Астрид Линдгрен - Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

отошла, она с тревогоий поглядела на часы.

— А твоего дяди Юлиуса всеё нет и нет! — вздохнула она. — Подумаий, как давно он

ушеёл! Боюсь, не случилось ли чего. Ведь он, наверное, плохо знает Стокгольм.

Малышу передалась ееё тревога.

— Да, он, может, заблудился…

Тут как раз раздался телефонныий звонок.

— Наверное, это дядя Юлиус! — воскликнул Малыш. — Звонит, чтобы сказать, что не

знает, как попасть домоий.

Фрекен Бок метнулась в прихожую, где был телефон, Малыш — за неий.

Но звонил не дядя Юлиус — это Малыш понял, как только услышал, что фрекен Бок

говорит обычным ворчливым тоном:

— Да, да! Это ты, Фрида? Ну, как поживаешь? Ещеё не бросила свои глупости?

Малыш не хотел слушать чужие разговоры, поэтому он пошеёл к себе в комнату и

взял книгу, чтобы почитать, но до него доносилось бормотание из прихожеий, и конца

этому не было.

Малыш был голоден. Он догадывался, что рано или поздно это раздражающее его

бормотание прекратится, и дядя Юлиус придеёт домоий, и они смогут наконец сесть за

стол. Но он хотел обедать немедленно, никого не дожидаясь. И как только фрекен

Бок положила трубку, он выскочил в прихожую, чтобы еий это сказать.

— Что ж, могу тебя накормить, — сказала она милостиво и повела его на кухню. Но у

двереий она остановилась как вкопанная. Ееё дородная фигура занимала весь проеём

двери, поэтому Малыш ничего не увидел. Он услышал только ееё гневныий вопль, а

когда он всеё же высунул голову из-за ееё юбки, потому что ему не терпелось узнать, в

чеём дело, то увидел Карлсона.

Карлсон сидел за столом и преспокоийно ел один блин за другим.

Малыш испугался, что фрекен Бок захочет убить Карлсона — во всяком случае, вид у

нееё был такоий. Но она только ринулась впереёд и схватила тарелку с блинами.

— Ты… ты… ты ужасныий мальчишка! — кричала она.

Тогда Карлсон стукнул ееё легонько по пальцам и сказал:

— Не трогаий мои блины! Я их честно купил у Линдбергов за пять эре.

Он широко распахнул свою пасть и отправил туда сразу кипу блинов.

— Я же сказал, что не только ты одна умеешь печь блины. Наийти блины очень

просто: где чад, там и блины.

Малыш снова пожалел фрекен Бок, потому что она никак не могла приийти в себя.

— А где… где… где же тогда мои блины? — простонала она и поглядела на плиту. Там

стояло ееё блюдо из-под блинов, но оно было совершенно пустым. И

домомучительница снова пришла в ярость. — Противныий мальчишка! — завопила

она. — Ты их тоже съел!

— Вовсе нет! — сказал Карлсон возмущеённо. — Поблагодари меня, что я этого не

сделал. А ты только и умеешь, что меня обвинять.

В эту минуту на лестнице послышались шаги. Наконец-то идеёт дядя Юлиус. Малыш

был рад, что дядя Юлиус не заблудился в лабиринте улиц. А кроме того, его приход

положит конец перебранке.

— Прекрасно! — сказал Малыш. — Он, значит, нашеёл дорогу домоий.

— Это я позаботился о том, чтобы он мог идти по следу, иначе он никогда бы не

дошеёл, — сказал Карлсон.

— По какому такому следу? — удивился Малыш. — А по такому, какоий я оставил, —

сказал Карлсон. — Потому что я самыий заботливыий в мире!

Но тут раздался звонок, фрекен Бок торопливо пошла открывать дверь, и Малыш

тоже побежал встречать дядю Юлиуса.

— Добро пожаловать домоий, — торжественно сказала фрекен Бок.

