_ - ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ часть 2

— Император не соглашается на мою просьбу. Пожалуйста, составь такое прошение, чтобы он убедился в искренности моих стремлений и принял отставку. Если государю станут ясны причины моего ухода, то, может быть, место генерала он даст кому-нибудь из моей семьи. Я мечтаю, чтобы это место получил Накатада. Прошу тебя, изложи дело так, чтобы государь понял мои побуждения и передал место Накатада.

Суэфуса сразу же, в присутствии Масаёри написал записку и показал ему. Тот посмотрел и одобрил, придраться в написанном было не к чему. Про себя Масаёри подумал: «Теперь государь, верно, согласится» — и послал бумагу во дворец.

Вскоре от императора пришло неофициальное письмо на имя Накатада с тем, что он назначается генералом Личной Императорской охраны при сохранении за ним места второго советника. Накатада сказал жене:

— Вот о чём изволил мне сообщить государь. Распорядись сделать необходимые приготовления.

Из императорского дворца доставили китайский короб с китайским и японским узорчатым шёлком и такой же короб с гладким шёлком, а также записку, адресованную принцессе: «Это для пира по поводу повышения в чине». От жены Судзуси принесли красное китайское платье, китайский шлейф, окрашенный травами, накидку с прорезами из узорчатого шёлка, пять женских трёхслойных платьев со штанами — всё было уложено в три короба для одежды с золотой обшивкой по краям. Все остальные господа преподнесли такие же подарки, как Судзуси. В доме Масаёри начали готовиться к празднику. Для поздравления доставили много шёлка с цветочными узорами.

Наступил день назначения. Правый генерал Канэмаса получил место левого генерала, а Накатада занял его место. В день церемонии Накатада, надев благоухающее изумительным ароматом парадное платье светло-коричневого цвета на тёмно-красной подкладке и верхние штаны из узорчатого шёлка, нанёс визит супруге Масаёри, затем отправился в покои, где проживала высочайшая наложница, и наконец явился к самому Масаёри. Он шествовал в сопровождении большой свиты, состоявшей из восьми человек четвёртого ранга, четырнадцати — пятого ранга, тридцати — шестого ранга; кроме того, в свите было множество сопровождающих, передовых и прочих слуг. Накатада нанёс визит всем замужним дочерям Масаёри, и они, глядя на него, восторгались: «Ах, как он красив!»

В комнатах у Судзуси зелёные шёлковые занавеси были оторочены тонкой парчой. На веранде около балюстрады стояло друг подле друга восемь юных служанок в зелёных! платьях и в светло-коричневых платьях на тёмно-красной подкладке, в штанах из узорчатого шёлка и в тёмно-красных накидках. Служанки, находившиеся за занавесью, в четырёх-пяти комнатах, были в красных китайских платьях и в тёмно-красных накидках.

Новоиспечённый генерал поднялся в покои и спросил:

— Господин дома?

— Господин с утра отправился в императорский дворец, — ответили служанки.

— Доложите обо мне госпоже, — велел Накатада. — Я пришёл с визитом по случаю получения чина. Мне кажется, что теперь у меня нет товарища. [69] Прим.49 гл. XIII: До повышения Накатада оба друга находились в одном и том же чине.

Когда он спустился вниз и проходил мимо ручья, служанки, носившие причёску унаи, отбивая такт веером, запели:

— Удит форель

В Натори-реке… [70] Прим.50 гл. XIII: Цитата из так называемой народной песни провинции Муцу.

— Не понимаю, почему вы это поёте, — сказал им Накатада.

Затем, сев в экипаж, он отправился с визитом к своему отцу, левому генералу, и матери.

Следующий визит Накатада нанёс в императорский дворец. Когда он вошёл в караульню, все находившиеся там чины были восхищены его видом. Направляясь к императору, Накатада проходил мимо павильонов императорских наложниц, и они принялись обсуждать его: «Какой изумительный красавец! Давно мы его не видели, и он стал ещё красивее. Как мы завидуем его жене! Не будем называть имён, но сколько женщин добивались любви Накатада! Однако это человек серьёзный, он остаётся верным своей жене. Высочайшая наложница Дзидзюдэн — само совершенство. Считается, что она служит императору наравне с нами, но вся милость государя достаётся только ей. А дочь её затмила для Накатада всех других женщин. Замечательно! Много будет у них сыновей-красавцев, которых будут превозносить за их внешность. Единственное, чем Дзидзюдэн может быть недовольна тем, так это, что дочь её императрицей не станет, и внук не будет наследником престола!» Иные говорили так: «Однако даже при наложнице Дзидзюдэн другие время от времени призываются в покои императора. А вот Фудзицубо, которая служит во дворце наследника престола, поистине несравненна. Наследник даже не вспоминает, что у него есть другие жёны, — и так уже несколько лет. Кроме того, её сын будет, по-видимому, наследником престола. Да, такому положению только позавидовать! Дочь отрёкшегося от престола императора Сага плачет днём и ночью: „Я всё время думала, что эта самая Фудзицубо — ребёнок, и вот из-за неё я должна терпеть такой стыд! Если я вернусь к моему батюшке, он, наверное, Подумает, что я в чём-то виновата, и наследник престола меня изгнал! А если останусь здесь, то так и буду мучиться!" Все дамы, служащие у наследника престола, страдают по этой же причине. Дочь первого министра, госпожа Сёёдэн, живущая в покоях Отражённого света, днём и ночью то громко взывает к богам о помощи, то проклинает богов за их нежелание пособить ей и плачет в голос. Это, конечно, нехорошо, но никакие уговоры на неё не действуют». Так императорские наложницы громко обменивались мнениями.

Архивариус провёл генерала Накатада, который явился для выражения благодарности, к императору.

— Поскольку ты теперь в таком высоком чине, подойди ко мне поближе, — сказал император. И Накатада, исполнив благодарственный танец, поднялся к престолу.

Император некоторое время смотрел на него, не говоря ни слова, и думал про себя: «Я отдал ему в жёны свою дочь, считая её достойной парой ему. Он стал действительно выдающимся человеком. Но любит ли он её?» Наконец он произнёс:

— Почему ты так долго не показывался во дворце? Мы устраивали различные пиршества, и я думал: «Не появится ли Накатада?» — но ты не приходил, и было очень скучно. Мне казалось, что ты должен испытывать к нам родственные чувства, ты же, наоборот, совсем чураешься нас. Мне бы хотелось, чтобы ты почаще бывал здесь!

— Я должен являться во дворец каждый день, — ответил генерал смущённо, — но последние несколько месяцев я был очень занят. От моего деда остались записки, но находились в месте, совершенно для хранения неподобающем, куда они были просто свалены. Несмотря на это, туда никто не мог проникнуть и похитить записки, и всё было в том самом виде, в каком дед оставил. Так их держать нельзя было, и я перевёз найденное к себе. Оказалось, что это подробные извлечения из книг. Я погрузился в чтение, совершенно позабыл об остальном мире и всё время проводил взаперти.