Захир ад-дин Бабур - Бабур-наме

Стихи:

Легкомысленный быстро хватается рукой за меч ,

Потом кусает зубами руку сожаления .

Причиной моего рвения было то, что в день битвы Восемь звезд стояли между обоими

войсками, и если бы мы пропустили этот день, то Восемь звезд тринадцать или четырнадцать

дней были бы у врага в тылу. Эти соображения ничего не стоят; мы поспешили без всякого

оснований.

Утром, с намерением сражаться, мы облачились в кольчуги, надели на коней латы,

построили правый край, левый край, центр и авангард и двинулись вперед. На правом краю

стояли Ибрахим Сару, Ибрахим Джани, Абу-л-Касим Кухбур и еще несколько беков, на левом

краю — Мухаммед Мазид тархан, Ибрахим тархан и самаркандские беки, а также Султан

Хусейн Аргун, Кара Барлас, Пир Ахмед и Ходжа Хусейн. В центре находились Касим бек и еще

некоторые близкие внутренние беки, в авангарде — Камбар Али-и Саллах, Банда Али, Миршах

Каучин, Сейид Касим ишик-ага, Халдар, младший брат Али и Куч Хайдар, сын Касим бека. Все

наличные храбрые йигиты и внутренние беки были приписаны к авангарду.

Когда мы построились и выступили, враги тоже появились с противоположной стороны в

боевом строю. На правом краю у них стояли: Махмуд султан, Джанибек и Тимур султан, на

левом краю — Хамза султан, Махди султан и еще некоторые султаны.

Когда ряды сблизились, враги стали заходить краем правого фланга нам в тыл; тут я

повернулся к ним фронтом и наш авангард, куда были записаны все наличные йигиты,

видавшие битвы и рубившиеся мечом, оказался на правой руке; перед ним не осталось ни

одного человека. Все же мы отбили и оттеснили врагов, вышедших вперед, и прижали их к

центру [их войска]; дело дошло до того, что некоторые старые вельможи Шейбани хана

говорили, Шейбани хану: «Надо уходить, время стоять прошло», но он стоял твердо. Правый

фланг врага, потеснив наш левый фланг, зашел нам в тыл. Так как наш авангард тоже остался на

правой руке, то наш фронт оказался оголенным. Люди неприятеля напали на нас спереди и

сзади и начали пускать стрелы. Но у войска моголов, которое пришло нам на помощь, не было

сил для боя. Бросив сражаться, они начали грабить наших же людей и скидывать их с коней.

Подобное бывало не раз; таков всегдашний обычай этих несчастных моголов: победив, они

хватают добычу, а если их побеждают, они грабят своих же людей, скидывают их с коней и

тоже хватают добычу.

Мы несколько раз нападали на противника и с боем оттесняли его; наши передовые тоже

ходили в наступление. Люди, которые зашли нам в тыл, также приблизились и начали пускать

стрелы прямо в наше знамя; они напали спереди и сзади и наши люди дрогнули. Великое

искусство в бою узбеков эта самая «тулгама 232». Ни одного боя не бывает без тулгама.

Вот еще один [способ нападения]: передние и задние, беки и нукеры, все вместе мчатся во

весь дух, пуская стрелы; они тоже не отступают в беспорядке и скачут назад во весь опор.

Со мной оставалось десять или двенадцать человек; река Кухак была недалеко, край моего

правого фланга упирался в реку. Мы потянулись прямо к реке. Было время половодья;

достигнув реки, мы вошли в воду, как были — в кольчугах и в латах. Больше половины реки мы

Библиотека www.ziyouz.com – литература в узбекском языке и узбекская литература на иностранных языках

79

Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме

прошли прямо по дну, дальше было глубокое место. На протяжении полета стрелы мы вели

лошадей вплавь в латах и в сбруе и так перешли реку.

Выйдя из воды, мы срезали и побросали латы. Когда мы перебрались на северный берег

реки, то ушли от врага. Ведь большую часть [наших воинов] сбили с коней и раздели [не враги],

а одни эти скверные моголы: моголы обобрали, сбили с коней и погубили Ибрахим тархана и

еще множество самых лучших наших йигитов.

Мы двинулись по северному берегу реки Кухака и снова перешли реку близ [поляны] Кулбе.

Было время между двумя молитвами, когда я вступил в город через ворота, Шейх-Заде и

прибыл в арк.

Знатные-презнатные беки, хорошие йигиты — много людей погибло в этом бою: Ибрахим

тархан, Ибрахим Сару, Ибрахим Джани; удивительно, что в одной битве пало три знатных бека,

носивших имя Ибрахим . Еще нашли смерть в этом сражении Абу-л-Касим Кухбур, старший

сын Хайдар Касим бека, а также Худай Берди Тугчи и младший брат Ахмед Танбала Халил,

несколько раз упоминавшийся раньше; другие разбежались в разные стороны. Из них

Мухаммед Мазид тархан ушел к Хусрау шаху в Хисар и Кундуз. Камбар Али-и Саллах могол

[он был нашим самым любимым беком], встретив с нашей стороны такое внимание, не проявил

в то время единодушия с нами. Вернувшись, он забрал из Самарканда свою семью и тоже ушел

к Хусрау шаху.

Еще некоторые внутренние беки и йигиты, как, например Каримдад, сын Худайдад

Туркмена, Джанике Кукельташ и мулла Баба-и Пашагири ушли в сторону Ура-Тепа. В то время

Мулла Баба не был моим нукером и жил при мне в качестве гостя. Другие, например, Ширим

Тагай со своими людьми [поступили таким образом]: когда они вошли вместе с нами в

Самарканд и мы решили, посоветовавшись, ждать смерти или жизни внутри самаркандской

крепости и запереть крепость, то хотя моя мать и сестры, старшая и младшая, находились в

крепости, Ширим Тагай услал бывших с ним домочадцев, родичей и других людей в Ура-Тепа,

а сам с несколькими воинами остался налегке в крепости. Так бывало не однажды, всякий раз,

когда наступали трудные обстоятельства, Ширим Тагай проявлял такую дряблость и отсутствие

единодушия. На следующее утро я призвал Ходжу Абу-л-Макарима, Касим бека и всех беков и

внутренних приближенных, а также йигитов и воинов, слово которых что-нибудь значило, и

устроил совет. Мы решили запереть крепость и, живыми или мертвыми, оставаться там. Я,

Касим бек и близкие ко мне внутренние беки и йигиты [должны были] остаться в резерве. Ради

этого посреди города, на кровле медресе Улуг бек мирзы поставили шатер, и я находился там.

Других беков и йигитов распределили по местам у ворот и на валу, вокруг крепости.

Через два-три дня, Шейбани хан пришел и стал лагерем довольно далеко от крепости.

Простолюдины и чернь из каждого предместья и каждой улицы Самарканда, собираясь толпами

и возглашая за меня свои простодушные молитвы, приходили к воротам медресе и бросались в

бой. Шейбани хан, который выехал, чтобы сражаться, не мог даже подойти близко к крепости.

Несколько дней прошло таким образом. Чернь и простолюдины, никогда не знавшие ран от

стрел или шашек и не видавшие сражений и боев в строю и на поле, осмелели от такого