— Мы уже думали, что ты заблудился, — сказал Малыш.

Но дядя Юлиус не ответил ни фрекен Бок, ни Малышу, а строго спросил:

— Объясните мне, почему во всеём доме на каждоий дверноий ручке висят блины?

И он с подозрением поглядел на Малыша, а Малыш пробормотал в испуге:

— Может, это гном?

И побежал на кухню спросить Карлсона, что он по этому поводу думает.

Но Карлсона в кухне уже не было. Там стояли два пустых блюда, а на клееёнке

темнела одинокая лужица варенья.

Дяде Юлиусу, Малышу и фрекен Бок пришлось удовольствоваться пудингом. И он

оказался совсем недуреён.

Малыш сбегал за ним в молочную. Он не возражал, когда его послали, потому что ему

хотелось посмотреть, как выглядят дверные ручки, когда на них висят блины.

Но на дверных ручках никаких блинов уже не было. Он обежал все лестницы и нигде

не увидел ни одного блина. Он уже решил, что дядя Юлиус всеё это выдумал, но вдруг

понял, в чеём дело… На последнеий ступеньке сидел Карлсон. Он ел блины.

— Хороши блиночки, но службу свою они уже сослужили, — сказал он. — А дядя

Юлиус больше не заблудится, он теперь знает дорогу. Набив рот, он фыркнул от

возмущения. — Какая она всеё же несправедливая, ваша домомучительница! Сказала,

что я съел ееё блины, а я был невинен как младенец. Из-за нееё приходится теперь

лопать и вот эти!

Малыш не мог не рассмеяться.

— Ты лучшиий в мире поедатель блинов, Карлсон, — сказал он, но вдруг что-то

вспомнил и сразу стал серьеёзным. — Вероятно, они попытаются сегодня ночью

поиймать тебя. Понимаешь ли ты, что это значит?

Карлсон облизал свои жирные пальцы и издал тихое радостное урчание.

— Это значит, что мы проведеём весеёлыий вечер, — сказал он. — Геий-гоп! Геий-гоп!

Медленно сгущались сумерки. Весь день Карлсон отсутствовал. Видно, он хотел,

чтобы домомучительница как следует отошла после «курощения блинами».

Малыш пошеёл с дядеий Юлиусом в железнодорожныий музеий. Дядя Юлиус очень

любил этот музеий, и Малыш тоже. А потом они вернулись домоий и поужинали вместе

с фрекен Бок. Всеё шло чин чином — Карлсон не показывался. Но когда Малыш

отправился в свою комнату, его там ждал Карлсон.

По правде говоря, Малыш ему даже не обрадовался.

— Оий, до чего же ты неосторожныий! — сказал он. — Зачем ты сегодня прилетел?

— Как ты можешь задавать такие глупые вопросы? — удивился Карлсон. — Да

потому, что я собираюсь у тебя ночевать, разве это не понятно?

Малыш вздохнул. Весь день он ломал себе голову, как уберечь Карлсона от Филле и

Рулле. Может, надо позвонить в полицию? Нет, это не годится, потому что тогда

обязательно придеётся объяснять, почему Филле и Рулле хотят поиймать Карлсона, а

это просто опасно.

А вот Карлсон не ломал себе голову и не боялся. Он стоял у окна и с невозмутимым

спокоийствием выкапывал персиковую косточку, чтобы очередноий раз выяснить,

насколько она проросла за сутки. Но Малыш был в самом деле очень напуган.

— Я просто не знаю, что нам делать, — сказал он.

— Это ты про Филле и Рулле? — спросил Карлсон. — Зато я знаю. Есть три способа

воздеийствия — курощение, дуракаваляние и озверение, и я собираюсь применить их

все.

Малыш считал, что лучше всего притаиться. Он надеялся, что Карлсон просидит эту

ночь у себя в домике на крыше, что он притаится как мышь. Но Карлсон ему сказал,