Лопе де Вега - Том 5

Кто мог думать,
Что, в чужом пытаясь доме
Умничать, в своем безумцем
Окажусь?

Откройте, Мендо!

Кто стучит? Кого к нам в полночь
Бог несет?

Того, кто больше
На себе несет, чем в силах
Вынести. Открыв мне двери,
Убедитесь в этом.

Голос
Я узнал…

Хоть лучше было б,
Если б обознались вы.

Встань, жена! Сосед не стал бы
Попусту в такую пору
Нас тревожить.

Открывай
Двери. Я уже одета.

Рад пахарь выпустить тяжелое орало
Из рук, когда поля уже окутал мрак,
И, скудный ужин съев, насытясь кое-как,
Он с доброю женой ложится спать усталый.

Не за колечко ты, браслеты иль кораллы
Бываешь ласкою ее согрет, бедняк.
Ведь только колыбель ребенка да очаг —
Все радости ее, но, право, их не мало.

Зачем же модницам нашептывает лесть,
Что слава их — парчи узорчатой плетенье,
А гордость — золото, которого не счесть?

Но дамы знатные, пустясь на ухищренья,
За эту мишуру легко теряют честь
И лучшее свое теряют украшенье.

Простите, что так долго медлил,
Хоть и спешил вам услужить.
Но что случилось?

Если б горе
Не сжало горла мне, то я
В пространной речи обвинил бы
Того, кто столь самонадеян,
Что в дом чужой свои порядки
Хотел ввести. Но ограничусь
Одним лишь словом: я — злосчастный
Безумец, я — глупец, который
При всей учености своей
Во тьме невежества коснеет,
Тогда как вы — мудрец, вы, Мендо,
Ученый, хоть без всяких знаний,
И умный в доме у себя …

Вы плачете?

Нет, яд из глаз
Пытаюсь выплеснуть. Ведь доньей
Эльвирой, нет, верней, Еленой,
Я превращен в единорога.

Не все, но кое-что я понял.
Идем! Со мною аркебуза,
И пули в ней. Мы отомстим
Обидчику.

Идем, но прежде
Скажу вам, что произошло.
Слушайте же: мы и в горы
Не успели углубиться,
Как, с коня упав, разбился
Дон Энрике. Огорченный
Столь плохим концом охоты,
Я, домой вернувшись, лег
На супружеское ложе
И уж было задремал.
Вдруг я слышу: за кроватью
Кто-то застонал, как будто
Задыхаясь. Тут и пес
Заворчал. Тогда Эльвира
Стала клясть и пса и с ним
Заодно свою служанку.
Что же я, откинув полог,
Увидал? К стене прижатый
Нашим ложем, — нет, вернее,
Им раздавленный, — лежит
Человек, стеня от боли
И хрипя. И этот хрип был
Криком о моем бесчестье.

Как же поступили вы?

Тут, опасливости вашей
Позавидовав невольно,
Я вскочил, оделся наспех,
Щит и шпагу взял, готовый
Отомстить за оскорбленье.
Все ж, решив, что будет лучше
Вас позвать, я, уходя,
Запер дверь. Теперь обидчик
В дверь не выскользнет, а окна
Расположены высоко.
Мендо, знаю: близко к сердцу
Друга примете вы горе.
Мендо! Разума меня,
Пришибив, беда лишила.
Как, не знаю, с ней бороться,
И не знаю я, к кому,
Кроме вас, мне обратиться.
Друг мой Мендо! Как, однако,
Все изменчиво на свете,
Если в деле чести ждать
От крестьянина совета
Принужден ученый муж!

Кровь делает еще заметней
Пятно на чести. Утверждавший,
Что оскорбление любое
Она смывает, был неправ.
Убить? За этим ведь и позже
Не станет дело. А теперь
Доверьтесь мне. Я, взяв двух слуг,
Войду в ваш дом и хитрой речью
Всю правду у супруги вашей
Сумею выведать.

Хоть было б
Предложенное вами средство
И хуже, я найти другое,
Чтоб честь свою спасти, не в силах.
Идите! Я внизу останусь
Дверь дома охранять.

Когда бы
Ее всегда вы охраняли,
Тень не легла бы на нее.

Вам, добрый Мендо, вам вверяю
Я честь свою.

Но подымитесь,
Сеньор, с земли!

То пало наземь
Высокомерие мое!

Зачем нас подняли так рано?

Эй, Хиль! Не пахнет ли тут дело
Хорошей дракой?

Кто идет?

Хоть нынче и не карнавал,
Но хочет, видимо, хозяин
В дозор по городу послать нас.

Молчок, друзья! Тут кое с кем
Беда случилась кой-какая.

С дон Леонардо?

С ним.

Поспорим,
Что с призраком сеньор столкнулся
Лицом к лицу.

Да замолчи,
Осел!

Осел не я, а тот,
Кто и бревна в глазу своем
Не видит, но зато в чужом
Соломинку копытом ищет.

Я выпрыгну в окно.

Да! Чтоб разбиться
На тысячу кусков?

Ведь вы сосуд
Весьма непрочный.

Но куда мне скрыться?
Гнев варвара опасней.

Все сочтут,
Что справедлив он.

С этим согласиться
Я принужден, хоть справедливость тут
Как будто струсила, на срок столь долгий
Месть отложив.

Но ярость на осколки
И бронзу разобьет.

Идут сюда!
Спасайтесь!

Право, незачем, сеньоры.
Ведь я не для расправы и суда
Явился к вам.

Мне тяжело укоры
Выслушивать.