Лопе де Вега - Том 3

Тетка
В Кастилье встретила того,
Кто стал ей мужем.

Волшебство!
А девушка и впрямь красотка!

Другой такой на свете нет.

Реснички, глазки, ножки — чудо.
Да вот умна ль?

Она оттуда,
Где лучший университет.

Хорошенькие сеньориты
Там не проходят курс наук.
Уж если ты глупа…

Мой друг,
Прошу тебя: не говори ты,
Чего не знаешь. Рай земной,
Возвышенных умов приманка —
Вот что такое Саламанка.
Ты лучше и не спорь со мной!
Пылает негасимым светом
Величие вторых Афин.
Там каждый просветлен, Марин,
Великим университетом.
Там край возвышенных идей,
И там учены все девицы.
Ведь говорят как люди птицы,
Когда живут среди людей!

Вы с Телио в родстве? Отлично!
Но чтоб войти к нему в фавор,
Старайтесь все-таки, сеньор,
Вести себя вполне прилично.
Не раздражайте старика,
Не будьте сразу слишком скоры,
Ведите скромно разговоры
По вечерам у камелька.
И, как бы вам ни трудно было,
Держите вы себя в руках.

Мне был бы неизвестен страх,
Когда б она меня любила.
Я знал, что нужно в дом попасть,
Иначе — места нет надежде.
Должна исчезнуть робость прежде,
Чем в сердце разгорится страсть.
Над страхом одержав победу,
Я подошел сегодня вдруг…

Каков герой! А все ж испуг
Небось мешал начать беседу?
Небось красавица была
Как белоснежный снег, который
Зимою покрывает горы,
Свежа, невинна и бела?
А в щечках, лепестках пиона,
Стыдливая пылала кровь?

Ты издеваешься?

Любовь —
Поэзия. У Цицерона
Я где-то как-то прочитал: [115] У Цицерона Я где-то как-то прочитал . — Цицерон, Марк Туллий (106—43 до н. э.) — выдающийся оратор, писатель и политический деятель Древнего Рима.
Поэзия — любви вершина,
И всякий любящий мужчина —
Поэт.

Я солнце увидал,
Но описать его не в силах,
И слов таких на свете нет,
Чтоб людям рассказать, как свет
От этих черт струится милых,
Как волосы ее нежны!
И прошептал склонив главу я:
«Валенсианцы, торжествуя,
Встречают первый день весны.
Но вот из царства льда и вьюги
К нам — апельсиновый цветок!»

На севере мороз жесток,
Не то что здесь у нас, на юге.
Недаром апельсины там
Всегда укутывают ватой,—
В Кастилье ветер бесноватый
Враждебен золотым плодам.
Безжалостная там природа,
А девы — редкой красоты,
Которая, как те цветы,
Живет всего лишь четверть года.
Но что сказала вам она?

Фульхенсия не отвечала,
Но вот — цветок!..

Что ж, для начала
Неплохо. Видно, влюблена.

Внезапно лепестки раскрыла
Передо мной царица роз,—
К земле, казалось, я прирос,—
Улыбка девы озарила
Меня, как солнце… В тот же миг
Смежились вдруг ее ресницы…

Вы догадались, что ей снится?

И в миг, как взор ее поник,
Душа раскрылась мне навстречу.

Когда опустит дева взгляд,
То сердцу чувства говорят:
«Я на любовь твою отвечу!»
Смотрите, вот она!..

Марин!
Она! О как она прекрасна!
Как лучезарна!

Дело ясно,—
Вы заболели, господин.

С утра жара — хоть помирай.
И так у вас всегда, сеньора?

Ты, милая, привыкнешь скоро.
Валенсия — чудесный край.
У вас в Кастилье много хуже.
Избави бог попасть туда!

Там у тебя стряслась беда?

Там лютая повсюду стужа.
Я в Саламанке был гонцом,—
У вашего гостил я братца,—
И поспешил назад убраться:
В Кастилье трудно быть вдовцом.
Вот кабы там нашел я бочку
Того кастильского винца,
Что пробуждает мертвеца,
Я мог бы с ней не то что ночку,
А даже зиму скоротать.

Сеньор! Сейчас примусь за тетку.

Скорей!

Терпенье!

Кость ей в глотку!

Пока я буду с ней болтать,
Шепните слово сеньорите.

Сегодня способ мы найдем
С возлюбленной побыть вдвоем.

Получше с ней поговорите.

Чего тебе, Марин?

Могу ли
Поговорить с тобой?

Ах, нет!
Тут тетя, я боюсь…

Мой свет,
Не бойся, тетю обманули!

А вдруг ее слуга…

Смотри!

Чинчилья! Видишь?

Да, монета.

Сеньор тебе подарит это,—
И не одну, а целых, три.

Сегодня три, а завтра — снова,
Зайди потом ко мне домой…

Как он любезен, боже мой!
Во всей Валенсии такого
Идальго не найти вовек.
Сеньора! О таком супруге
Мечтали все у нас в округе.
Он благородный человек!
Валенсианки, право слово,
От лютой зависти сгорят…

Уйди! На, вот еще дукат!

Позвать бы к вам отца святого,
И сразу повенчать бы вас!

Вот блеск монет неотразимый!

Сиянье глаз моей любимой
Сильнее во сто тысяч раз.

Лисарда! От моей болезни
Пилюль и капель не нашлось.
Я вместе их глотал и врозь,
Не помогают — хоть ты тресни.
Гадалка объяснила мне,
Что околдован я. Вот врунья!
А впрочем, если страсть — колдунья,
То околдован я вполне.

Дружок! Ты слишком толстокожий.