Евгений Шмурло - Исторiя Россiи 862—1917 [старая орфография]

2) Секуляризація церковныхъ имуществъназрѣвала давно, ещё со времёнъ Ивана III; но каждый разъ духовенство энергично возставало противъ передачи своихъ владѣній въ свѣтскія руки; объ его противодѣйствіе разбились попытки всѣхъ прежнихъ государей: Ивана Грознаго, царя Алексѣя Михайловича, его сына Петра Великаго. Во всякомъ случаѣ, не Петру III, голштинцу и протестанту, было осуществить эту мѣру, какъ ни своевременна была она; своевременность же ея доказала черезъ два года Екатерина II, сумѣвшая, хотя и не безъ затрудненій (митр. Арсеній Мацѣевичъ), провести её въ жизнь (1764).

3) Тайная канцелярія, наслѣдіе бывшаго Преображенскаго приказа, оставила тяжёлую по себѣ память страшнымъ «слово и дѣло»: достаточно было произнести эти три слова, чтобы человѣкъ былъ схваченъ, подвергнутъ мучительной пыткѣ и искалѣченъ. Существованіе Тайной канцеляріи открывало широкій просторъ разнымъ кляузамъ, доносамъ, несправедливымъ оговорамъ, порождало шпіонство, неувѣренность въ завтрашнемъ днѣ, нравственно порабощало. Просвѣщённый вѣкъ, требовавшій уваженія къ личности человѣка, сказался въ отмѣнѣ этого ненавистнаго учрежденія.

4) Тѣ же гуманныя вѣянія эпохи просвѣщённаго абсолютизма сказались и въ мѣрахъ по отношенію къ раскольникамъ.

IV. Екатерина II

1. Екатерина и просвѣщённый абсолютизмъ.Имп. Екатерина II вступила на престолъ въ полномъ расцвѣтѣ физическихъ и умственныхъ силъ: ей было 33 года (род. 21 апрѣля 1729 г.), природа одарила её здоровымъ, дѣятельнымъ организмомъ и недюжиннымъ умомъ, а сама она старательно обогатила его разностороннимъ образованіемъ. Она выросла въ эпоху т. наз. «просвѣщённаго абсолютизма» и служила въ жизни и на тронѣ яркимъ его отраженіемъ, подобно многимъ другимъ своимъ современникамъ. Просвѣщённый абсолютизмъ главнѣйшею обязанностью государей провозглашалъ заботу о благѣ народномъ (выраженіе Фридриха II: «Государь есть первый слуга своего государства») и справедливость въ примѣненіи ко всѣмъ классамъ населенія, не къ однимъ только привилегированнымъ. Просвѣщеніе, способное освободить человѣческій умъ отъ устарѣлыхъ предразсудковъ и тёмнаго суевѣрія; широкая вѣротерпимость и уваженіе къ чужому мнѣнію; ограниченіе власти духовенства; правосудіе, проникнутое чувствомъ гуманности; забота о ближнемъ, какъ человѣкѣ; духъ благотворительности; не одно только образованіе ума, но также и воспитаніе сердца — вотъ что проповѣдовалъ новый вѣкъ и что въ совершенствѣ усвоила Екатерина.

Она воспиталась на литературѣ, отражавшей эти взгляды. Особенно много дали ей сочиненія Бейля, Монтескьё и Вольтера. Многотомный «Словарь» Бейля (Dictionnaire historique et critique, 1696) подвергъ пересмотру всѣ основы современной жизни, разрушалъ старыя вѣрованія, громилъ предразсудки, колебалъ ходячія воззрѣнія на мораль, философію и политику, замѣняя ихъ плодотворнымъ сомнѣніемъ; проповѣдовалъ невѣріе, прикрывая его широкой терпимостью. «Духъ Законовъ» Монтескьё (L’esprit des lois, 1748) доказывалъ права человѣка на свободное развитіе и возставалъ противъ рабства. Книга эта, по признанію самой Екатерины, стала ея «молитвенникомъ». Въ Вольтеровскомъ «Опытѣ о нравахъ и духѣ народовъ» (Essai sur les moeurs et l’esprit des nations, 1756). Екатерина «съ восторгомъ читала нападки на католическую церковь», а изъ старыхъ книгъ «Анналы» Тацита внушали ей «отвращеніе къ деспотизму вѣрнымъ изображеніемъ практики деспотическихъ правленій» (Бильбасовъ). Позже, уже императрицей, Екатерина познакомится съ сочиненіемъ Беккаріи «О преступленіяхъ и наказаніяхъ» (Dei delitti е delle pеnе, 1764) и, подобно книгѣ Монтескьё, используетъ его для своего «Наказа». Хорошо знакома была она и съ книгою Блэкстона, признаннаго авторитета въ вопросахъ юридическихъ и государственныхъ: «Commentaries on the Laws of England», 1765—1768.

