Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Женева была городом, в котором существовали три власти. Входя в состав Священной Римской империи, Женева находилась в зависимости от герцогов савойских, как императорских наместников, но непосредственным государем был епископ, избиравшийся капитулом и отправлявший свои обязанности совокупно с особым советом, и рядом с этими двумя властями существовало еще общинное самоуправление: общее собрание граждан (conseil géneral) два раза в году, четыре выборных (на год) синдика с широкою судебною властью в делах уголовных, «малый совет», заведовавший городскими делами, и особый совет, контролировавший его действия. Епископ установлял налоги, имел право чеканить монету, заведовал судом в гражданских делах, пользовался правом помилования, а на герцоге савойском лежала обязанность защиты города. Политическое устройство Женевы было, следовательно, сложное, запутанное, а потому оно давало частые поводы к столкновениям между властями и образованию разных партий. Столкновения бывали между герцогом и епископом, и ими пользовалась община для получения новых привилегий, но и герцог ссорил епископа с общиной, чтобы путем посредничества между ними достигнуть господства и над епископом, и над городом. В начале двадцатых годов XVI в. герцог задумал превратить Женеву в свою столицу, но встретил оппозицию со стороны республиканской партии «гугенотов» [3], против которой образовалась другая партия, стоявшая за герцога и епископа. В 1526 г., при помощи Берна и Фрейбурга, одолела республиканская партия, и с обоими этими городами Женева вступила в союз как раз в то время, когда Берн ввел у себя реформацию. Епископ, на этот раз державший сторону герцога, уехал из города, а архиепископ вьеннский, в состав митрополии которого входила женевская епархия, наложил на нее интердикт. Но это только содействовало отторжению города от католицизма, которое и произошло в начале тридцатых годов. Религиозная реформация сопровождалась и в Женеве политической революцией: за освобождением от савойского герцога последовала отмена светской власти епископа, и город сделался независимой республикой. В Женеве явились реформаторы: Фарель, родом из Дофинэ, Фроман, тоже француз по происхождению, Вире и др.; начались религиозные и гражданские смуты; перевес брала то одна партия, то другая; народное движение приняло иконоборческий характер; у не желавших подчиняться церковным переменам отнимались гражданские права (1535 г.). Одновременно с внутренними смутами Женеве приходилось отстаивать свою независимость и извне. Для неё особенно была важна помощь Берна, с которым она заключила «вечный союз» (1537 г.), поставивший ее в тесную связь со Швейцарией. Внутренние смуты долго не могли улечься. Фарель, игравший в религиозном движении главную роль, оказался плохим организатором, а Вире и Фроман удалились из Женевы. Городские власти считали себя преемниками епископа не только в светских, но и в религиозных делах, плохо их сами понимая. В городе и его окрестностях многие жители оставались еще католиками. В это самое время (1536) в Женеву прибыл Кальвин и прожил здесь с небольшим перерывом вплоть до самой смерти своей в 1564 г. При нем Женева сделалась оплотом реформации, «протестантским Римом». Разыграв в городе роль Ликурга и сделавшись в нем своего рода диктатором, Кальвин вполне заслужил название «женевского папы».

Когда Кальвин приехал в Женеву, ему было только двадцать семь лет. Лишь не задолго перед тем он порвал с католицизмом, отказавшись от блестящей карьеры, на которую мог надеяться по своим связям. Отец его, по общественному своему положению чиновник, готовил его сначала к духовному сану, но потом задумал сделать из него юриста. У него были аристократические связи, и некоторое время мальчик учился с детьми одного дворянского семейства, откуда он вынес аристократические симпатии. Кроме того, отец Кальвина добыл для него, когда он был еще почти ребенком, доходную пребенду, которую он получал, как будущий священник. Кальвин очень хорошо учился сначала в Бурже, куда его отправил отец в 1523 r., а потом в Париже и Орлеане, где он изучал право. Говорят, что школьные товарищи относились к нему очень неприязненно и прозвали его «винительным падежом» (accusativus) за его неуживчивый нрав и наставительный тон, с каким он порицал их шалости и увлечения. Между прочим, Кальвин предавался и классическим занятиям в духе тогдашнего гуманизма. Было даже время, когда честолюбивого молодого человека, рано получившего вкус к серьезным занятиям, привлекала слава Рейхлина и Эразма. Мало-помалу движение, возбужденное Лютером и Цвингли, интерес, возбужденный им во Франции, первоначальное предназначение самого Кальвина к духовному званию и советы одного из его наставников заставили его обратиться к теологии. Сначала протестантизм казался ему мало симпатичным: хаос мнений и учений, какой он представлял собой, должен был отталкивать ум Кальвина, искавший определенности и порядка. Тем не менее он увлекся этим движением и усвоил основной догмат Лютера об оправдании посредством веры; в нем совершился этот религиозный переворот, когда ему было всего двадцать три года (1532). Около этого времени он издал с посвящением Франциску I ученый комментарий к рассуждению Сенеки о кротости (De clementia). Он убеждал короля быть кротким к последователям нового вероучения и говорил этому монарху, стремившемуся к абсолютизму, что лучшая опора трона – не войско и не деньги, а любовь подданных. Несмотря на свою молодость, Кальвин скоро сделался среди парижских приверженцев нового учения весьма популярен. Он проповедовал им учение об оправдании верою, обличал порчу церкви и ободрял сидевших в тюрьме сторонников реформации своими письмами, доставлявшимися к ним с большим искусством. Неосторожность, с какою он вел эту пропаганду, навлекла на него преследование. Пришлось спастись бегством в южную Францию. Здесь Кальвин жил несколько времени под чужим именем, продолжая проповедь нового учения. В 1534 г. он отказался от своей пребенды, не считая возможным более пользоваться церковным доходом, но уступил ее в другие руки за известное вознаграждение, – обстоятельство, которое особенно ставят ему в вину католические писатели. Покровительство Маргариты Ангулемской, королевы наваррской [4], сестры Франциска I, обнаруживавшей склонность к реформации, доставило Кальвину возможность вернуться в Париж, где уже образовалась небольшая протестантская община. В ней даже начались внутренние распри, благодаря появлению сектантов. В 1534 году парижские последователи нового учения стали даже весьма смело проявлять протестантские свои стремления и начали прибегать к враждебным действиям против старой церкви. Особенно энергично распространяли они свои обличения в прокламациях (откуда выражение: «l`аnnéе des placards»), которые по ночам вывешивали на дверях и воротах церквей, монастырей, Сорбонны и Лувра. В начале следующего года даже была устроена по этому случаю «люстрация» Парижа: король в торжественной процессии отправился к архиепископскому дворцу, затем было богослужение, после которого было объявлено, что король не будет больше дозволять оскорблять Бога и примет самые строгие меры против еретиков. Для острастки тут же произошло сожжение на кострах нескольких нововеров. Кальвин должен был теперь бежать из отечества. Побывав в Страсбурге, где он сблизился с тамошними реформаторами (Буцером и Капитоном), он на более продолжительное время нашел себе приют в Базеле, где и поселился под чужим именем. Тревожная жизнь не мешала ему работать. Еще до своего бегства он написал сочинение («Психопаннихия») против анабаптистов, учивших о посмертном состоянии сна, в каком находятся души до страшного суда, а в Базеле принимал участие в переводе св. писания на французский язык, предпринятом его единоверцами.