Ж Дюмезиль - Верховные боги индоевропейцев

ном троне, «двум вселенским царям» (samrdjä) — Митре и Варуне

(Miträvarunä). Третья триада призывает двух Насатьев—Ашвинов

(Näsatyä...Äsvinä), выступающих в сопровождении быков и лошадей

(строфа 7); они — даватели богатства (rayi, строфа 9).

То же самое в 1,2 и с легко объяснимыми изменениями

в 1,23.

Уже из гимнов выходило, что рассматриваемая нами груп-

пировка понималась как соответствие трем функциям и, следо-

вательно, переносилась на уровень богов, олицетворяющий ос-

новные виды деятельности, необходимые для того, чтобы дела

и в мире и в обществе шли хорошо. Ритуальные употребления

позволяют констатировать и другое: если эта группировка вхо-

дит, как таковая, в столь разные ситуации, как проведение ри-

туальной борозды, ограничивающей место священного огня, мо-

литва о богатстве, молитва о рождении сына, утреннее выжи-

мание в жертвоприношении Соме, то это не потому, что каждый

из упомянутых богов в отличие от остального пантеона имеет

особое и прямое отношение к каждому из этих действий или

намерений — тогда всякий раз их группировка была бы слу-

чайной,— но потому, что группировка, как таковая, вовлечена

в любое действие, благодетельно отражающееся на трех уров-

нях или в трех способах, которые они представляют и опекают,

причем «три» значит «всё» (на всякий случай и для большей

надежности с этим исчерпывающим дополнением).

12. Предыдущие соображения, развивающие первую главу

«Naissance d'Archanges» (1945), делают излишним детальное

обсуждение попытки П. Тиме (I960) 44 восстановить интерпре-

тацию С. Конова (1925), направленную против трехфункцио-

нальной интерпретации богов богазкёйского договора. Соглас-

но ему, Митра—Варуна, Индра, Насатьи введены здесь потому,

что каждый из них в отдельности занимался заключением или

соблюдением договоров.

Он основывается главным образом (с. 314—315) на одном

1202 Приложения

пассаже из RV 8,35, обращенном к Ашвинам (см. выше, 2 и 8),

который использует одновременно и чрезмерно и неполно. Он бе-

рет его как иллюстрацию обычной теологии Ашвинов, в то вре-

мя как это нечто новое, единственное в собрании гимнов расши-

рение, вызванное какими-то обстоятельствами или особым при-

страстием поэта или его рода. С другой стороны, чтобы избе-

жать напрашивающегося признания трехфункциональной идео-

логии, объекта его насмешек, он опускает 15,16,17-ю строфы, в

которых трехфункциональная часть этого расширения достигает

кульминации в виде упоминания трех начал — brähman, ksaträ,

vis ah. От этого набора не может освободиться и строфа 12-я:

если в ней сказано hatärn са sätrün, yätatam са mitrinah, то не

потому, что Ашвины обычно обладают свойствами Индры или

Марутов или свойствами и словарем Митры, но потому, что в

виде исключения и эксплицитно поэту 8,35 вздумалось припи-

сать им обширные полномочия, объявив их присоединившимися

(-vanta) к разным богам, которые делятся с ними своими свой-

ствами, в особенности отчетливо (13-я строфа)—к богам дру-

гих функций, Митре—Варуне и Марутам. Правдоподобно ли,

чтобы царь KURtivaza, «пред-индийский» царь Митанни, в уго-

ду своему личному пристрастию произвел ту же реформу тео-

логии Ашвинов, что и два певца из семьи Канва? Формулиров-

ка Богазкёя, кроме того, не представляет Насатьев, как это

делает RV 8,35, просто «сопровождающими» других индийских

богов и благодаря этой хитрости призванными действовать в

области, обычно этим последним принадлежащей; она представ-

ляет богов единых, но отделенных друг от друга в однород-

ном списке, и более вероятно, что, как и в самых разных про-

анализированных выше ведийских ритуалах (11), каждый был

привлечен в силу своего самого обычного и самого общего зна-

чения, а все вместе — в силу «организованной совокупности»,

которую в любых обстоятельствах обозначало их объединение.

П. Тиме (с. 303а) хочет поставить мне в заслугу указание

в двух последних стихах 1-й строфы RV 10,125 на почти иден-

тичную группировку Митра—Варуна, Индра—Агни, двое Ашви-

нов, но он, по-видимому, не прочел то, что я сказал, потому что

опускает мой анализ гимна, приведенный выше, и даже не

рассматривает в восьми строфах ничего, кроме этих двух стихов.

Точно так же он ignoriert различные ритуальные ситуации,

в которых участвует та же группировка и которые были отме-

чены: одна — уже в 1941 г., после чего часто повторялась, дру-

гие— в 1947 и 1958 гг. Он воображает (с. 316а), что присутст-

вие Митры—Варуны, Индры и Насатьев как свидетелей в бо-

газкёйском договоре оправдано не только тем, что это «боги,

покровительствующие договору», но еще и тем, что они — «де-

ти или зависимые — если мы принимаем значение bibharmi

„я рождаю (в своем лоне)" или просто „я несу" — богини Речи

Приложение Г Ϊ71

(Väc) в 5V 10,121,led». Второе соображение можно было бы

принять, если бы этот список встретился только ® двух слу-

чаях, в договоре и в пантеистическом гимне Vac. Но Это не так.

Если до конца следовать этому методу, то нужно было бы ска-

зать также, исходя из формулы домашних ритуалов (11,3), что

эти боги представлены здесь потому, что они, объединившись,

могут дать сына царской дочери, чей брак'сопровождает до-

говор...

Такие упрощения и усечения материала удобны П. Тиме,,

они позволяют ему написать (с. 310а): «Принимая во внимание

необыкновенную легкость, с которой почти все группировки лю-

дей или богов, делящиеся на три45, могут быть объяснены в

терминах теории Дюмезиля, как это экспериментально показал

Дж. Браф (BSOAS, 22, с. 63—85) на материале Ветхого заве-

та, мы можем пойти дальше в разработке этого подхода.

К счастью, наша теперешняя цель связана не с тем, что говорит

Дюмезиль, а с тем, что говорит ведийский поэт». Читатели на-

стоящего раздела будут судить о том, соответствует ли это опи-

сание моей работе и был ли Тиме при чтении ведийских поэтов

вдохновлен forego investigating this approach. Я только отме-

чаю, что он, кроме того, оставляет без внимания мой отв€г

(Kratylos, 4 1959, с. 97—118; «L'ideologie tripartie des Inda—

Europeens et la Bible»46; где я показал, что все без исключения:

пародии Дж. Брафа основаны на приемах, для меня запрещен-

ных; конечно, нежелательно, чтобы американские читатели уа-

нали о плачевном результате его «experiment in method».

13. У меня нет возможности — да я и не думаю, что это бы-

ло бы необходимо,— обсуждать ни все, что Тиме написал от-

дельно о Митре, о Варуне, об Индре, о Насатьях, ни явно им-

провизированные спекуляции о дозороастрийском и индо-иран-

ском пантеонах, которых у него множество. Ограничусь только·

несколькими исправлениями, которые касаются меня непосред-