Ещё задолго до переворота Екатерина въ мысляхъ представляла себя правительницей Русскаго государства. Отъ этого времени сохранились ея «Замѣтки» по самымъ серьёзнымъ вопросамъ общественной и государственной жизни (законодательство; судъ; права гражданскія; война; званія и привилегіи; смертность дѣтей въ деревняхъ; фабричная промышленность). Вотъ нѣкоторыя изъ ея мыслей.

1) «Желаю и хочу только блага странѣ, въ которую привёлъ меня Господь. Слава ея составляетъ мою собственную».

2) «Желаю, чтобы во мнѣ были увѣрены, что я хочу только справедливаго, и что когда вынуждена наказать кого-нибудь, то потому, что онъ нарушилъ законъ, долгъ своему отечеству».

3) Кто не уважаетъ чужихъ заслугъ, значитъ, не имѣетъ ихъ самъ; а кто не умѣетъ открывать ихъ въ людяхъ, тотъ не достоинъ и не способенъ царствовать.

4) «Свобода — душа всего на свѣтѣ; безъ тебя всё мертво. Хочу не рабовъ, а повиновенія законамъ; хочу общей цѣли — сдѣлать счастливыми».

5) Власть безъ довѣрія народнаго ничего не значитъ для того, кто хочетъ быть любимымъ и славимъ, а достичь этого не трудно: надо только поставить въ основу своихъ дѣйствій благо народное и справедливость, которыя неотдѣлимы одно отъ другого.

6) Рабство лишаетъ человѣка самаго необходимаго въ дѣятельности — побужденія къ труду: оно убиваетъ промышленность, художества, науки, честь и матеріальное благосостояніе.

7) «Больше всего остерегайтесь издавать законъ и потомъ отмѣнять его: этимъ вы явите свою слабость и несправедливость и лишитесь довѣрія народнаго».

2. Екатерина въ первое время по воцареніи.Въ первое время по воцареніи положеніе Екатерины было очень шаткое и затруднительное. Въ 1741 г. имп. Елизавета вступала на престолъ, какъ дочь Петра Великаго, какъ русская, — въ этомъ заключалось ея право согнать нѣмку Анну Леопольдовну съ сыномъ; Екатерина же сама была чистокровною нѣмкою, больше даже, чѣмъ низвергнутый ею Пётръ III, не говоря о томъ, что въ глазахъ большинства ихъ малолѣтній сынъ, цесаревичъ Павелъ, имѣлъ гораздо болѣе правъ на корону, чѣмъ его мать.

Эту послѣднюю мысль поддерживалъ Никита Ив. Панинъ ещё при жизни имп. Елизаветы; теперь онъ проектировалъ учредить Государственный Совѣтъ съ явною цѣлью ограничить самодержавіе императрицы. Нѣкоторые изъ гвардейцевъ принимали участіе въ переворотѣ 28 іюня въ увѣренности, что Пётръ III умеръ и что ихъ ведутъ не низлагать его, а присягать новой императрицѣ; узнавъ правду, они заволновались, въ полкахъ Преображенскомъ и Семёновскомъ дошло до открытаго возмущенія, для возстановленія порядка пришлось прибѣгать къ крутымъ мѣрамъ. Неудовольствіе въ военныхъ кругахъ этимъ не прекратилось (дѣло офицеровъ Гурьева и Хрущова). Вспомнили о несчастномъ императорѣ Іоаннѣ Антоновичѣ: онъ всю жизнь провёлъ въ заточеніи и теперь томился въ Шлиссельбургской крѣпости. Подпоручикъ Мировичъ задумалъ было освободить его; попытка не удалась и стоила жизни узнику и ему самому (1764).