Камо Мабути - Осенние цикады

Не пытайся проследить
облаков далёкий путь —
нет ему конца.

Человеческих сердец
столько в мире, что не счесть, —
словно радуги цветов
в капельке росы.

Как умру я, как умру,
кто заплачет обо мне?
Верно, чёрный ворон с гор,
только он один!
Этот чёрный ворон с гор, —
он не плачет по живым,
он над мёртвыми кричит,
пожирая их…

Вспоминаем что-то мы,
лишь о чём-то позабыв.
Нет, не надо вспоминать —
ты не забывай!

Нынче утренний туман
был безжалостен ко мне —
даже взглядом проводить
милую не дал…

И во сне, и наяву
о тебе мечты мои. —
Почему я от любви
не сгорел ещё?

Отплывающий корабль
может в гавань повернуть,
если позовут матросов
верные сердца.

В час, когда на всех сердит,
отыщи ручей в лесу
и в прозрачную струю
сердце окуни.

Возвращаются к корням
лепестки цветов.
Больше им уж не цвести
на своих ветвях…

Словно первый майский дождь,
ты для жизни воскресил
грёзы юных лет —
и, как чайка над волной,
мчится вновь душа моя
вдаль от берегов!

Пусть цикада о любви
ночи напролёт поёт, —
но, влюблённый, молча гибнет
мотылёк в огне.

Чувства нежного цветок —
он при встрече лишь цветёт,
а расстанемся — и вмиг
увядает он.

Милого звала назад,
но не повернул корабль.
Только ветер мне шептал:
«Позабудь о нём!»

Над торами Хаконэ [150] Хаконэ — горная гряда в пров. Сагами.
облака густы.
Даже в ясный день
никогда сквозь них
Эдо не покажется.

Вдаль от берега несёт
жизнь мою теченье дней —
словно брошенную лодку
в бухте Нанива… [151] Бухта Нанива — осакская бухта.

Там, у берега Сидзё,
лунный свет прохладу льёт.
От прощальных горьких слёз
рукава влажны.

Ах, извилиста тропа,
смертный путь — тропа любви.
Над горою Торибэ
вьётся чёрный дым…

В озере живёт форель,
птица — в зелени листвы,
человек — всегда во власти
сердца своего!

Поздней ночью слышу я:
вдалеке стучит валёк —
покатились, покатились
слёзы по щекам…

То появится в окне,
то опять исчезнет тень —
ветер гнёт и отпускает
молодой бамбук.

Утром ветер налетел,
ливень с запада принёс —
не твои ли это слёзы
струями текут?..

Береговые чайки,
безродные сироты, —
как жалобно, протяжно
кричат они во мгле!..

Невестка со свекровью,
что чашечка и блюдце, —
как встретятся друг с другом,
уж тут пойдёт трезвон!

Как простилась я с тобой,
через рощу побрела.
На сосне блестит смола,
на щеке — слеза…

Не пышные причёски,
не модные заколки —
всего прекрасней сердце,
что верность сохранит!

Как на лов отправлюсь я,
не рыдай ты так, жена!
Ведь и ворон закричит —
сердце защемит…

Посмотри на облака:
видишь, врозь они плывут —
им разлука осуждена,
как и нам с тобой…

Уходит в море лодка,
наполнен ветром парус,
и девушки-певички
с причала машут вслед…

То ли колокол звонит,
то ли сам его язык…
Разделить их — тотчас смолкнет
колокольный звон.

Даже травы и цветы
к Садо, к Садо клонятся, —
верно, хорошо на Садо…
Да так ли хорошо?

Лестницу подставь!
Если же не достаёт
лестница твоя,
знай — то светит в вышине
ясная звезда…

Ну за что мы любим жизнь,
тянемся, цветы вьюнка,
к свету и теплу?
Гнев ли, радость ли, печаль —
всё исчезнет без следа,
как роса в полях…

Дела нет цветам весны,
чуть раскрывшим лепестки,
что когда-нибудь они
тоже опадут…

Что склоняешься тоскливо,
ива, ива, над рекою?
Видно доля мне такая —
над протокой плакать…

Рыбаки ушли на лов.
Чайки в гнёздах мирно спят.
Мерно в скалы бьёт прибой.
Ночь уже близка…

Как посмею я других
ненавидеть, презирать,
если сам себе противен
в глубине души?..

О могучий ураган,
пташку слабую умчи!
Всё равно, куда лететь, —
только бы с тобой…

Приходи, я буду ждать!
Ничего, что ночь темна, —
аромат духов знакомых
к милой приведёт.

Тех, чей ненасытный взор
блеском золота пленён,
увлекает дней теченье
в реку Вечных мук!

Спой ещё, прошу тебя!
Пой же, пой, не умолкай!
Сердце-лотос расцветает, [154] …сердце-лотос расцветает … — в буддизме первичная чистота человеческого сердца ассоциируется с цветком лотоса, который распускается после достижения праведником самадхи (просветления).
слыша голос твой…