Глубина

- Моя старуха сказала, что ты решил ещё на неделю остаться?

- Верно.

- Что, так приглянулись наши красоты?

Гордей рассеянно кивнул и попросил:

- Мне бы велик, Михалыч, а? Часа на три?

Старик усмехнулся в усы:

- Нравишься ты мне. Рожа у тебя как у моего фронтового дружка Петро Нечипоренко, и повадки те же. Конкретные! Ладно, можешь взять аппарат. Только гляди, чтобы Клавдия нас не застукала, она не разрешит.

- Ну, тогда я пойду! – обрадовался Гордей.

- Лети уж, сокол, лети! - проворчал старик, которому хотелось бы ещё поговорить.

Внезапно из-за дерева выскочил мальчуган лет восьми в старой офицерской фуражке, которая была ему сильно велика и держалась на голове лишь благодаря подбородочному ремешку. Пацанёнок выпрыгнул слева наперерез велосипеду и едва не попал под колёса. Чертёнок наставил на взрослого пластмассовый автомат и сердито заорал:

- Руки вверх!

Гордей так резко затормозил, что чуть не перелетел через руль. Ругаясь про себя, он всё же поднял руки, как было приказано.

- Ты кто? – сурово осведомился юный партизан, сдвигая назад наехавший ему на веснушчатый нос козырёк

…Хороший вопрос - Мазаев попыталась придумать правдоподобный ответ, но единственным, что пришло в голову, было:

- Враг, наверное.

Маленький боец недоверчиво хмыкнул и как-то уж слишком по-взрослому оглядел незнакомца: ясно же, что никакой враг, если только он не пытается усыпить твою бдительность, не станет вот так сразу признаваться в этом.

- В смысле я раскаявшийся враг, - исправился Гордей. - Где тут у вас принимают в плен раскаявшихся супостатов?

Из кустов появились ещё двое чумазых чертенят с игрушечными автоматом и пистолетом в руках. А с ними беспородный пёс с загнутым кренделем хвостом и добродушной, будто улыбающейся, мордой. Длинный язык дворняги свисал сбоку рта от бега или от жары, что придавало ему умильно-забавное выражение.

Тот, что в фуражке горделиво кивнул приятелям на Гордея:

- Во, какого шпиона поймал!

Второй мальчишка с умненьким личиком отличника и шахматиста звонко объявил пленнику:

- Ты наш «язык», и мы поведём тебя в свой штаб для допроса.

Гордей с сомнением взглянул на часы и помотал головой:

- Не-е, парни, в штаб не могу. В другой раз. А сейчас давайте как-нибудь по-хорошему разойдёмся.

Старший «партизан» фыркнул.

- Хватит болтать, морда фашистская, а не то пристрелим!

Но умненький мальчишка неожиданно встал на сторону Гордея.

- Послушай, Юрка, дядя, наверное, спешит по своим делам. По правилам не обязательно вести его в штаб.

- Хорошо, тогда говори свою тайну? – велел заводила лесной банды.

- А присяга? – возмутился Гордей. – Что же это за боец, пусть даже самой распоследней армии, если он вот так - с панталыку военные секреты разбалтывать начнёт.

Мальчишки восторженно пооткрывали рты. Столь захватывающий поворот игры восхитил их.

- Вот что, - Гордей смерил юного командира наигранно хмурым взглядом, - ты, брат Юрка, раз тебе такой матёрый враг достался в моём лице, давай командуй меня в расход пускать. Шлёпай меня к ядрёной матери! И я дальше поеду, а то мне и вправду некогда.

Только насмотревшихся фильмов «про шпиёнов» и начитавшихся детективов октябрят не так то просто было уболтать. Мальчишка фыркнул и покачал головой:

- Не-а, на войне «языков» в расход пускают только после того, как секретные сведения из них вытрясут. Вот доставим тебя к нам в штаб, там как миленький заговоришь! И не таких раскалывали!

У Гордея стало заканчиваться терпение, поэтому он сделал вид, что коварно выхватил из-за пазухи спрятанный «ствол» и наставил на детвору сложенные пистолетиком руки. В ответ те открыли по нему «стрельбу». Мазаев картинно задёргался точно несчастная жертва в предсмертной агонии.

- Прям в живот и в сердце! – согнувшись, громко застонал он. Кто-то из стана стрелков издал восторженный клич наподобие индейского. «Убитый» вскочил на велосипед и провожаемый тарахтеньем игрушечного оружия покатил своей дорогой…

Тропинка, петляя меж изгибающимися стволами можжевеловой рощи, вела его к цели. Изумительно пахло нагретой смолой. И вот в просветах деревьев снова появилась прозрачная искристая голубизна солнечного моря.

На краю леса ему попалось на глаза старое кострище и следы пикника. Но истории была явно не вчерашняя и даже не позавчерашняя. Незаметно было, чтобы сюда так уж часто наведываются любители уединённого отдыха. Похоже причина в том, что в ветреную погоду, как теперь, здесь не слишком комфортно. Свист ветра и гул прибоя заглушат любые слова и музыку. Так что «Белоснежка» хороша далеко не во всякую погоду. Хотя вид на морскую даль открывался действительно потрясающий. Причём из-за игры солнца и лёгких облачков цвет моря постоянно менялся. Фантастическое зрелище!

Гордей направился по каменистой тропинке к краю скалистого утёса. По пути развязал шнурки и сбросил кеды. Наклонившись над обрывом, стал вглядываться в глубину под собой. Там внизу идущие к берегу длинными фронтами волны встречались с каменистым берегом. Но, обрушившись на скалу, водяные волы не создавали убийственных водоворотов. Не признак ли это того, что под скалой имеются укромные места? Вероятно, отсутствие разрушительного по силе прибоя как раз объясняется наличием подводных пещер и пустот, которые гасят ударную силу, «впитывают» её в себя?

Осторожно двигаясь вдоль осыпающейся кромки обрыва, исследователь пытался разглядеть хоть какое-то подтверждение своей догадки, хотя бы пузырьки воздуха. Но нет, проверить это можно лишь там внизу, спустившись по этому обрыву. Никак иначе туда не подобраться. Но это очень опасная затея. Дрожь пробежала по телу от таких мыслей. Однако он прикоснулся к тайне, которая влекла к себе всё сильнее. Куда заведёт его любопытство? Не лучше ли отступить, пока ещё не свернул себе шею?

И всё же Мазаев продолжал отрезок за отрезком осматривать стену под собой. Его интересовало каждое углубление, каждая трещинка. Порывы ветра, близкий рокот волн, лишь усиливали возбуждение. И вот оно! Небольшой уступ метрах в трёх, а ещё ниже выемка, вполне достаточная для упора ноги. Глаза молодого человека жадно искали следующих зацепок, но их не видно! Ясно, что путь вниз абсолютно непредсказуем и смертельно опасен.

Сомнения снова взяли в нём верх. Гордей присел на землю и застыл в полной неподвижности. Довольно долго он просидел так, глядя на морскую поверхность. Как вдруг услышал голоса летящих с моря птиц. Большая стая направлялась прямо к нему. Птиц было много, целые эскадрильи бакланов, чаек, буревестников и других морских пернатых. Он плохо разбирался в здешней фауне, но был поражён красотой и мощью великолепных созданий природы. А ведь это знак! Само небо посылает ему весточку, чтобы он не сдавался! Мазаеву даже показалось, что, пролетая над ним, птицы приветствуют его своими криками, и он радостно закричал им в ответ и замахал руками. Несколько крупных буревестников пронеслись прямо над его головой – проворные сильные, они олицетворяли собой отвагу и непокорность стихии…