Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

ад спускаются). Мы рассчитывали увидеть солнце, встающее над горными

вершинами, но что им до наших надежд? Они быстро укрылись за плотной стеной

облаков. Мы с Уильямом спешно покинули толпу: большинство туристов держали

наготове смартфоны и фотоаппараты, тщетно надеясь все-таки разглядеть горы.

Как сказал Шива, в разгар туристического сезона на обзорной площадке Пун

Хилл ближе к рассвету собираются сотни людей. Во время спуска я испытал

некоторое удовольствие, проходя мимо припозднившихся туристов, которых

теперь отчетливо видел в дневном свете: карабкаясь вверх по лестнице, они

выглядели не менее запыхавшимися и измученными, чем я себя чувствовал

незадолго до этого.

Днем мы шли вдоль горного хребта, пробираясь через рододендроновый лес.

Деревья здесь росли огромные, словно дубы, с покрытыми мхом стволами, от

которых местами отходила кора. Должно быть, период их цветения закончился

совсем недавно: вся земля под ногами была усыпана розовыми и красными

лепестками. Следующую ночь мы провели в гостевом доме, из которого, как нам

сказали, должен открываться чудесный вид на дальние горы, но, прибыв туда, мы

только и увидели что облака и все те же подножия гор. Окна в нашей спальне

были не застеклены, их закрывали деревянными черными ставнями,

украшенными резьбой. Проснувшись посреди ночи, я разглядел через

приоткрытые ставни несколько звезд – появилась надежда все-таки узреть с утра

долгожданные горы. Я слушал тихое дыхание сына, спящего на соседней кровати,

и вспоминал, как тридцать семь лет назад он появился на свет. Как его положили

на живот матери, и он открыл огромные задумчивые глаза и впервые в жизни

увидел мир вокруг. Вспомнил я и о том, как он чуть не умер несколько месяцев

спустя. С годами мы отдалились друг от друга. Он тогда переживал тяжелый

период, и я мог лишь беспомощно наблюдать за происходящим, прекрасно

понимая, что сам был частью проблемы и что прошлое, к моему великому

сожалению, не изменить. К счастью, тот ужасный период тоже остался в прошлом.

Вскоре мне снова удалось уснуть.

На заре я проснулся от одного из тех кошмаров, что часто меня преследовали: во

сне я вернулся в университет после годового отсутствия и мне вот-вот предстоит

сдавать выпускные экзамены, к которым я совершенно не готов. Мною овладели

страх и паника. Я слыхал, что тревожные сны, связанные с экзаменами, –

довольно распространенное явление, но мне кажется любопытным то, что мое

подсознание так зациклилось на этой теме. После того как меня восстановили в

университете, я прилежно учился и получил весьма неплохие отметки, так что

понятия не имею, почему во сне так часто боюсь потерпеть неудачу.

Утром я увидел, что там, где прежде были только облака, чудесным образом

появились горы. Они словно прибыли откуда-то из другого места, например

спустились с небес. Они высились над нами, ослепляя белизной ледников и

снежных склонов на фоне голубого неба. Казалось, будто они совсем рядом и до

них можно дойти за несколько часов, хотя на самом деле базовый туристический

лагерь у подножия южной вершины хребта Аннапурна был в четырех днях

ходьбы.

После этого нам предстоял длительный спуск обратно в Наяпул – сначала вдоль

крутого склона по мало используемой лесной тропе (величественные горы еще

долго виднелись между деревьями, пока не скрылись за поднявшимися из долины

облаками). Приходилось регулярно останавливаться, чтобы стряхнуть налипших

на ботинки пиявок. Позже мы вернулись на каменную лестницу; мимо нас один за

другим поднимались по ступеням вьючные обозы. Всю дорогу нас сопровождал

шум реки Моди Кхолы, несущейся по камням далеко внизу.

* * *

– Женщина двадцати двух лет, падение с тридцатиметровой высоты. Кесарево

сечение. При осмотре отсутствовала двигательная активность нижних

конечностей, у верхних она была слабая, – протараторил ординатор, знакомя

меня с очередным случаем.

– Стоп-стоп-стоп! – воскликнул я. – Ну кто так представляет пациента? Насколько

хорошо она двигает руками? – какой у нее спинальный уровень?

Выяснилось, что пациентка частично способна напрягать бицепсы и никак не

контролирует трицепсы, может слабо пожать плечами и согнуть руки в локтях, но

ниже этого уровня полностью парализована – она не в состоянии пошевелить

кистями рук, ногами, напрячь брюшные мышцы, контролировать кишечник и

мочевой пузырь.

– Итак, ее спинальный уровень где-то в районе С5/С6. Так? И вам ничуть не

любопытно, что именно приключилось с пациенткой? Тридцать метров? Как она

вообще пережила такое падение? Был ли это суицид? Случилось ли это уже после

кесарева сечения?

– Она сорвалась с утеса, когда косила серпом траву. У плода наступила смерть, вот

и провели кесарево. После этого она попала к нам.

– На каком месяце она была?

– На седьмом. Муж работает в Корее.

– Ох… Ну что ж, давайте взглянем на снимок.

Снимок МРТ показал перелом и полное смещение позвоночного столба между

пятым и шестым шейными позвонками. Спинной мозг не подлежал

восстановлению.

– Она не поправится, – заключил я. – Что у нас там дальше на очереди?

На следующий день Дев вместе с одним из ординаторов прооперировал девушку,

собрав воедино сломанный позвоночник, однако избавить ее от паралича никакая

операция не смогла бы. Что ж, теперь ей хотя бы не придется постоянно лежать на

спине в ужасном шейном корсете, да и ухаживать за ней и проводить

физиотерапию будет намного проще.

Еще через день, когда мы с Девом совершали обход пациентов, я увидел девушку в

отделении интенсивной терапии.

– Если она когда-нибудь покинет больницу, то боюсь, что здесь, в Непале, у нее

вскоре разовьются пролежни и почечная инфекция, – заметил я.

Дев состроил мрачную гримасу.

– Вряд ли она долго протянет. Кристофер Рив был миллионером и жил в Америке,

но все-таки скончался от осложнений. Каковы шансы у бедной крестьянки из

Непала?

Я взглянул на девушку – по крайней мере она не могла понять, о чем мы говорим.

Как и многие непальские женщины, она – с невозмутимым, совершенно

симметричным лицом, большими карими глазами и высокими скулами – была

очень красива. Когда к ней обращались, отвечала она немногословно. Ее голова

была зафиксирована с помощью неудобного хирургического воротника из

розового пластика. Я сказал, что его можно снять, и Дев согласился, ведь кости

сломанного позвоночника были надежно скреплены между собой металлической

конструкцией.