Астрид Линдгрен - Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

телеёнком.

Он сгреёб Бимбо в охапку и поискал глазами скамеийку, чтобы посидеть, пока Бимбо

успокоится. Но всеё было занято — люди грелись на солнышке. В поисках свободного

местечка Малыш забреёл в дальниий конец парка. Там он обнаружил скамеийку, на

котороий расположились всего двое парнеий, причеём каждыий держал в руке бутылку

пива. Малыш их тут же узнал: это были Филле и Рулле. Малыш испугался и хотел

было проийти дальше, но вместе с тем что-то притягивало его именно к этоий

скамеийке. Ему ведь надо узнать, продолжают ли Филле и Рулле охотиться за

Карлсоном. Возможно, они будут об этом говорить. И чего ему, собственно говоря,

бояться? Филле и Рулле никогда его не видели и, следовательно, его не знают. Вот и

прекрасно! Значит, он может сидеть с ними рядом сколько ему захочется. Так ведь

поступают сыщики в детективных романах, когда выслеживают преступников, —

сидят себе молча рядом и слушают чужоий разговор.

Итак, Малыш сел на скамеийку и весь превратился в слух, но в то же время он иногда

обращался к Бимбо, чтобы Филле и Рулле не думали, что он ими интересуется.

Однако было похоже, что ему ничего не удастся выведать. Филле и Рулле молча пили

пиво. Наконец пиво было выпито, но они всеё продолжали молчать. И вдруг Филле

сказал:

— Конечно, мы сумеем его поиймать, мы ведь знаем, где он живеёт. Я много раз видел,

как он летел домоий.

Малыш так испугался, что едва смог дух перевести. Он был просто в отчаянии.

Теперь Карлсону придеётся сматывать удочки. Филле и Рулле заметили его

маленькиий домик на крыше! Да, теперь всему наступит конец!

Малыш сжал кулаки, пытаясь сдержать слеёзы, и в тот самыий момент, когда это

перестало ему удаваться, хотя он старался изо всех сил, он услышал, как Рулле

сказал:

— Да, я тоже много раз видел, как он влетает в окно, это ведь та самая квартира, куда

мы как-то залезли тем летом, сечеёшь? На четвеёртом этаже, там на дверях табличка

медная и фамилию помню — Свантесон.

У Малыша глаза округлились от удивления. Может, он ослышался? Неужели Филле и

Рулле в самом деле думают, что Карлсон живеёт у Свантесонов? Какое счастье! Это

ведь значит, что Карлсон всегда может спрятаться у себя дома и быть там в полноий

безопасности. Филле и Рулле его не выследили! Да это и не так легко. Ведь никто,

кроме трубочиста, не лазает по крышам.

Итак, Филле и Рулле не пронюхали про домик на крыше, и тем не менее всеё это

ужасно. Бедняга Карлсон, каково ему придеётся, если всерьеёз начнеётся за ним охота!

Этот дурачок никогда не умел прятаться.

Филле и Рулле снова долго молчали, а потом Рулле сказал шеёпотом (Малыш едва

расслышал):

— Даваий сегодня ночью.

Вот тут-то Филле и спохватился, что они сидят не одни на скамеийке. Он поглядел на

Малыша и сказал очень громко:

— Да, так даваий сегодня ночью отправимся копать червеий!

Но так легко Малыша не проведеёшь. Он прекрасно понимал, что именно Филле и

Рулле собирались делать сегодня ночью: они попытаются поиймать Карлсона, когда

он, как они думают, лежит в постели у Свантесонов и мирно спит.

«Надо поговорить об этом с Карлсоном, и как можно скорее!» — решил про себя

Малыш.

Но Карлсон появился только к обеду. На этот раз он не влетел в окно, а бешено

затрезвонил во входную дверь. Малыш побежал открывать.

— Оий, как здорово, что ты пришеёл! — начал Малыш, но Карлсон не стал его слушать.

Он двинулся, прямым ходом на кухню к фрекен Бок.

— Что ты стряпаешь? — спросил он. — Такое же жеёсткое мясо, как обычно? Или ты

учитываешь вставные челюсти?

Фрекен Бок стояла у плиты и пекла блины, чтобы подать дяде Юлиусу что-нибудь

более леёгкое, чем цыплеёнок, а когда она услышала голос Карлсона за спиноий, то так

резко обернулась, что выплеснула на плиту целыий половник жидкого теста.

— Послушаий, ты! — в гневе закричала она. — Как тебе только не стыдно! Как это у

тебя хватает совести приходить сюда! Как ты можешь глядеть мне в лицо,

бессовестныий булочныий воришка!

Карлсон прикрыл лицо двумя пухленькими ручками и лукаво поглядел на нееё в

щеёлочку между пальцами.

— Нет, ничего, глядеть можно, но только осторожно, — сказал он. — Конечно, ты не

первая в мире красавица, но ведь ко всему можно привыкнуть, так что ничего,

соийдеёт, могу и поглядеть! Ведь главное, что ты милая… Даий мне блинка!

Фрекен Бок окинула Карлсона безумным взглядом, а потом обратилась к Малышу: —

Разве твоя мама предупредила меня, что этот мальчик будет у нас обедать? Неужели

она так распорядилась?

Малыш постарался ответить как можно более уклончиво, но дружелюбно:

— Во всяком случае, мама считает… что Карлсон…

— Отвечаий, да или нет, — прервала его фрекен Бок. — Твоя мама сказала, что

Карлсон должен у нас обедать?

— Во всяком случае, она хотела… — снова попытался уийти от прямого ответа

Малыш, но фрекен Бок прервала его жеёстким окриком:

— Я сказала, отвечаий — да или нет! На простоий вопрос всегда можно ответить «да»

или «нет», по-моему, это не трудно.

— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сеийчас задам тебе простоий

вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушаий! Ты перестала пить коньяк по

утрам, отвечаий — да или нет?

У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадеёт без чувств. Она

хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.

— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю своий вопрос: ты

перестала пить коньяк по утрам?

— Да, да, конечно, — убеждеённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь

фрекен Бок.

Но тут она совсем озверела.

— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.

Малыш покраснел и подхватил, чтобы ееё поддержать:

— Нет, нет, не перестала!

— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.

Силы окончательно покинули фрекен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул.

Но Малыш нашеёл наконец нужныий ответ.

— Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? — сказал он,

обращаясь к Карлсону.

— Я-то понимаю, — сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрекен Бок: —

Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить «да» или «нет»…

Даий мне блинка!

Но меньше всего на свете фрекен Бок была расположена дать Карлсону блинов. Она с

диким воплем вскочила со стула и широко распахнула дверь кухни.

— Вон! — закричала она. — Вон!

И Карлсон пошеёл к двери. Пошеёл с высоко поднятоий головоий.

— Ухожу, — заявил он. — Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины!

После ухода Карлсона фрекен Бок несколько минут сидела молча. Но когда немного