Камо Мабути - Осенние цикады

В этом горном краю,
где снега так долго не тают,
о приходе весны
подают мне весть на рассвете
соловьиные звонкие трели.

Сжимается сердце
при виде безлюдных полей,
где, сея унынье,
то стихнет, то вновь зарядит
начавшийся с вечера дождь…

На горной тропинке
вишнёвых цветов лепестки, —
а я-то гадаю,
откуда бы взяться теперь
метели в наших краях…

Прошлый год проводив,
подались ледяные покровы
на замёрзшей реке
под касаньем весеннего ветра —
всё светлее душа, всё спокойней…

Когда по весне
слетаются стаи тидори
к лачуге моей
и в роще без умолку кличут, —
отрадой исполнено сердце…

До того безутешно
причитают цикады в ветвях,
что от их верещанья
стала вовсе невыносимой
духота в этот летний полдень.

Осень настала.
Прозрачны до самого дна
стылые воды,
но ветер подует — и вновь
рябью подёрнется пруд…

Журавль с черепахой [28] журавль и черепаха олицетворяют долголетие. Поверье гласит, что журавль живёт 100 лет, а черепаха — 1000.
недолго живут на земле
в сравнении с веком,
который тебе предстоит,
отец мой, властитель страны!

Ей не страшны
ни ветра стремительный натиск,
ни ярость волн —
этой лодке для водных прогулок,
будто ставшей частицею сада…

Говорят, что журавль
навевает о детях раздумья,
благодатью дарит, —
но от криков этого гостя
и жена терпенья лишилась!

Казалось, бесследно
растаял в Ёсино снег
на горных отрогах, —
а нынче опять замело
Мисима [29] Мисима — город в центральной Японии на тракте Токайдо, в пров. Суруга, у отрогов Фудзи. цветочной пургой…

Глициний цветы
оплели берега Суминоэ — [30] Суминоэ — прославленное в «поэтической географии» Японии побережье вблизи Осака. Особенно знамениты поющие на ветру парные сосны в Сумицоэ (с раздвоенным стволом).
и медлят с отплытьем
корабли, что сюда завернули,
привлечённые ароматом…

Вдруг захотелось
взглянуть на вершину Фудзи —
долго любуюсь
из беседки у самых склонов
закатным солнцем и снегом…

У пруда постоял,
где от лотосов свежестью веет…
Сам не знаю, когда
пропитались все складки платья
несказанным благоуханьем.

Ветра порывы
стон исторгают из струн —
в музыке кото [31] кото — японский струнный инструмент, напоминающий цитру.
чудятся мне напевы
осени наступившей… —

На осеннем лугу
отцветают душистые хаги —
и уже не спешит
до ночлега добраться странник,
дивным зрелищем залюбовавшись…

К подруге взывая,
трубит одинокий олень, —
должно быть, сегодня
прекрасна равнина Мацо, [32] Мацо — небольшая равнина к западу от г. Кобэ. В «Поэтической географии» страны славились красотой цветущих хаги.
где жёлтые хаги в цвету…

Лето минуло.
Вот уж и осень пришла.
Долго и грустно
шелестят в саду перед домом
пожелтевшие листья оги… [33] оги — мискант сахароцветный (Miscanthus sacchariflorus).

Как будто проведав,
что нынче начало зимы,
макушки склоняют
и глухо гудят на ветру
деревья в окрестных горах…

Будто бы зная,
что осень подходит к концу,
заверещали
жалобно и безысходно
в кронах деревьев цикады…

При свете луны
так явственны очертанья!
На глади морской,
ночную бухту встревожив,
резвится стайка тидори…

Светло на душе,
когда журавлиные стаи
осенней порой
опускаются на побережье
к белоснежным волнам Суминоэ…

Одинокий старик
в грустных думах ночь коротает,
прикорнув у огня.
Если бы не угли в жаровне,
как бы дожил он до рассвета?..

И следа не найти
от строений дорожной заставы
здесь, на Фува-горе, [35] Фува — воспетая поэтами древности застава эпохи Нара (VIII в.) на стыке провинций Оми и Мино.
где когда-то, в давние лета
столько странников перебывало…

Поздняя осень.
Осыпаются хаги в полях.
Как приглушённо
свисту ветра вечернего вторят
голоса цикад в полумраке!..

Закатной зарёю
восточные горы вдали
сегодня пылают —
и кажется вдвое прекрасней
осенних клёнов багрянец…

Ветер бушует,
и мечется пламя костра
в бликах холодных, —
верно, на клёны в горах
снова обрушится град…