Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

находится поблизости; мы послали им вслед отряд во главе с Мухаммади, Ахмади, Кутлук

Кадамом, Вали Хазин [ачи] и другими беками, которые недавно в Кабуле были возведены в

бекское достоинство. Мы приняли такое решение: если беглецов удастся нагнать — хорошо, а

если настигнуть их не удастся, то нужно как следует охранять подступы к крепости Милват,

чтобы люди, находящиеся в крепости, не убежали. Целью этих мер предосторожности был

[захват] Гази хана. Послав беков вперед, мы перешли реку Биах напротив Канвахина, и

остановились. По выступлении оттуда мы совершили два перехода и стали лагерем в устье

долины, где стоит крепость Милват. Бекам, пришедшим раньше, и хиндустанским бекам было

приказано тесно обложить крепость. Внук Даулат хана, Исмаил хан, сын его старшего сына Али

хана, явился ко мне на этой стоянке и был послан [обратно] в крепость с обещаниями, угрозами,

уговорами и устрашениями.

В пятницу, отправив обоз вперед, мы остановились в полукурухе от крепости. Я выехал сам

и обозрел крепость, назначив, где стоять правому крылу, левому крылу и центру, я отправился

назад и вернулся в лагерь.

Даулат хан прислал человека и сообщил, что Гази хан бежал и ушел в горы. «Если вы

отпустите мне вину, — говорил он, — то я приду вам служить и сдам крепость».

Я послал к Даулат хану Ходжа Мир Мирана, который изгнал опасения из сердца Даулат

хана и привел его. Даулат хан пришел вместе со своим сыном Али ханом; я приказал повесить

ему на шею те две сабли, которые он повязал вокруг пояса, чтобы сражаться с нами. Это был

столь неотесанный и тупой человек, что даже, когда дело зашло так далеко, продолжал

придумывать всякие отговорки. Его вывели вперед, и я приказал снять ему сабли с шеи. Когда

надо было поздороваться, он медлил преклонить колени; я велел потянуть его за ноги и

поставить на колени силой. Потом я посадил Даулат хана перед собой и приказал одному

человеку, который знал по-хиндустански: « [Переведи ему] одно за другим такие слова и пусть

он их запомнит:

— Я называл тебя отцом и оказывал тебе почтение и уважение; я поступал с тобой лучше,

чем ты мог ждать; тебя самого и твоих сыновей я избавил от необходимости просить

милостыню у белуджей, я вызволил ваших женщин и домочадцев, которые были в плену у

Ибрахима; я пожаловал тебе владения Татар хана, приносящие три крора дохода. Разве я

поступил с тобой дурно, что ты повесил на грудь и на пояс два меча, повел войска на наши

земли и поднял там смуту и мятеж?».

Этот ошалевший старик невнятно пробормотал несколько слов, но не мог ничего возразить;

да и где ему было ответить на такие убедительные слова! Решили так: домочадцев и женщин

Даулат хана оставить ему, а все остальное имущество, какое есть, отобрать. Даулат хану было

приказано разбить лагерь возле [шатров] Ходжи Мир Мирана.

В субботу, двадцать второго числа месяца раби' первого 496, я сам вышел и [поставил свой

шатер] на возвышенности, напротив ворот крепости Милват, чтобы домочадцы и женщины

Даулат хана могли безопасно выйти из крепости. Али хан вышел и поднес в подарок несколько

ашрафи. Около послеполуденной молитвы начали выходить домочадцы и женщины Даулат

хана. Хотя утверждали, будто Гази хан покинул крепость и ушел, но некоторые люди говорили:

«Мы видели его в крепости». Поэтому я поставил у ворот своих приближенных и

телохранителей, которые должны были следить за каждым подозрительным человеком, чтобы

Гази хан не обманул нашу бдительность и не ушел: ведь моей основной целью было [захватить]

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

203

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

Гази хана. Если кто спрячет, с целью вынести, жемчуг и драгоценности, их тоже [было

приказано] отбирать.

Я поставил шатер на пригорке перед воротами и провел там ночь. Утром Мухаммади,

Ахмади, Султан Джунайд, Абд ал-Азиз, Мухаммед Али Дженг-Дженг, Кутлук Кадам и еще

некоторые приближенные получили приказ войти в крепость и забрать находившуюся там

казну и имущество. Люди подняли у ворот крепости большой шум. Для острастки я пустил

несколько стрел и вдруг шальная стрела попала в чтеца Хумаюн мирзы, и тот тут же отдал

[богу] душу.

Проведя две ночи на этой возвышенности, я в понедельник вступил в крепость и осмотрел

ее. Я зашел в книгохранилище Гази хана. Там оказалось несколько ценных книг: некоторые из

них я отдал Хумаюну, другие отослал Камрану. Научных сочинений было там немало, но

стоящих книг нашлось не так много, как представлялось с первого взгляда.

После ночевки в крепости я утром вернулся в лагерь. Мы думали, что Гази хан в крепости,

но этот малодушный трус бросил отца, старших и младших братьев, мать, старших и младших

сестер в Милвате, а сам с несколькими приспешниками бежал в горы.

Не смотри на малодушного , ибо никогда

Не увидит он лица счастья .

Избрал он для себя телесное довольство .

А жену и сына оставил в беде 497.

В среду мы выступили с этой стоянки и направились в горы, куда бежал Гази хан. Пройдя

курух пути от стоянки в ущелье Милвата, мы остановились в одной долине. Там явился ко мне

Дилавар хан и остался при мне служить. Даулат хана, Али хана, Исмаил хана и еще нескольких

знатных афганцев заковали в цепи и передали Китта [беку] с приказом доставить их в крепость

Милват в Бхире, и держать там; остальных раздали поодиночке различным людям и, по

соглашению с Дилавар ханом, назначили цену за их кровь, причем некоторых отдали на поруки,

а других держали в оковах. Китта увел своих пленников, а Даулат хан, дойдя до Султанпура,

умер.

Крепость Милват мы поручили Мухаммед Али Дженг-Дженгу, который со своей стороны

оставил там своего брата Аргуна с отрядом йигитов, в крепость были также назначены в

качестве подкрепления человек двести пятьдесят хазарейцев и афганцев.

Ходжа-и Калан нагрузил несколько верблюдов газнийским вином. Стоянка Ходжа-и Калана

находилась на холме, господствующем над лагерем и крепостью. Там он устроил пирушку.

Некоторые пили вино, другие пили арак; хорошая была пирушка.

Выступив оттуда, мы перешли небольшие разбросанные пригорки около Милвата и пришли

в дун — на хиндустанском языке долина называется дун. Один из [немногих] оросительных

каналов Хиндустана протекает в этом дуне. По сторонам дуна много деревьев; они являются

парганой Джасвалей — дядьев по матери Дилавар хана. Дун — прекрасная долина: возле реки

разбросаны лужайки; в некоторых местах сеют рис. В глубине дуна течет ручей, достаточный