Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

Варсак всякому живому человеку — мужчине, рабу, свободному,

Приблизительный доход с тех областей Хиндустана , которые на деле стали

подвластны нашим победоносным знаменам

Области

Круров

Лаков

Тенег

1. По сию сторону Сатладжа: Бхира, Лахор, Сиалкот,

3 33

15989

Дибалпур и прочие

2. Сирхинд 1

29

31985

3. Хисар-Фируза 1

30

75174

4. Столичный город Дихла и Миан-Ду-Аб 3

60

50254

5. Меват при Искандере (Лоди) не входил (в наши

1 69

81000

владения)

6. Биана 1

44

14930

7. Агра —

29

76919

8. Срединные области 2

91

19000

9. Гвалиар 2

29

57450

10. Калпи, Сиханда и прочие 4

28

55950

11.Канаудж 1

36

63358

12. Самбал 1

38

44000

13. Лакнур и Баксар 1

39

82433

14. Хайрабад —

12

65000

15. Уд и Бахрадж 1

17

1369

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

228

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

16. Джаунпур 4

0

88333

17. Карра и Маникпур 1

63

27282

18. Бихар 4

5

60000

19. Сарвар 1

55

17506

1/2

20. Сарун 1

10

18373

21. Чашпаран 1

90

86080

22. Кандла —

43

30300

23.Тирхут – по среднему расчету – от раджи Руп

—

2

55000

Нараина серебром и медью

24. Рантамбхур — от Були, Чарсу и Малана

—

20

—

25. Нагур

—

—

—

26. От раджи Бикрамаджита в Рантамбхуре

—

—

—

27. Каланджари

—

—

—

28. Раджа Сингдео

—

—

—

29. Раджа Бикамдео

—

—

—

30. Раджа Бикамчанд

—

—

—

взрослому и малолетнему — было пожаловано по одному золотому шахрухи. Когда мы

прибыли в Агру, между нашими людьми и тамошними людьми сначала царила удивительная

рознь и неприязнь. Воины и крестьяне тех мест боялись наших людей и бежали. Во всех

укрепленных местах, кроме Агры и Дихли, они защищали крепости и отказывали в

повиновении. В Самбхале находился Касим Самбхали, в Биане — Низам хан; в Мевате

пребывал сам Хасан хан Мевати. Этот нечестивый человечишко был зачинщиком всех смут и

волнений. В Дулпуре находился Мухаммед Зайтун, в Гвалиаре сидел Татар хан Саранг хани, в

Рапари — Хусейн хан Нухани, а Атаве — Кутб хан, в Калпи — Алам хан. Канаудж и все земли

по ту сторону Ганга были в руках враждебных афганцев вроде Насир хан Нухани, Ма'руфа

Фармули и многих других эмиров. За два или три года до смерти Ибрахима они восстали. Когда

я разбил Ибрахима, они овладели Канауджем и всеми областями за Канауджем и, сделав два-

три перехода, осели по сю сторону Канауджа. Они сделали государем Бихар хана, сына Дариа

хана, и дали ему прозвание Султан Мухаммед. Маргуб-невольник находился в Махавине.

Будучи так близко, он все же некоторое время не являлся ко мне.

Когда мы пришли в Агру, стояло жаркое время; весь народ от страха бежал. Для нас и для

коней нельзя было найти пищи и корма. Жители деревень, из вражды и ненависти, оказывали

неповиновение, воровали и разбойничали; по дорогам невозможно было ходить. Мы еще не

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

229

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

успели разделить казну и назначить в каждую область и местность крепких людей; к тому же в

том году было очень жарко; люди во множестве разом падали и умирали от действия

губительных ветров.

По этим причинам многие беки и добрые йигиты пали духом и не соглашались остаться в

Хиндустане: они тоже стали уходить. Если пожилые и опытные беки говорят такие слова, то

вины на них нет: когда они это говорят, у человека хватает ума и рассудка, чтобы найти в их

речах верное и неверное и различить хорошее и дурное. Но если кто-нибудь все обдумал и

твердо на что-нибудь решился, какое удовольствие еще раз повторять то, что уже было сказано,

какой смысл выслушивать от малого и великого такие слова и такие бестолковые мнения?

Удивительное дело! Выступая в этот раз из Кабула, я назначил из малых и великих

[приближенных] несколько новых беков. Я надеялся, что если я вздумаю пойти в огонь и воду,

они без колебания пойдут за мной; в какую бы сторону я ни направился, они последуют за

мной. Не думал я, что они станут возражать против моих намерений и, не успев выйти с совета,

начнут отказываться от всякого дела или предприятия, которое я хотел осуществить с общего

согласия и совета. Все они держали себя плохо, но Ахмади парваначи и Вали Хазин оказались

хуже всех. Ходжа-и Калан со времени выхода из Кабула и до победы над Ибрахимом и взятия

Агры держал себя хорошо, говорил мужественные слова и высказывал мнения,

свидетельствующие о высоких помыслах, но, спустя несколько дней после взятия Агры, все его

намерения изменились: именно Ходжа-и Калан твердо решил уходить.

Заметив среди людей такое колебание, я созвал всех беков, и мы устроили совет. Я сказал:

«Власти и миродержавия не достигнешь без доспехов и снаряжения; быть государем и эмиром

без нукеров и владений — невозможно. Сколько лет мы прилагали старания и терпели тяготы,

ходили в далекие страны и водиливойска, подвергая себя и людей опасностям боев и войны. По

милости божьей, мы разбили столь многочисленных врагов и захватили столь обширные земли.

Какая же сила и какая необходимость заставляют нас теперь без причины бросить владения,

завоеванные после стольких трудов, и снова вернуться в Кабул, чтобы подвергнуть себя

испытаниям бедности и слабости? Пусть же всякий, кто хочет нам добра, впредь не говорил

таких слов, а тот, кто не может больше проявить, если хочет уходить — пусть уходит и не

отказывается от этого».

Внушив им столь правильные и разумные мысли, мы отвратили от подобных тревог и тех,

кто хотел уйти, и тех, кто не хотел этого.

Так как Ходжа-и Калан не был расположен остаться, то мы решили таким образом: пусть

Ходжа-и Калан, у которого много нукеров, возьмет с собой подарки и уходит. В Кабуле и в

Газни людей мало, пусть он установит там твёрдую власть и порядок. Газни, Гардиз и

местности, населенные хазарейцами Султан-Мас'уди, я пожаловал Ходжа-и Калану. В

Хиндустане он также получил в удел Гхурам, дающий доход в три-четыре лака. Ходже Мир

Мирану тоже был дан приказ идти в Кабул. Кабульские подарки были поручены Ходже Мир

Мирану, получить их надлежало Мулле Хасан Саррафу и Тука Хинду.

Так как Ходжа-и Калан терпеть не мог Хиндустана, то он, уходя, написал на стене своего

дома такой стих:

Если я перейду Синд целый и невредимый ,

Пусть почернеет мое лицо раньше , чем

я вновь захочу увидеть Хинд !

Сочинять и писать такие насмешливые стихи было весьма неприлично. Если уход Ходжа-и