Экикэн Кайбара - Поучение в радости. Мешок премудростей горожанину в помощь

Если горожанин или крестьянин учились основам Пути хоть чуть-чуть, им хоть говори про ад, хоть нет — они его всё равно не боятся, ад им не нужен — и без него они не станут поступать дурно. Говорят этим людям про рай, а они вовсе не хотят отправляться в это благодатное место. Бесполезно рассказывать таким людям и про ад, и про небесный дворец {143} 143 Одно из обозначений рая. .

Вот заболел один самурай и надумал умирать. Монах и говорит ему: “Вы, уважаемый, хорошо служили своему господину, а потому вознесётесь в рай без ошибки. А потому укрепитесь сердцем и молитесь”. Тут самурай приподнялся с постели и спросил: “А что это за место твой рай? Монах отвечал: “Семь самоцветов устилают там землю, питьё, еда и наряды предоставляются там по твоему хотению, там не холодно и не жарко. В общем, там всегда покойно и радостно” {144} 144 О представлениях о рае в Японии см.: Мещеряков А.Н. Средневековая Япония: райский сад и садовый рай.— М.: Вопросы философии. 2014. № 2. С. 74-82. . Самурай сказал: “Выходит, что это место для супруги моего господина, для женщин и детей. Или, может, для увечных инвалидов. Я же родился в семье мужественных воинов, дождь умывал меня, ветер расчёсывал волосы, голову преклонял я на камень, ложем моим служил мох. Всю жизнь я хотел громить врагов и верно служить своему господину. И после смерти не хочу иного. Зачем мне отправляться в место для изнеженных, зачем мне все эти удобства? Мне бы такой рай, где копьё дадут”. С этими словами самурай с негодованием замотал головой.

А вот ещё был случай. Некий горожанин спросил у монаха: “Правда ли то, что после смерти человек перерождается?” Монах отвечал: “Так оно и есть”. Горожанин спросил: “И кем же я тогда стану?” Монах ответил: “Вы хоть и не сведущи в учении Будды, а жизнь вели сострадательную и праведную. Так что родиться вам снова человеком — может, первым богачом или, может, самураем”. Горожанин сказал: “Нет, это как-то безжалостно получается. Кое-какие средства у меня и сейчас имеются, но у меня большая семья, челяди немало, так что от дел не продохнуть. Мне за детей с внуками всё время страшно, как бы с ними чего плохого не случилось. А если первым богачом стану, так мне сердечных забот ещё больше будет. А если самураем родиться, тут ещё больше есть над чем задуматься. Всю жизнь трепетать перед господином, не иметь сердечного отдыха, только и думать, что о славе, пугать людей, получать удовольствие от страшных дел… Нет уж, мне горожанином остаться больше нравится. Как это так? Всю жизнь служить доброму, а после смерти родиться неизвестно кем. Нет, мне это совсем не подходит. Жалко, я-то рассчитывал, что ты меня из болота вытащишь, а я только глубже увяз. Что-то со мной в последнее время одни неудачи случаются”.

Таким вот правильным людям можно и не рассказывать про ад и рай — всё равно они злых дел творить не станут. Действительно: самурай пусть остаётся самураем, а горожанин — горожанином. Чем властвовать в Поднебесной три дня, как Акэти {145} 145 Акэти Мицухидэ (1528?—1582). Его дружина окружила Ода Нобунага в храме Хоннодзи. После того как Нобунага покончил жизнь самоубийством, войска Мицухидэ через 13 дней потерпели поражение от Тоётоми Хидэёси, а сам он был убит крестьянами. , лучше пожелать себе родиться журавлём, который живёт тысячу лет».

Некий человек говорил так: «Среди нынешних горожан крестьян много разных искусников, и люди уважают их мастерство. Есть и такие, что называют себя редкостными знатоками, но среди них весьма много обманщиков. Со всеми ними следует поступать с разбором. Среди таких знатоков есть четыре сорта людей: знатоки настоящие, знатоки-секретники, знатоки выгоды и ложные знатоки. Человеку неопытному, который не постиг основ науки, с этим не разобраться.

Тот, кто накопленную им нравственность и опыт передаёт другим, называется “настоящим знатоком”. Это такие люди, применительно к которым Конфуций говорил: “Они редко говорят о выгоде, [и отдают предпочтение] велениям Неба и человеколюбию” {146} 146 «Луньюй», IX-1. Трактовка этого пассажа вызывает разногласия. См.: Переломов А. С. Конфуций. Луньюй.— М.: Восточная литература, 1998. С. 362-363. Наш перевод основан на контекстуальном прочтении этих слов. . Или же такие, о которых Конфуций сказал Цзэн-цзы, что их путь пронизан единственным {147} 147 «Луньюй», IV-15. .

Того, кто сведения, которые следует ясно сообщить с самого начала, излагает неполно, не доверяет своим слушателям, заставляет их домысливать, утаивает, называют “знатоком-секретником”.

