Лопе де Вега - Том 5

Легче стало?

Как сказать!
Так вот светит нам в ночи
Пламя гаснущей свечи:
Вспышка — и темно опять.

Да, не греет ваш огонь.
Деньги в кулаке зажали…

Я рассеянна в печали.

Что-то чешется ладонь!

На, держи!

Ну и дары!
Мне — один, тому — четыре…

Ты — своя!

Да, в этом мире
Дамы к дамам не щедры!

Вот и я, Инес, здорово!
Бог дойти до вас помог,
Так же как и резвость ног.

Эко диво, право слово!
Сам Томе вернулся к нам…

Донья Бланка! Цвет жасминный!
Ангел нежный и невинный!
Можно преданным устам
Краешка коснуться платья?
Но сердита ваша милость…
Или что-нибудь случилось?

Только то, что ты — некстати.

Я? Но я ведь не один
И несу благую весть!
Ваш знакомый — тоже здесь:
Дон Хуан, мой господин.

Не припомню, что за дон…

Дворянин, чей ум и вид
Восхитили весь Мадрид.
Лишь на той недели он
Отбыл…

Вряд ли я его
Видела когда-нибудь.

Слепоты подобной суть
В ревности, верней всего.
Ей и свойственно как раз
Женщинам туманить взор,
На ухо шептать им вздор…
Добралась она до вас,
Вижу…

Эти размышленья
При себе оставь, Томе.
Иль ты не в своем уме?
Ревность возвращает зренье
Слепнущей любви. Когда
Отбыл дон Хуан в Кастилью,
Брошенная птичка крылья
Обрела и из гнезда
Выпорхнула; нынче речи
О былом не может быть —
Прошлого не воротить.

Значит, не желает встречи
Птичка в кинутом гнезде?

Да, ты прав. Не любят птицы
В брошенном жилье ютиться…

Рассердилась — быть беде!
Что скажу я дон Хуану?

Все, что хочешь!

Не пойму…
Уезжал, она ему
Говорила — ждать, мол, стану,
А вернулся…

Любят споры
Все влюбленные.

Поэт
Так сказал: «Согласья нет
Там, где не бывает ссоры».
Буря, верно, не всерьез?

Да, без всякого сомненья.

Ищет скорбь уединенья,
Чтоб не видно было слез.

Слезы быстро высыхают!
Солнцами сияя, взгляды
Облака рассеять рады —
И согласье наступает…
Мне хоть не пришлось рыдать,
Что уехать ты посмел,—
Господин тебе велел,
Ты не сам решил сбежать.
Как ты съездил? Расскажи!

Не владеем слогом мы,
Как великие умы
Иль ученые мужи.
Был один писатель там —
Вот его перу под силу
Рассказать о том, что было,
Ну, а мы-то… Где уж нам!

Что за скромность, за смиренье!

Ты сейчас меня поймешь…
Скажем — пел я: хоть бы грош
Кто бы подал мне за пенье!

Быть бы надо победовей!

Хоть чихай на всю округу,
Все равно не сыщешь друга,
Что ответит «на здоровье!».
Да уж, коли нет заслуг,
Ни ума, ни остроумья,
То нескромным быть — безумье
Для скромнейшего из слуг.

Все же хочется узнать
Мне о празднике в Кастилье,
Так, в простонародном стиле,
Ибо нет терпенья ждать,
Чтобы овладел ты слогом,
Чтоб тебе в игре король
Выпал или туз. Изволь
Рассказать мне хоть немного.

Ну, тогда о слугах слушай —
Не умею про вельмож.

Как, о слугах?

Да.

Ну что ж!

Начал я. Развесьте уши,
Вы, каурые, гнедые,
Жеребцы из Алькараса,
Белые и вороные,
Вы, кто воду пьет из лужи.
Вы, кто пьет из Иппокрены,
Вы, несчастные калеки,
Клячи отставных военных,
Тех, что до зимы разуты
И оборваны до лета,
Что худы, как мотовила,
И, как пугала, одеты!
Слушайте, магистры-мулы,
Добрых лекарей опора
(Да очистит вас морковка
От репейного запора!),
Вы, церковные лошадки,
Что в вуалях, словно вдовы,
Удила свои жуете,
Отрешившись от земного!
Также вы внимайте, кони,
Вы, что, рады иль не рады,
Тащите в резных колясках
Молодых прелестниц с Прадо!
Также мулы с толстым брюхом,
В крепкой монастырской сбруе,
В том числе и те, что возят…
Что про седоков скажу я?..
Слушайте: итак, в Кастилье
Были лучшие мужчины,
Те, чья слава прогремела
От стакана до кувшина,
От Дуэро и до Тахо,
Тахо, что вбирает воды
Мансанареса, который
Дань ему от года к году
Возит мылом и петрушкой…
Был на празднике Бенито,
Уроженец Талаверы,
В красно-буром платье, сшитом
Уж не с холостяцким блеском.
Дар жены — на ленте длинной
Крест — он нацепил на шею:
Так велит христианину
Отмечать свой брак обычай.
И сапожки не по росту,
И подвязки не на месте
В нем подчеркивали сходство
С петухом в бойцовых шпорах.
Сам Мартин из Корредеры
В играх не жалел усилий
Ни своих, ни клячи серой.
Был усач в чудной ливрее,
Отливавшей рыжим глянцем.
Перья белые служили
Лепестками померанцу.
Прикрепленные им к шляпе
Локоны любимой дамы
Были гнидами покрыты
Так, как будто жемчугами.
Правда, убедила дама
В том его, что эти гниды —
Души брошенных влюбленных,
Что скончались от обиды.

Ну и души!

Слушай дальше…
Был там также шут Лоренсо,
Уроженец Фортинейры,
Что кастильских уроженцев
Мог бы в плутовстве наставить.
Коротышка круглый, крепкий,
Выглядел он лучше многих,
Пусть и походил на репку
Из Галисьи плодородной —
Края репы и дворянства.
Был он в куртке синей с черным,
Да и прочее убранство
Отдавало чернотою
И отсвечивало синим.
Снарядив его в дорогу,
Подала ему Марина
Вместе с жарким поцелуем
Кус поджаренного сала…