GAG - <4D6963726F736F667420576F7264202D20C2C2C5C4C5CDC8C520C220C8D1D2CED0C8DE20C820CAD3CBDCD2D3D0D320D2C0CBDBD8D1CACEC3CE20CDC0D0CEC4C02E646F63>

в имени самого персонажа, в его смуглом облике, атрибутах (волшебной

веревочке, шерсти животного, в которую он укутан). Черный – один из

важнейших сакральных цветов, указывающий на связь божества с землей,

стихийными, неуправляемыми силами природы, с плодородием почв,

богатством пастбищ и мира флоры в целом (как характеристика леса,

например, «черный» во многих языках синонимичен «густому,

непроходимому») (Arakelova 2007: 155-156). Все это распространяет влияние

Сийах Галеша на природу в целом, завершая классический облик

хтонического божества и родня его с аналогичными представителями в

народных пантеонах прочих народов региона. Можно провести явные

параллели прикаспийского Черного Пастуха с покровителями скота,

например, у луров – Намад-кал (Namad-kāl) , езидов – Маме-Шиван (Mam(ē)

šivān) и Гаване Зарзан (Gāvānē Zarzān) (индивидуально отвечающими,

соответственно, за мелкий и крупный рогатый скот), осетин - Фэлвэра

(Fælværa) , заза - Sārikō-šuān и Mamō-gāvān (или Wāyirō xēr – Хозяин Добра, а таже его антипод Wāyirō xirāv), армян – демонизированный представитель

древнего пантеона Tavri-č‘lut и т.д.(Asatrian/Arakelova 2004: 259).

Все эти персонажи, наделенные специфическими чертами и атрибутами,

имеющие конкретные жизненно важные для человека домены, безусловно,

трансформированы из более древних слоев, возможно, общих индо-иранских

верований. Возводить, однако, генетическую линию к какому-либо

конкретному представителю древнего пантеона было бы необоснованно.

Стоит, безусловно, упомянуть типологические параллели, с одной стороны, в

77

самой идее покровительства скоту – основе экономики древних иранцев

(отраженной, например в Гаушурване, «душе коровы», о которой повествует

29 яшт Авесты, или в том факте, что в среднеиранской традиции сам пророк

Зороастр берет на себя миссию защиты коров), с другой же стороны – в

функциональном вверении подобного покровительства хтоническим героям в

самых разных традициях (например, древнегреческий Пан (римский Фавн),

покровитель стад, пастбищ, полей и любитель пасторальной жизни,

одновременно управляющий разрушительными силами земли и сеющий

панику; древнеиндийский доведийский Рудра, мрачный, свирепый, одиноко

бродящий в горах и лесах, избегающий компании прочих богов – в равной

мере покровительствовавший скоту и насылавший на него мор, ранивший

людей отравленными стрелами и исцелявший их своими же травами и проч. –

все это очевидные образцы амбивалентности, совмещения противоречивых

качеств, а также очевидное подтверждение того, что именно подобным

персонажам издревле вверялась ответственность за важнейшую сферу

человеческой деятельности – скотоводство.

Еще один фактурно близкий к Сийах Галешу персонаж – Сийо Чыхо

(Черный Чыхо, букв. «черная накидка»), встречающийся в фольклоре

жителей северного Талыша (Абилов 2011: 199). С Сийах Галешем, помимо

атрибута «черный» в имени, его роднят и внешние характеристики, образ

пастуха в черном одеянии, способность приносить удачу и исполнять

желания. Специфичной же чертой является его идентификация с судьбой, и

подобно тому, как у всякого человека есть своя судьба, каждый наделен

своим Сийо Чыхо. При этом, если человек увидит Сийо Чыхо на ногах,

можно разбогатеть, сохраняя встречу в тайне. Если же персонифицированная

судьба предстанет лежащей, падающей или спящей, то означает это

приближение смерти (там же: 200).

В принципе, сравнительный анализ выявляет в Сийо Чыхо аналогичное

Сийах Галешу хтоническое амбивалентное божество.

Почти не вызывает сомнений, что оба они некогда представляли единое

целое. Их позднее осмысление в качестве двух отдельных персонажей вполне

может быть связано со спецификой уклада жителей северного Талыша,

перешедших в определенный период от отгонного скотоводства к оседлому

земледелию и преобразовавших некогда исконно пастушеское божество в

новое качество – духа судьбы, в том числе приносящего удачу в разных

сферах жизнедеятельности человека.

78

Собственно покровительство скота у северных талышей передано в

ведение уже мусульманского персонажа – святого Хидра, что, безусловно,

объясняется главной характеристикой этого образа – его изначальной связью

с водой и зеленью. Связь с зеленью подчеркнута в источниках особенно явно:

аль-Хидр садится на белую шкуру, которая становится зеленой от его

прикосновения; аль-Хидр, как владыка моря, молится на зеленом ковре на

поверхности воды. Аллах обращается к нему у источника жизни: «Ты – аль-

Хидр, и земля станет зеленой там, где ступит твоя нога» (Папазян 1986: 91). С

зеленым цветом отождествляется и сама вода – основной домен аль-Хидра,

чье имя, помимо собственно зеленого, может означать и черный, и

промежуточные оттенки – бурый, серый, а также цвет сочной свежей зелени.

Так что нет ничего удивительного в том факте, что с приходом ислама

местная традиция вручила покровительство над стадами именно аль-Хидру,

властелину вод и зелени (а следовательно - богатых пастбищ), вытеснившему

субстратный персонаж в силу распространения монотеистической доминанты

(см. подробно: Аракелова 2007).

Особый культ Хидра у талышей проявляется и в посвященном ему

календарном отрезке – десяти днях в начеле февраля, между знаковыми

периодами Джолэ чылэ и Рукэ Чылэ , (маркирующими, в свою очередь,

сорокадневие после Чылэ Ид , самой длинной ночи в году, и оставшееся

время до Нэвуза – дня весеннего равноденствия и начало традиционного

нового года). На эти десять дней Хыдыр Наби (Пророк Хидр) уходит со своей

отарой в лес, где его засыпает снегом, после чего, потеплевшая за это время

земля оживает и оживляет Хидра – сам символ возрождения. Праздник

Хыдыр Наби – один из главных в религиозном календаре талышей; главное

блюдо праздника – пыштэ – промолотая смесь зерен пшеницы, гороха,

семечек подсолнуха и тыквы (Абилов, ук. соч.: 197-198).

Вообще, аль-Хидра с полным основанием можно назвать универсальной

фигурой – и в силу многочисленности сфер, которыми он управляет, и в силу

его

практически

повсеместной

распространенности

на

огромном

переднеазиатском пространстве. Персонаж, напрямую не упомянутый в

Коране и при этом обретший невероятную популярность у многих народов

всего переднеазиатского региона, – своего рода Deus Universalis . Параллели

прослеживаются и в празднике Хыдыр Наби, который у народов региона

имеет множество общих черт и во многом напоминает праздник армянского