Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

* * *

Мистер Чоат: За время вашей помолвки, с начала февраля до поездки в Покипси, вы когда-либо, пока были вместе с мистером дел Валлом, встречались с его друзьями и знакомыми?

Мисс Мартинез: Да, несколько раз.

Мистер Чоат: Вас представили?

Мисс Мартинез: Нет, но однажды несколько его друзей были с нами на одном дневном спектакле. 50

Мистер Чоат: Вы были им представлены, и если так, то кто они были?

Мисс Мартинез: Я не была им представлена.

Мистер Чоат: За все время помолвки, как Вы говорите, с Вами, он кому-нибудь Вас представил?

Мисс Мартинез: За все время помолвки?

Мистер Чоат: Да.

Мисс Мартинез: Нет, по-моему, нет.

Мистер Чоат: В таком случае, он никому не представил вас как свою будущую жену?

Мисс Мартинез: Нет. Я никому не была представлена.

Мистер Чоат: Пока вы были в Покипси, кто-нибудь приходил к вам в гости?

Мисс Мартинез: Да, приходили.

Мистер Чоат: Вас им представили?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: Кто вас представил?

Мисс Мартинез: Мистер дел Валл.

Мистер Чоат: И как он вас представил?

Мисс Мартинез: Как учительницу его детей, или гувернантку, или что-то в этом роде.

Мистер Чоат: И ни разу за все это время он никому не представил вас как свою будущую жену?

Мисс Мартинез: Нет, он сказал, что не хочет, чтобы об этом кто-то знал.

Мистер Чоат: Когда он это сказал?

Мисс Мартинез: Он мне это сказал, когда мы ждали миссис Квакенбос в гости, до ее приезда.

Мистер Чоат: Это было около трех месяцев после вашей помолвки?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: В течение первых трех месяцев он не намекал о своем желании, чтобы о помолвке никто не знал?

Мисс Мартинез: Он ни разу мне ничего не говорил о том, знает ли кто-либо о ней или нет.

Мистер Чоат: То есть если что-то и было скрыто, то это не по его вине?

Мисс Мартинез: Нет, но и не по моей.

Мистер Чоат: И не по его желанию?

Мисс Мартинез: И не по моей вине.

Это дало возможность мистеру Чоату бросить последний камень в огород истицы в своем заключительном слове:

«Вы видите, джентльмены, каким огромным преимуществом это было бы для нее, для этой семьи, если бы они смогли сделать эту «гигантскую компанию», в лице моего клиента, своей. Им было не на что жить, он же просто пух от богатства, прогибался под тяжестью драгоценностей, которые могли бы принадлежать им. Если бы эта помолвка существовала, мир бы о ней знал. Я не имею в виду газету «Мир» – они знают обо всем, но мир, окружающий семью Хенрике-сов и Мартинезов. Земля бы полнилась слухами о том, что они выиграли такой приз и затащили его в суд на всеобщее осуждение».

Посовещавшись в течение 26 часов, присяжные вынесли вердикт в пользу истицы и присудили ей вознаграждение в размере пятидесяти долларов.

II. Перекрестный допрос Ричарда Пиготта сэром Чарльзом Расселлом перед Парнелльской комиссией

Возможно, один из самых драматичных и успешных из знаменитых перекрестных допросов в истории английских судов – это перекрестный допрос сэром Чарльзом Расселлом Пиготта, главного свидетеля в расследовании обвинений, выдвинутых против Чарльза С. Парнелла и шестидесяти пяти ирландских членов Парламента, перечисленных по имени, в том, что они были членами незаконной и кровожадной организации, чьей целью было свержение английского правительства в Ирландии.

Этот перекрестный допрос является прямой противоположностью метода, использованного мистером Чоатом в его перекрестном допросе истицы в деле Мартинез, описанном в предыдущей главе. В течение всего перекрестного допроса мисс Мартинез мистер Чоат тщательно скрывал от нее тот факт, что у него имелось в наличии письмо, написанное ею, с помощью которого он собирался, и в конечном итоге сумел, разрушить ее показания, в своем заключительном слове.

Но здесь сэр Чарльз Расселл использовал противоположный метод, и, ловко заставив Пиготта сделать некоторые необратимые заявления под присягой, Расселл внезапно предъявил ему его же письма, мастерски нанеся ему смертельный удар.

Это дело также является замечательным примером того, как важно использовать дискредитирующее письмо таким образом, что нечестный свидетель не может противостоять созданному эффекту подготовленными заранее изобретательными объяснениями, когда ему предоставляется такая возможность (что часто случается с неопытными перекрестными допрашивающими). На этой важной проблеме мы уже заостряли внимание в главе «Последовательность перекрестного допроса». Перекрестный допрос Пиготта показывает, что сэр Чарльз Расселл хорошо понимал эту грань своего мастерства, ведь он прочел Пиготту только части дискредитирующего его письма, а затем беспощадно заколол его своими острыми вопросами, перед тем как протащить его, истекающего кровью, к ответу и за другие части письма. Он повторял этот процесс, пока Пиготт не был разорван на части.

Главным обвинением против Парнелла и единственным, интересным нам в перекрестном допросе свидетеля Пиготта, было то, что Парнелл написал письмо, копию которого заполучила и напечатала газета «Таймс», в котором он прощал убийцу лорда Фредерика Кавендиша, генерального секретаря Ирландии, и мистера Берка, заместителя генерального секретаря, в парке Феникс в Дублине 6 мая 1882 года. Одно из предложений звучало так: «Я не могу не согласиться с тем, что Берк получил по заслугам».

Публикация письма, естественно, устроила полный переполох в Парламенте и в стране в целом. Парнелл заявил в Палате общин, что письмо было подделкой, и впоследствии попросил о создании специально подобранного комитета для расследования вопроса о том, является ли письмо подделкой. Государство отказало ему в этой просьбе, но создало специальный комитет из трех судей для расследования всех обвинений, выдвинутых в газете «Таймс».

Автор остается в долгу у биографа Расселла мистера О’Брайена за предоставленные им детали этого дела. Редкие дела были так красочно описаны, как это. Кажется, что проживаешь с Расселлом, да и с мистером О’Брайеном все эти полные событий дни. Но мы должны довольствоваться воспроизведением перекрестного допроса Пигот-та из записей судебного стенографа, со светлыми проблесками благодаря легкой руке биографа Расселла.

Мистер О’Брайен описывает эти события, как «главное событие всей жизни Расселла – защита Парнелла». Для того чтобы взяться за эту защиту, Расселлу пришлось вернуть «Таймс» предварительный гонорар за представление их интересов в суде, который он получал в течение многих лет. Было известно, что «Таймс» купила письмо у мистера Хьюстона, секретаря Ирландского верноподданнического и патриотического союза, и что мистер Хьюстон выкупил его у Пиготта. Но откуда оно взялось у Пиготта? Это был главный вопрос на повестке дня, и люди ждали того дня, когда Пиготт должен был выйти на свидетельскую трибуну и рассказать свою историю, и когда сэр Чарльз Расселл проведет свой перекрестный допрос. Мистер О’Брайен пишет: «Главные доказательства Пиготта о письме в основном заключались в следующем: его нанял Ирландский верноподданнический и патриотический союз для поиска документов, которые могли бы скомпрометировать Парнелла, и он купил копию письма, вместе с другими письмами, в Париже у агента Клана-на-Гаела, который был отнюдь не против того, чтобы насолить Парнеллу за значительную компенсацию.