Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

шаха. Мы лишились своей столицы и страны; куда нам идти, где нам стоять — неизвестно!

Несмотря на то, что Хусрау шах причинил нашему дому столько бед, мы, не находя другого

способа, поневоле прошли через его владения. Мы предполагали двинуться через Кара-Тегин и

Алай и направиться к моему дяде, Младшему хану, то есть к Алача хану, но это не удалось. Мы

решили подняться вверх по долине Кам-Руда и перейти перевал Сир-и Так. Когда мы пришли в

окрестности Навандака, один из нукеров Хусрау шаха поднес нам девять голов коней и девять

кусков материи. На стоянке в устье Кам-Руда Шир Али Чухра бежал к Вали, брату Хусрау

шаха. На следующее утро Куч бек, отделившись от нас, ушел в Хисар.

Вступив в долину Кам-Руда, мы двинулись вверх. В теснинах и пропастях по дороге на

крутых отвесных перевалах осталось много коней и верблюдов. Сделав три-четыре ночевки, мы

достигли перевала Сир-и Так. Вот это перевал, да какой еще. Такого высокого и узкого перевала

не было видано, по таким теснинам и обрывам не было еще хожено. С большими трудностями и

тяготами мы миновали опасные теснины и бездны; после сотен лишений и страданий мы

прошли высокие, узкие перевалы и достигли окрестностей Фана. Среди гор Фана лежит

большое озеро. Это красивое озеро окружностью примерно в один шери. Оно не лишено

своеобразия.

Пришли вести, что Ибрахим тархан запер крепость Шираз и засел там

. В крепостях Яр-

Яйлака находились Камбар Али и Абу-л-Касим Кухбур, который раньше был в Ходжа-Дидаре,

и когда узбеки взяли Самарканд, не мог оставаться в Ходжа-Дидаре. Придя в Яр-Яйлак, они

заняли и укрепили нижние крепости.

Оставив Фан на правой руке, мы пошли в сторону Кештута. Правитель Фана был известен и

славился своей тороватостью, щедростью, услужливостью и добротой. Султан Мас'уд мирза,

когда Султан Хусейн мирза шел походом на Хисар, тянулся по этой же дороге в Самарканд, к

своему младшему брату Байсункар мирзе, и правитель Фана поднес ему семьдесят или

восемьдесят коней; другие его услуги были такого же рода. Мне же он прислал старую

скверную клячу, а сам даже не явился. Когда дело касается нас, люди, славящиеся щедростью,

становятся скупыми, и те, кого считают великодушными, забывают о великодушии. Хусрау шах

[тоже] был славен и знаменит своей щедростью и тороватостью, о всевозможных услугах,

которые он оказал Бади'аз-Заман мирзе, уже было упомянуто; к Баки тархану и другим бекам он

также проявил великую доброту и тороватость. Нам случилось пройти через его владения два

раза, он не проявил к нам даже того великодушия, какое высказывал последнему из наших

нукеров, не говоря уже о людях нашей породы. Он обращал на нас даже меньше внимания, чем

на наших нукеров.

О , сердце , кто видал добро от людей сего мира ?

Тот , кто сам не добр , от того добра не жди .

Пройдя Фан, мы, думая, что в крепости Кештута сидит какой-нибудь узбек, спешно

двинулись на Кештут. Однако крепость Кештут оказалась разрушенной, и там в то время никого

не было. Миновав ее и придя на берега реки Кухака, мы остановились. Затем мы переправились

через Кухак по мосту напротив Яри; беки под начальством Касим бека были посланы, чтобы

внезапно захватить крепость Рабат-и Ходжа. Миновав Яри и перевалив через горы Шункар-

Хана, мы пришли в Яр-Яйлак.

Когда беки, посланные в Рабат-и Ходжа, приставили к стенам лестницы, жители проведали

об этом и принудили их отступить; не сумев взять крепость, они воротились.

Камбар Али был в Санг-Зара, он пришел и повидал меня. Абу-л-Касим Кухбур и Ибрахим

тархан изъявили преданность и покорность и прислали отборных людей, чтобы мне служить.

Мы пришли в крепость Исфидук — одно из селений Яр-Яйлака. В то время, Шейбани хан

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

74

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

сидел в окрестностях Ходжа-Дидара, с ним было три-четыре тысячи узбеков, из местных

воинов набралось еще столько же людей. Шейбани хан предоставил должность даруги

Самарканда Джан Вафа мирзе, с пятью-шестью сотнями бойцов он находился внутри

самаркандской крепости. Хамза султан и Махди султан со своими приверженцами и

приспешниками сидели неподалеку от Самарканда, в Будана-Куруги. Наших людей, хороших и

плохих, было двести сорок человек. Поговорив с беками и воинами, мы приняли такое решение:

Шейбани хан взял Самарканд недавно, так что сердца жителей еще не привержены к нему и он

не привержен к ним. Если мы можем теперь что-нибудь сделать, то надо действовать! Буде мы

приставим лестницы и внезапно захватим самаркандскую крепость, то жители Самарканда

пойдут за нас; что [другого] останется им делать? Если они не окажут нам поддержки, то и за

узбеков не станут драться. А когда возьмем Самарканд, будет так, как захочет бог.

Порешив на этом, мы после полуденной молитвы выступили из Яр-Яйлака и, связав ночь с

вечером, в полночь пришли в Хан-Юрти. В эту ночь, думая, что жители города все узнали, мы

не приближались к крепости и даже отошли от Хан-Юрти. Было уже утро, когда мы перешли

реку Кухак ниже Рабат-и Ходжа, и снова вернулись в Яр-Яйлак.

Однажды в крепости Исфидук собрались все внутренние [беки]: Дуст Насир, Нойон

Кукельташ, Хан Кули, сын Карима Дада, Шейх Дервиш, Хусрау Кукельташ, Мирим Насир. Они

сидели подле меня. Разговор шел о разных предметах. Я молвил:

«А ну-ка, скажите, когда мы, помощью божьей, возьмем Самарканд?».

Некоторые ответили: «Летом возьмем!» (а в то время была поздняя осень), другие: «Через

месяц», кое-кто: «Через сорок дней», «Через двадцать дней»! Нойон Кукельташ сказал: «За

четырнадцать дней возьмем»; и бог помог: ровно через четырнадцать дней мы действительно

взяли Самарканд.

В это время я видел удивительный сон: мне приснилось, будто ко мне пришел досточтимый

Ходжа Убайд Аллах. Я вышел ему навстречу, Ходжа вошел и сел. Перед Ходжой поставили

дастархан 221, быть может слишком простой. По этой причине в сердце досточтимого [Ходжи]

запала некоторая [обида]. Мулла Баба посмотрел в мою сторону и сделал мне знак. Я тоже

знаками ответил: «Это не моя вина. Тот, кто ставил дастархан, допустил оплошность».

Ходжа понял и извинение было принято. Он встал, я вышел его проводить. В сенях того

дома он взял меня за правую или левую руку и так приподнял, что одна моя нога отделилась от

земли. Ходжа сказал по-тюркски: «Шейх дал благой совет». Именно в эти несколько дней я взял

Самарканд.

День или два спустя мы перешли из крепости Исфидук в крепость Васменд. Хотя мы уже