Камо Мабути - Осенние цикады

Дождик весенний…
Вспомнилось мне, как бродил
вместе с любимой
в вешних садах Окадзаки, [121] Окадзаки — предместье Киото, где Кагэти жил после женитьбы.
первую зелень срывая.

Опадают цветы —
словно снежные хлопья кружатся,
а на Сага [122] Сага — старое название невысокой горы в окрестностях Киото (ныне Араси-яма). горе
буйным ливнем, хлынувшим с вишен,
разлились лепестки по склону…

Оторвался от ветки
павлонии высохший лист —
одинок и печален,
робкий шёпот его донёсся
из пространства беззвёздной ночи…

Пусть осенней порой
позже всех им дано распуститься,
хризантемам в саду, —
но никто из цветов не смеет
с ними спорить благоуханьем!..

Незавидна судьба
этой старой птицы-тидори!
Под осенней луной
о подросших птенцах тоскуя,
громко кличет она во мраке…

Старость пришла.
Так мало осталось желаний!
И ни к чему
торопить, подстёгивать плетью
сердца загнанную лошадёнку… [123] …сердца загнанную лошадёнку… — В стихотворении использована редкая для поэзии вака метафора, основанная на игре слов кокоро-но кома — буквально «конь сердца», в переносном смысле «пылкое желание». Поэт разбивает идиому, создавая новый экспрессивный образ «клячи сердца» (кокоро-но такома).

Поля показались
в просветах меж тонких стволов
бамбуковой рощи —
как отрадно снова увидеть
черепицу крыш Окадзаки!..

На утлом пароме
несметные толпы людей
за жизнь перевёз он,
этот лодочник с Ёдогава, [124] Ёдогава — река в окрестностях г. Осака. —
постарев в бесконечной дороге…

Созерцанию гор
предаюсь я самозабвенно.
Затихает вдали
голос колокола, с вершины
о закате дня возвещая…

Что ж, покину и я
суету нашей бренной юдоли, —
ото всех вдалеке
заживу в пристанище горном
жизнью вольного дровосека!..

Как хорошо,
когда на циновку приляжешь
в хижине горной
и отдыхаешь душой
от повседневных забот.

Как хорошо,
когда у горячей жаровни
сладко вздремнёшь,
и уже никому на свете
растолкать тебя не под силу.

Как хорошо,
когда, раздобыв у друзей
редкую книгу,
можешь потрёпанный том
на первой странице открыть.

Как хорошо,
когда приготовишь, бывает,
тушь да бумагу,
и будто бы сами собой
с кисти польются слова.

Как хорошо,
когда уже месяца три
бьёшься над строчкой —
и в какой-то заветный миг
оживут, заиграют стихи.

Как хорошо,
когда и жена, и детишки
рядом с тобою
дружно сидят за столом,
головы к чашкам склонив.

Как хорошо,
когда попадётся заказчик,
чтоб не скупясь
за какое-нибудь письмишко [125] …за какое-нибудь письмишко… — Бедные поэты и учёные нередко зарабатывали на жизнь сочинением писем к важным персонам, исполнением каллиграфических надписей, сочинением стихов «по случаю» и тому подобными заказами.
предложил приличную цену.

Как хорошо,
когда выберешь день потеплее
и дотемна
осенью либо весною
бродишь в горах окрестных.

Как хорошо,
когда, на рассвете проснувшись,
выглянешь в сад —
и увидишь вдруг, что бутоны
превратились в цветы на вишне.

Как хорошо,
когда, отрешившись от дел,
о преходящем
поразмышляешь лениво
в клубах табачного дыма.

Как хорошо,
когда, созерцая в тиши
горы и воды,
неизменно милые сердцу,
по знакомой тропе пройдёшься.

Как хорошо,
когда, на столе развернув
редкостный свиток,
чтенью предашься душой
и созерцанью картин.

Как хорошо,
когда за окном у тебя
сядет на ветку
птица из дальних краёв
и распевает с утра.

Как хорошо,
когда в кои-то веки наполнишь
рисовый ларь
и вздохнёшь: «Ну, хотя бы месяц
можно жить, в долги не влезая!»

Как хорошо,
когда разговоры ведёшь
не с простофилей —
что про давние времена,
что про наш, сегодняшний день.

Как хорошо,
когда у торговца купил
рыбы получше —
и ноздри щекочет слегка
жареного аромат.

Как хорошо,
когда рыбы наваришь котёл
на всю ораву
и ребятишки кричат:
«Ой, вкуснота, вкуснота!»

Как хорошо,
когда развернёшь наугад
древнюю книгу —
и в сочетаниях слов
душу родную найдёшь.

Как хорошо,
когда в долгую снежную ночь,
сидючи дома,
подогреешь остатки сакэ
и закусываешь у огня.

Как хорошо,
когда просидел целый день
дома за книгой —
и вдруг у ворот раздались
близких друзей голоса.

Как хорошо,
когда проникаешь один
в истинный смысл
книги, чью скрытую суть
прочим постичь не дано.

Как хорошо,
когда без гроша за душою
чахнешь с тоски —
и случайно зашедший знакомый
вдруг подбросит немного деньжонок.

Как хорошо,
когда помешаешь уголья,
чтоб разгорелись,
и глядишь себе на котелок,
где бурлит, клокочет вода.

Как хорошо,
когда со старинным дружком,
всласть насмеявшись
и поболтав просто так,
душу хоть раз отведёшь.

Как хорошо,
когда между делом вздремнёшь
после полудня —
и проснёшься от струй дождевых
в освежённом, влажном саду.

Как хорошо,
когда подливаешь чайку,
угли мешаешь
и степенно беседу ведёшь,
рассуждая о том да о сём.

Как хорошо,
когда, от дремоты очнувшись
в солнечный день,
слышишь бульканье и фырчанье —
песню чайника на жаровне.

Как хорошо,
когда, при своей нищете,
чашки расставив,
можешь спокойно сказать:
«Ешьте и пейте, друзья!»