Глубина

Довольный старик выхватил готовую пластину из своего магического ящика и торопливой шаркающей походкой устремился к выходу, желая поскорее запереться в лаборатории по соседству, где после необходимых алхимических манипуляций в свете красного фонаря он нетерпеливо склонится над ванночкой с плавающей в растворе фотобумагой, жадно всматриваясь в проступающее изображение.

- Постойте! - лишь у самой двери опомнился чудак в синем застиранном халате. - А что за дело, собственно, привело вас сюда? Вы не сказали…

- Моя подруга заказала у вас проявку фотографий. Но проблема в том, что ей пришлось срочно уехать.

- Понимаю – старичок мудро улыбнулся глазами. - И она вам, как своему душеприказчику, поручила забрать готовые фотографии.

- Вот именно.

- Что ж, пожалуйста, - фотограф сделал великодушный жест туда, где над длинным верстаком с разными инструментами на бельёвой верёвке сушились чёрно-белые фотографии. Мазаев прошёлся вдоль снимков. На высыхающих фотографиях в основном были так любимые Агнией море и облака. И вдруг! Эта висела предпоследней в ряду. Агния снимала с пляжа. Камера зафиксировала узкую полоску песка и кусок прибрежного моря. На переднем плане детишки с мамами резвятся в кипящих волнах прибоя. Взгляды нескольких попавших в кадр взрослых направлены в одну невидимую точку где-то сбоку на берегу. А вдали красный буй, ограничивающий разрешённую для заплывов зону. И там - в брызгах и пене бьётся человек. Молодая женщина! Лицо её искажено испугом и задрано к небу. Однако поднятый ею фонтан мешал разглядеть всё в деталях.

- Странный снимок – прозвучал за спиной Мазаева недоумённый голос фотографа.

Гордей обернулся. Хотя старичок проявлял плёнку и печатал фотографию, он будто впервые видел зацепивший их обоих снимок.

- Рыжая, наверное, - предположил мастер, вглядываясь в женщину за буйком.

- Откуда вы знаете, что она рыжая? – удивился Мазаев.

- Опыт, - пожал плечами маэстро. - Но что это с ней?

Старичок открыл один из ящиков верстака и вынул большое увеличительное стекло на удобной ручке. Они принялись вместе более детально рассматривать фото.

- Господи! Бедняжка же тонет и зовёт на помощь! – в смятении прошептал старик. – А эта рука… Её же топят!

Под большим увеличением была отчётливо видна высунувшаяся из воды за спиной несчастной мужская рука. Точнее рук было две. Одна грубо схватила девушку сзади за волосы, так что голова жертвы запрокинулась. Вторая рука сдавила жертве горло. На запястье одной из «рук смерти» отчётливо просматривался браслет из белого металла в виде «чешуи»…

- Сколько я вам должен? – спросил Мазаев. Но потрясённый старик отрицательно мотнул головой и с нервической поспешностью принялся снимать фотографии с верёвки. Гордей заметил, как дрожит в его руке пачка фотографий.

Уже дома, в своей пристройке, усевшись «по-турецки» - со скрещенными ногами - на кушетке возле окна, Гордей ещё раз внимательно стал изучать фотографию с купленным по пути в почтовом киоске увеличительным стеклом в руке. Рассматривал и ощущал, как по коже то и дело пробегает жутковатый холодок – настолько яркими были воспоминания. Прошло меньше недели и тот день стоял у него перед глазами. Поэтому он без труда восстановил для себя отсутствующие на фото детали: взгляды людей на переднем плане, как и всей загорающей публики, устремлены на парочку с гитарой по соседству. И вряд ли это случайность. Нет, теперь это уже не вызывает никаких сомнений: распевая Высоцкого и затевая ссору с дружинниками, «артисты» отвлекали публику от происходящего в воде: это всего в пятидесяти метрах от берега, но рыжая была обречена. На неё охотились и загнали к флажкам, где женщину поджидал убийца. Поражала обработанность процесса. Да и сам момент был пойман идеально - жертву частично скрыла от берега волна. Через секунду она исчезнет под водой…

Захотелось взглянуть на человека, додумавшегося до такого. Если судить по фотографии, то не исключено, что на запястье правой руки он носит браслет в виде металлической чешуи.

Глава 34

День шестнадцатый

Мазаев наблюдал за Маратом из-за угла школы. Спасатель стоял к нему спиной и объяснял детворе устройство акваланга. На столе для пинг-понга были разложены кислородные баллоны, маска, ласты и прочие элементы снаряжения подводного пловца. Гордей уже знал, что в каникулы местная знаменитость ведёт секцию «юный осводовец» в школьном летнем лагере.

Инструктор закончил объяснять юным слушателям теорию и включил небольшой кассетный магнитофон. Зазвучала ритмичная музыка. Мальчишки и девчонки, разбившись на пары, приступили к практической тренировке. Одни изображали незадачливого пловца, а другие спасателя. Отрабатывалось, как следует подплыть к бьющемуся в панике человеку и правильно его ухватить, чтобы паникёр не утащил тебя на дно; как оказать первую помощь на берегу нахлебавшемуся воды пострадавшему.

Всё было серьёзно и одновременно напоминало увлекательную игру. Инструктор внимательно за всем наблюдал и давал советы. Но при этом оставался добродушным, смеялся и дурачился с воспитанниками, словно с младшими братьями и племянницами. Мог кого-то шутливо посадить себе на спину и прокатить до воображаемого берега или предложить себя в качестве «утопленника». Со стороны выглядело очень забавно, когда учитель с выпученными глазами, по-рыбьи широко распахнув рот, изображал перепуганного «чайника». Дети были в восторге!

Внезапно спасатель почувствовал затылком чужой взгляд. Он резко обернулся и посмотрел прямо на Мазаева. Гордею пришлось покинуть своё укрытие и подойти. Марат сразу вспомнил его:

- А это ты! Привет! – дружески воскликнул спасатель, весело подмигнул и похлопал Гордея по плечу. – Слушай, хорошо, что ты нашёлся. Потому что на тебя получена почётная грамота от районного комитета комсомола и УВД.

Марат по памяти процитировал строку из наградного листка: « За проявленное гражданское мужество и помощь милиции в задержании преступников».

- Она у нас в милиции лежит. А то мы опасались, что ты уже уехал, даже начали выяснять, у кого ты останавливался тут, чтобы найти твой адрес. А ты сам нашёлся. Молоток! Теперь надо решить, когда лучше провести мероприятие. Соберём народ, пригласим руководство из района, прессу…

- А можно без цветов и оваций, и особенно прессы. Не люблю я этого.

- Э, друг, теперь не отвертишься! – посочувствовал с иронией Марат. - Чебутнов, участковый наш, тебя под конвоем доставит для торжественного награждения. Он у нас мужик настырный.

- Вот и вступайся после этого за кого-то – вздохнул Гордей, принимая шутливый тон собеседника. Они были примерно ровесниками, и легко нашли нужную тональность для непринуждённого разговора.