, но не теряет ума.

Добрые речи ведите, за чашей веселою сидя,

И избегайте душой всяческих ссор и обид.

495 Пусть и застольные песни звучат, — в одиночку и хором.

Так вот бывают для всех очень приятны пиры.

Легок становится мыслью любой человек, если выпьет

Больше, чем нужно, вина, — глуп ли он был иль умен.

Как тяжело в голове, Ономакрит! Вино беспощадно

Одолевает меня, и языком уж своим

505 Я не владею, и стены кружатся. Но дай попытаюсь,

Встану, — ударит ли мне также и в ноги вино?

В разум — ударит ли? Очень я в сердце боюсь, чтобы пьяным

Глупостей мне не свершить и не наделать беды.

Не предавал никогда я друзей и товарищей верных.

530 В духе свободном моем рабского нет ничего.

Милое сердце теплом у меня наполняется, только

Сладкий услышу напев нежно-тоскующих флейт.

Любо мне пить беззаботно и петь свои песни под флейту,

Любо мне также держать звучную лиру в руках.

537 Ни гиацинтов, ни роз не дождешься от лука морского;

Также свободных детей не ожидай от рабынь.

541 Полипаид, я боюсь, что надменность погубит наш город,

Как погубила уже хищных кентавров она. 479

581 Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,

Любящий плугом своим пашню чужую пахать.

611 Ближних нетрудно ругнуть, и нетрудно себя возвеличить.

Низкие люди всегда так поступают, о Кирн!

Люди дурные молчать не желают и злое болтают.

Добрые люди во всем меру умеют блюсти.

617 То, чего хочется людям, сбывается в жизни не часто,

Ибо во много мы раз ниже бессмертных богов.

625 Трудно разумному долгий вести разговор с дураками.

Но и все время молчать — сверх человеческих сил.

643 Много за чашей вина обретешь ты товарищей милых,

В деле серьезном — увы! — мало находится их.

Ныне давно уже нет никакого стыда в человеке.

Только бесстыдство одно бродит по нашей земле.

Бедность проклятая! Как тяжело ты ложишься на плечи!

650 Как развращаешь зараз тело и душу мою!