Николай Симонов - Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

Главный редактор “Frankfurter Allgemeine Zeitung” Хольгер Штельцнер писал 13 августа 2007 года в своей колонке: «Банки просчитывали самые разнообразные риски, кроме одного-единственного – риска возникновения ситуации, в которой они утратят доверие друг к другу. Так кризис на американском рынке недвижимости обернулся кризисом межбанковского доверия. Начался поиск «плохих парней»».

В условиях кризиса доверия мировые центральные банки вынуждены были пойти поистине на беспрецедентный шаг. В середине декабря ФРС США, Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Англии, Банк Канады, а также Швейцарский национальный банк заключили соглашение о проведении совместных действий, направленных на улучшение ситуации в кредитной сфере. Среди основных мер предполагалось осуществление прямых вливаний в банковские системы через аукционы РЕПО, а также предоставление валютных свопов. По оценкам агентства Bloomberg, объем финансовых вливаний, осуществленный 15 центробанками в национальные банковские системы с целью поддержания достаточного уровня ликвидности, только в августе составил более $365 млрд.

Кризис на рынке американской ипотеки осложнил финансовое положение крупнейших российских корпораций и банков. Банк России изначально выпустил ситуацию с привлечением российскими компаниями и банками зарубежных заимствований из-под контроля. Что мешало российским монетарным властям ввести повышенное резервирование по иностранным займам в 2006 году? Безусловно, стоимость кредитов выросла, но и рубль бы укреплялся не такими темпами, и рублевые остатки на банковских корсчетах не болтались бы без дела, и банки развивали кредитные программы более взвешенно.

23 августа 2007 года первый зампред Центробанка Г. Г. Меликьян в своем выступлении на 8-м Всероссийском банковском форуме в Нижнем Новгороде выразил недовольство увлечением российских банков иностранными займами: «Их совокупный внешний долг превысил $100 млрд., а его доля в пассивах составила 15 %. До 20 % – еще можно, после 25 % – плохо, выше 30 % – совсем плохо. Вот у некоторых банков совсем плохо».

Несколько дней спустя, 28 августа, выступая в эфире радиостанции «Эхо Москвы», президент АРБ Г. А. Тосунян прокомментировал заявление первого зампреда Центробанка следующим образом: «Он ничего особенного не заявлял, он аналитически оценивал, что когда заимствуешь вовне, то надо учитывать, чтобы объем этих заимствований в чужой валюте не превышал какую-то критическую сумму. …Как аналитик, каждый из нас с этим согласен. Никаких конкретных рисков это не несет, просто надо учитывать, что иностранная валюта подвержена некоторым колебаниям, которыми не управляешь».

Эксперты и финансовые аналитики, на которых ориентировалось руководство АРБ, даже не предполагали, что в результате внезапной остановки внешнего финансирования и вынужденного замещения его централизованным внутренним рефинансированием банковская система России может оказаться в своеобразной «ловушке ликвидности».

Первый звонок прозвучал в начале осени 2007 года. По состоянию на 30 августа 2007 года средства кредитных организаций на корсчетах и депозитах в Центробанке упали до 338,6 млрд. руб., то есть в три раза. Кредиты Центробанка по операциям прямого РЕПО в середине месяца доходили до 272 млрд. рублей в день. На рынке МБК ставки для банков «второго круга» подскочили до 10 %, тогда как два месяца назад они были не выше 3 % годовых. Каждый день появлялись сообщения, что один банк отказывает в выдаче корпоративной клиентуре кредитов, другой начинает переговоры о досрочном возврате предоставленных ссуд, а третий увеличивает доходность по еврооблигациям.

За первые три недели октября 2007 года рост индекса потребительских цен в России составил 1,3 % при пугающе высокой базовой инфляции, которую уже невозможно было отнести на счет глобального роста цен на продовольственные товары. Центр макроэкономического анализа Сбербанка в начале апреля 2008 года опубликовал доклад, авторы которого (Ксения Юдаева и Надежда Иванова), в частности, доказывали, что «начиная с середины 2007 года – с начала мирового финансового кризиса наблюдается возрастание эффекта изменения денежной массы на рост индекса потребительских цен. То есть с середины 2007 года один и тот же рост денежной массы стал вызывать больший всплеск инфляции, чем ранее. Это могло свидетельствовать о замедлении темпов роста монетизации российской экономики, связанном либо с некоторым ее перегревом, либо со снижением доверия к рублю в связи с началом мирового финансового кризиса» [180].

Деловое сообщество и органы исполнительной и законодательной власти России входили в мировой финансовый кризис после длительного периода очень высокого экономического роста, когда в общественно-политическом сознании сформировалась привычка к успеху. Эти настроения подогревались «административным восторгом» послушных Кремлю партий парламентского большинства.

10 октября 2007 года на первом заседании «обновленного правительства» новый премьер – бывший глава финразведки В. А. Зубков, сделал банкам очень тонкий намек в стиле: «Я знаю, что вы знаете, что я знаю». Внимание премьер-министра привлек случай с пензенским бумажным комбинатом «Маяк», которому не удалось взять в ВТБ кредит в размере €20 млн. «Несколько месяцев [пензенские бизнесмены] ходили за ВТБ, просили кредит. Их водили за нос. Сначала обещали под 14 %, потом ставку подняли, потом опять несколько месяцев водили за нос, в результате ничего не дали… Нашли в результате кредит в Чехии под 4,5 %. В Чехии! Это же позор! Позор!» – негодовал премьер.

В соответствии с распоряжением Правительства № 1687-р от 27 ноября 2007 г. Минфину РФ и другим заинтересованным министерствам и ведомствам было дано поручение – обеспечить перевод свободных бюджетных средств по следующим направлениям:

1. Банк развития (ВЭБ) – 180 млрд. руб.;

2. Российская корпорация нанотехнологий – 90 млрд. руб.;

3. Фонд содействия реформированию ЖКХ – 240 млрд. руб.;

4. Инвестиционный фонд – 90 млрд. руб.

Данные денежные средства поступили на расчетные и депозитные счета государственных банков, а от них, «кругами», начали расходиться по банковской системе.

Центральный банк в свою очередь также предпринял меры по поддержанию ликвидности:

• начал предоставлять банкам рефинансирование под залог кредитных требований (ставки по кредитам на срок до 90 календарных дней – 7.0 % годовых, а на срок от 91 до 180 дней – 8.0 %);

• снизил нормативы обязательных резервов по обязательствам кредитных организаций в среднем на 1 п.п., обеспечив краткосрочный приток рублевой ликвидности в объеме около 70–80 млрд. руб.;

• снизил на две ступени требования по рейтингам для эмитентов, облигации которых принимаются в залог при осуществлении операций прямого РЕПО.