Третий знает то, чего не знают другие, но он не раскрывает полезные для жизни сведения, поскольку если люди узнают их, то сам он останется без прибытка. Такого человека называют “знатоком выгоды”.

Про четвёртого все думают, что он знаток, но, когда ему зададут каверзный вопрос о мастерстве, он не знает ответа и, опасаясь, что его сочтут неумехой, отвечает, что это “тайна”, и с лёгкостью уходит от каверзного вопроса. Такого человека называют “ложным знатоком”.

Есть самые разные знатоки, но все они попадают в указанные четыре сорта людей. Согласно изначальным установлениям Неба и Земли, мудрецы наставляли людей и не делали из своих знаний никакой тайны. В людей из последних времён закралось ложное понимание знания, они потеряли чувство правды и стали скрытничать. Поэтому они прибегают к разным “красивостям”.

Сказано: то, что знаешь, считай тем, что знаешь; то, чего не знаешь, считай тем, что не знаешь, — это и есть знание {148} 148 «Луньюй», II-17. . Пусть запомнят это святое поучение и учёный муж, и искусник. Но для дел горожанина никаких секретов не надобно. Крестьянин работает, применяясь к временам года, торговец тщательно подсчитывает доход и расход. Вот и все секреты».

Некий человек говорил так: «Сказано: десять глаз видят одно и то же, десять рук указывают на одно и то же {149} 149 Образ восходит к «Великому учению» («Да сюэ» 大学). В переводе А.И. Кобзева соответствующее место читается так: «Когда на тебя смотрят десять глаз и указывают десять рук — это страшит!» (Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы-шу»).— М.: Восточная литература, 2004. С. 105). . Это означает, что если все хвалят кого-то, то этот человек без ошибки хорош; если все ругают кого-то, то этот человек без ошибки плох. Но в последние времена не обязательно так. Хвалят человека или ругают — дело случая, слова часто не соответствуют тому, что есть на деле. Бывает и так: в людских глазах этот хорош, а в глазах Неба — плох. Бывает и наоборот: в людских глазах плох, в глазах же Неба — хорош. Даже в век мудрецов узнать человека было непросто, что же говорить о последних временах? Вот хвалят люди человека, а когда начнёшь расспрашивать, чем он хорош, оказывается, что добрых дел за ним и не водится. Ругают люди и ненавидят кого-то, а станешь расспрашивать, чем он плох, окажется, что злых дел за ним нет. И в том человеке, кого хвалят, обнаружится что-то нехорошее, а в человеке ругаемом найдётся и доброе. Вот, например, главный министр Мория, которого все ругают и ненавидят. Или принц Сётоку-тайси из Верхнего дворца, которого все почитают и хвалят. Мория искренне почитал Путь Богов, а потому его нельзя назвать злодеем. А относительно принца нынешние учёные мужи полагают, что не всё с ним обстояло чисто {150} 150 Мононобэ-но Мория (?—587) был противником распространения буддизма в Японии. См.: «Нихон сёки. Анналы Японии» / Пер. с яп. Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова.— СПб.: Гиперион, 1997. Т. 2. Св. XXI. Критика Сё:току-тайси содержится, например, в трудах конфуцианского учёного Нагата Дзэнсай (1596—1664) и нативиста (одного из идейных вдохновителей школы кокугаку) Амано Садакагэ (1663—1733). . Все считают Кадзивара {151} 151 Кадзивара Кагэтоки (?—1200) — приближённый основателя сёгуната Камакура Минамото Ёритомо. В массовой культуре (например, в пьесах дзёрури) выступает в качестве доносчика и антагониста Минамото Ёсицунэ (1159—1189, младший брат Ёритомо), которого он оклеветал. Ёсицунэ посвящён средневековый эпос «Гикэйки». См.: Сказание о Ёсицунэ / Пер. с яп. А. Стругацкого.— СПб.: Евразия, 2000. ужасным преступником и ненавидят его, и даже трёхлетние дети преклоняются перед Ёсицунэ, которого называют защитником слабых. Кадзивара донёс Ёритомо о неверности Ёсицунэ, то есть показал свою верность основам и преданность господину. В старых книгах много говорится о недостатках Ёсицунэ {152} 152 См., например, записи хроники «Адзума кагами». . Во всех этих случаях взгляды людей и взгляд Неба различаются. Люди часто поначалу побеждают Небо, но потом Небо ставит людей на место {153} 153 В жизнеописании У Цзы-сюя сказано: «Я слышал, что [некоторые] люди [воображают, что] способны взять верх над Небом, но Небо непременно сокрушит людей» (Сыма Цянь. Исторические записки / Пер. с кит. Р.В. Вяткина.— М.: Наука, 1996. Т. 7. С. 61). . Вначале кажется, что люди судят справедливо, но окончательное суждение выносит Небо. Люди склонны хвалить и любить тех людей, которые могут быть им полезны, тех же, от кого выгоды не дождёшься, ругают и ненавидят. И получается, что тому человеку, который полезен всем, люди радуются и от души его превозносят.