Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Колодезной водой мы радуем уста,
Когда мы пить хотим и чаша не пуста.

Сын благородного Кораном торговал
И с благородством связь на этом оборвал.

И Асим сочинял, и не было того,
Что Кунбуль {302} 302 Асим, Кунбуль. — Асим ибн Аби ан-Нуджум из Куфы (умер в 744 году) — основатель одной из школ чтения Корана; основателем другой школы был Ибн Касир из Мекки (665–738). При Ибн Касире равием (чтецом) состоял Кунбуль. Многие хадисы восходят к основателям школ чтения Корана, причем, как это следует из стихотворения, аль-Маарри не считал сообщаемые ими хадисы заслуживающими доверия. передал от шейха своего.

Ягнят, без привязи оставленных в горах,
Подстерегает смерть и ослепляет страх.

Кутруббулийского ты требуешь вина,
Хоть и глотком воды напьешься допьяна.

Из четырех — одна попала в цель стрела.
Довольно и того, что первая взяла.

Заговори судьба — она бы над людьми
Смеялась, как в былом Дибиль и ар-Руми {303} 303 Дибиль (765–861) и Ибн ар-Руми (836–896) — арабские поэты, прославившиеся ядовитыми сатирами. .

Я жизнью поклянусь: судьба в душе — поэт,
Но только у нее ни слов, ни слуха нет.

Хоть честный человек в оковах, словно тать,
Никто ума его не властен заковать.

Так в правильный размер закован каждый стих,
Но нет преград в стихах для замыслов моих.

Я не советую завидовать в нужде
Излишеству людей в одежде и еде.

Увянет жизни ветвь, когда придет пора,
И Йазбуль {304} 304 Йазбуль — гора в Аравии, игравшая роль в языческом культе. сдвинется, как всякая гора.

О Ева, если бы, людского рода мать,
Ты не могла родить и не могла зачать!

О, если бы ты, Сиф {305} 305 Сиф — один из сыновей Адама. , смирил свой дикий пыл,
Не подошел к жене и нас не породил!

О, если бы в пыли недвижные тела,
Как цвет акации, лежали без числа!

Проснись же, человек, игралище страстей!
Причина мук твоих — горит в крови твоей.

В пшеничном колосе, возникшем из зерна,
Колосьев будущих судьба заключена.

Невежда к нам пришел, исправить нас хотел,
Но с детства темный страх достался нам в удел.

Пусть бедствует старик. Должно быть, жизнь права:
И львята никогда кормить не станут льва.

В земной обители без кровли мы живем;
Невзгоды моросят и рушатся дождем.

И мы обителью случайной дорожим,
Хоть и горюем в ней и без огня дрожим.

Я стар, покрыт корой. Сколь от меня далек
Зеленолиственный и полный сил росток!

Пойми значение сменяющихся дней.
Чем ты внимательней, тем речи их слышней.

Все, что случается, поистине похоже
На то, что видел мир, когда он был моложе.

Умы покрылись ржавчиной порока и разлада.
Когда проржавел меч насквозь, точить его не надо.

Жизнь обещала праздники, а слова не сдержала.
Как ни обидно, истины в хадисах наших мало.

Из множества наставников я лишь рассудку внемлю.
Земное бремя тяжкое повергну я на землю,

На путь добра спасительный ступлю, расправив спину,
Покину мир губительный и суету отрину.

О, эта жизнь коварная, царящая над нами,
Столь цепкая веревками, столь крепкая цепями!

Мы в пору созревания встречаемся для боя,
Потом, под старость, прячемся в одной тени от зноя.

А кто живет умом своим, спокоен сердцем, зная,
Что и любовь и ненависть — равно тщета пустая.

У добродетели две степени. Иль три?
Без предпочтения на спорящих смотри.

В день Страшного суда Аллаху станет жалко
Прилежных тружениц, склонявшихся над прялкой.

Душеспасителен их заработок был.
Терпенье в слабости — залог избытка сил.

Из нитей солнечных носили покрывала,
А пряжу нищете их щедрость раздавала.

Делились крохами опресноков сухих,
И взыщет их судья и возвеличит их.

Комар, которого Всевышний не осудит,
Слону индийскому по весу равен будет.

Когда земля, трясясь, качнулась тяжело,
Горчичное зерно идущего спасло.

От мук обиженных проистекают муки
Того, кто кровью их свои окрасил руки.

Изгнанник застонал, и, потеряв престол,
Несправедливый царь в изгнание побрел.

Понятна разумному наша природа.
Достойный правитель — прислужник народа.

Спокойней правителя нищий живет:
Без денег, зато и без лишних забот.

На время пускают в мирскую обитель:
Придет, поживет и уйдет посетитель.

Скорбишь, потому что ушел он сейчас;
Потом не припомнишь закрывшихся глаз.

Приди добровольно в державу разлуки —
Себе я изгрыз бы в раскаянье руки.

Не плачь: разбудивший вернет забытье;
Воздвигший Каабу — разрушит ее.

Когда тебе жену и впрямь избрать угодно,
Останови, мой друг, свой выбор на бесплодной.

Смертелен каждый путь, каким бы ты ни шел,
Но путнику прямой особенно тяжел.

Таков земной приют: один подходит к дому,
И дом освободить приходится другому.

Пора бы перестать печалиться о том,
Что истинных людей не сыщешь днем с огнем.

Ирак и Сирия — добыча разоренья,
И нет правителя, достойного правленья.

У власти дьяволы, и каждая страна
Владыке-сатане служить обречена.

Царь объедается и пьет из чаши винной,
Пока голодный люд терзается безвинно.

Присваивает грек и портит наш язык;
От речи прадедов араб-тайит отвык.

В бою килабский лис достиг такой сноровки {306} 306 …килабский лис достиг такой сноровки… — Племя килаб — одно из южноаравийских племен. Династия правивших во времена аль-Маарри в Алеппо эмиров вела свое происхождение от этого племени. ,
Что копья у него обвисли, как веревки.

Когда же наконец объявится имам,
Который цель и путь укажет племенам?