Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

хумаюн. При жизни моего сына Хумаюна величать кого-нибудь таким титулом не подобает; я

отменил это обращение и Фатх хану было дано прозвище Хан-и джахан.

В среду, восьмого числа месяца сафара 593, у большого водоема, наверху, среди деревьев

амбли поставили намёты и устроили пир. Я пригласил Фатх хана Сарвани на попойку,

предложил ему вина и пожаловал свой тюрбан и платье. Возвеличив его этими знаками

внимания и милостями, я дал ему разрешение отправиться в его земли. Было решено, что сын

Фатх хана Махмуд хан будет постоянно находиться при мне.

В среду, двадцать четвертого числа месяца мухаррама 594, Мухаммед Али, сын Хайдар-и

Рикабдара, был спешно послан к Хумаюну [с таким приказом]: «Благодарение богу, враг на

востоке бежал; по прибытии этого человека, оставь в Джаунпуре несколько подходящих беков,

а сам веди свое войско и иди поскорее к нам. Рана Санка-нечестивец вошел в ближайшую

дверь, сделаем же мысль о нем нашей основной [заботой] ».

После того как войска [Хумаюна] ушли на восток, я приказал Тарди беку, [брату] Куч бека,

его младшему брату Шир Афгану, Мухаммед Халилу Ахта беги с его братьями и

прислужниками и Рустам Туркмену с братьями, а также Дауду Сарвани из жителей Хиндустана

совершить набег на окрестности Бианы и пограбить эти места. Если они смогут обещаниями и

посулами привлечь к нам защитников крепостей — пусть будет так, если нет — их следует

ограбить, чтобы обессилить врагов.

В крепости Тахангар находился старший брат [упомянутого] Низам хана из Бианы по имени

Алам хан. Его люди неоднократно приходили к нам и выражали покорность и

доброжелательство. Этот Алам хан взял на себя такое дело: «Если от государя будет назначен

отряд, я сумею с помощью посулов и обещаний привести всех лучников Бианы и захватить

бианскую крепость». Когда это было решено, то йигиты, во главе с Тарди беком, назначенные в

набег, получили такой приказ: «Так как Алам хан — местный человек и берет на себя такую

услугу и службу, то в делах, относящихся к Биане, следуйте его верному мнению и указанию».

Хотя некоторые жители Хиндустана хорошо рубятся на саблях, но большинство их

совершенно лишено дара и способности воевать и не имеет понятия о том, как действовать и

вести себя полководцу. Этот Алам хан, к которому присоединились мои воины, не обращая

внимания на чьи-либо слова и не думая о том, что хорошо и что плохо, подвел к самой Биане. В

посланном нами отряде было двести пятьдесят или около трехсот тюрков, хиндустанцев и

воинов, собранных с разных концов, [всего] немного больше двух тысяч, а у Низам хана

насчитывалось свыше четырех тысяч конных афганцев из Бианы и прочих воинов; пехотинцев у

него было больше десяти тысяч. Увидев и узнав врагов, Низам хан тотчас же вышел на них с

упомянутыми конным и пешим войском. Он быстро подошел к нашему отряду, бросил на него

множество всадников и обратил этот отряд в бегство. Алам хана Тахангари, своего старшего

брата, он взял в плен, кроме него было взято еще пять или шесть человек; часть пожитков тоже

пришлось отдать.

Несмотря на такой поступок Низам хана, я дал ему [новые] обещания и заверения в

благосклонности, простил ему прежние и теперешние проступки и послал об этом

соответствующие грамоты. Получив сведения о быстром продвижении нечестивого [Рана

Санка], Низам хан не мог ничего поделать и, призвав Сейид Рафи, при его посредничестве

передал крепость нашим людям, а сам явился ко мне с Сеид Рафи и удостоился счастья мне

служить. Я пожаловал ему удел в двадцать лаков в Миан-Ду-Абе. Дуст ишик-ага был временно

послан в Биану; через несколько дней я пожаловал Биану Махди ходже и, назначив ему для

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

236

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

поддержания жизни семьдесят лаков, отпустил его в Биану.

От Татар хана Саранг хани, который был в Гвалиаре, неоднократно приходили люди с

изъявлением покорности и доброжелательства. Когда нечестивый взял Кандар и подошел

совсем близко к Биане, один из раджей Гвалиара, Дарманкат, и некий нечестивец по имени Хан-

и Джехан подошли к Гвалиару и, позарившись на крепость, начали сеять смуту и недовольство.

Татар хан, оказавшись в затруднительном положении, решил передать Гвалиар [мне]. Мои беки,

приближенные и добрые йигиты большей частью были в войске или в отрядах, разосланных в

разные стороны. Я дал Рахимдаду несколько воинов из Бхиры и лахорцев, присоединил к нему

Хастачи Тункетара с братьями и послал упомянутых людей в Гвалиар, назначив им уделы в

этой области. Мулла Аппак и Шейх Гуран были тоже посланы туда с тем, чтобы посадить

Рахимдада в Гвалиаре и вернуться.

Когда все они приблизились к Гвалиару, Татар хан, который изменил свое мнение, не позвал

их в крепость. В это время Шейх Мухаммед Гаус, дервиш, очень занятый стремлением к богу и

имеющий много учеников и последователей, послал из крепости Гвалиара человека к

Рахимдаду, со словами: «Любым способом проникните в крепость, так как мнение этого

человека изменилось и он задумал дурное». Как только весть об этом дошла до Рахимдада, он

написал и послал Татар хану такое письмо: «Стоять вне крепости из-за нечестивых опасно. Я и

еще несколько человек войдем в крепость, а другие пусть остаются снаружи». После долгих

убеждений Татар хан согласился. Рахимдад с очень небольшим отрядом вошел в крепость и

сказал: «Пусть наши люди стоят у этих ворот». Он поставил своих людей у ворот Хати-Пул.

В ту же ночь Рахимдад впустил через Хати-Пул своих людей. Утром Татар хан, не зная, что

делать, волей-неволей сдал крепость, вышел оттуда и явился в Агру. Для поддержания его

жизни ему был назначен один из уделов Бианвана с доходом в двадцать лаков.

Мухаммед Зайтун, также не имея средств защищаться, сдал Дулпур и пришел служить мне.

Ему был пожалован удел, приносящий несколько лаков дохода. Я сделал Дулпур своим личным

владением и пожалован право сбора налогов в этой области Абу-л-Фатх Туркмену, которого и

послал в Дулпур.

В окрестностях Хисар-Фируза Хамид хан Саранг хани, собрав отряд афганцев племени Пани

и других местных афганцев тысячи в три, в четыре человек, сеял смуту и недовольство. В среду,

пятнадцатого числа месяца сафара 595, я присоединил к людям Чин Тимур султана отряд под

начальством Ахмади парваначи, Абу-л-Фатха Туркмена, Малик-Дада Карарани и Муджахид

хана Мултани, назначив их в поход на этих афганцев. Выступив, они совершили быстрый