Николай Симонов - Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

Активисты движения «Молодая гвардия», не дожидаясь законодательного закрепления инициативы, организовали в регионах «горячие линии» и заявили о намерении открыто вывешивать баннеры «Кровопийцы» на дверях банков, которые в условиях кризиса будут отказываться замораживать выплаты по потребительским кредитам для клиентов, которые вынуждены встать на биржу труда. В случае если поток жалоб на конкретный банк станет значительным, молодогвардейцы пообещали устроить под окнами финансовой организации пикет и «окатить банк волной общественного порицания».

Когда нефть стоила более $100 за баррель, казалось, что возврата к эпохе дешевой нефти быть не может. В ноябре-декабре 2008 года цены на нефть марки Urals колебались возле отметки $35 за баррель. При таких ценах в 2009 году бюджет гарантированно недополучал 3,5 триллиона рублей. Таким образом, вместо проблемы «куда девать долларовые сверхдоходы» российские денежные власти столкнулись с проблемой дефицита иностранной валюты для поддержания курса рубля. В данной ситуации Центробанк вынужден был либо продавать золотовалютные резервы, либо обесценивать рубль.

Официально о расширении коридора бивалютной корзины Центробанк не объявлял. Инвесторы узнавали о мерах монетарных властей уже в ходе торговой сессии, когда курсы доллара и евро шли к новым максимумам. В первый раз Центробанк расширил коридор 11 ноября, когда на бирже ММВБ подорожали и доллар, и евро. Обычно такое случается нечасто, так как эти валюты находятся «в противофазе». Доллар растет, когда евро падает, и наоборот.

К 1 декабря стоимость бивалютной корзины (0,55 доллара и 0,45 евро) поднялась до уровня 31,22 рубля. С июля, когда доллар стоил 23 рубля, российская валюта ослабла уже на 20 %. Центробанк рекомендовал всем кредитным организациям удерживать среднюю за октябрь-ноябрь балансовую позицию по каждой иностранной валюте. По сведениям из СМИ, Центробанк регулярно проводил разъяснительные беседы с госбанками, отговаривая их от ведения игры на ослабления рубля в сложившихся кризисных условиях. Но и административное давление на банки неэффективно, если валюту покупают их клиенты – в частности, физические лица.

Всего государство до конца 2008 года влило в банковскую систему 5 трлн. рублей. Предполагалось, что значительная часть этих средств перейдёт в реальный сектор в качестве кредитов. Но банки, испуганные ростом невозвратов и уже столкнувшиеся с оттоком вкладов, предпочли держать их на валютных депозитах. А с мерами непосредственной поддержки предприятий правительство не спешило, несмотря на начало массовых увольнений и мрачные прогнозы социальных взрывов в моногородах, живущих за счёт крупных предприятий.

Деньги в экономику практически не поступали, акции компаний, заложенные в западных банках, обесценивались, и для многих крупных компаний альтернативой национализации стал либо переход в собственность западных кредиторов, либо банкротство. Системную помощь получили только нефтяные компании, которым правительство понизило налоги и экспортные пошлины, а также выдало каждой из них по несколько миллиардов долларов льготных кредитов.

В декабре 2008 года был опубликован список 295 компаний, которым государство готово оказать поддержку в случае тяжелого финансового положения. От каждой отрасли выделили в среднем по 10 компаний. Вмешательство государства должно было помочь выйти из кризиса ключевым отраслям и предприятиям страны, хотя капитализация рынка акций на тот момент уже настолько упала, что государство имело возможность выкупить весь рынок, даже не влезая в долги.

К сожалению, большинству компаний, пострадавших от кризиса, восстанавливаться пришлось собственными силами. Эксперты с горечью констатировали, что кризис катастрофически проредил (иногда использовалось слово «зарезал») ту часть российского среднего класса, которая выросла до кризиса в основном своим трудом и предпринимательской инициативой. А ведь именно эта социальная группа была в глазах широких масс экономически и общественно легитимной.

2009 год во всем мире (исключением был Китай [192]) прошел под знаком рецессии. Весной и летом Греция, Ирландия и Португалия балансировали на грани дефолта. У инвесторов возникли серьезные опасения в отношении платежеспособности Испании и Италии. ВВП Германии сократился на 4,7 %. На протяжении нескольких месяцев агентства непрерывно снижали кредитные рейтинги европейских стран. В результате, например, менее чем за две недели (с 28 июля по 10 августа) основные фондовые индексы Великобритании и Германии упали на 22 % и 29,2 % соответственно. В Испании и Португалии резко выросла безработица. Евро был на волоске от самого крупного обвала в своей недолгой жизни. Объем международной торговли товарами и услугами уменьшился на 10,9 %.

С начала финансового кризиса ФРС США применила сразу несколько программ поддержки финансового и реального секторов экономики, общий объем которых превысил $6 триллионов. Среди них наиболее существенными являлись:

• Term Auction Facility (TAF) – размещение средств ФРС на краткосрочных депозитах в коммерческих банках;

• Primary Dealer Credit Facility (PDCF) – суточные кредиты инвестиционным банкам;

• Commercial Paper Funding Facility (CPFF) – долгосрочные (на несколько месяцев) кредиты под залог краткосрочных корпоративных облигаций.

К концу I квартала 2010 года завершились операции, в ходе которых была проведена масштабная покупка на открытом рынке государственных облигаций и ценных бумаг федеральных ипотечных агентств на сумму более 1,7 трлн. долларов. Десяти банкам было предписано увеличить капитал на 75 млрд. долларов, что они и сделали. Покупая казначейские облигации, ФРС снижала их доходность, тем самым влияя на ставки по кредитам. Это помогало населению рефинансировать кредиты, а бизнесу привлекать заимствования на развитие [193].

Банк Англии вслед за снижением официальной процентной ставки до 0,5 % годовых приступил к покупке государственных облигаций, корпоративных облигаций и коммерческих бумаг в объеме 200 млрд. фунтов стерлингов.

К концу 2008 года в большинстве стран ЕС правительства стали крупнейшими собственниками финансовых институтов: под их контролем оказалась примерно 1/4 данного сектора [194]. При этом госдолг государств Евросоюза продолжал расти, и в первом квартале 2013 года составил 85,9 % от ВВП (для сравнения: полный внешний долг России меньше 35 % от ВВП, в то время как собственно государственный долг не превышает 10 % ВВП).

С марта 2009 года на мировых фондовых рынках возобновился рост цен на акции. Идекс Доу Джонса возрос на 21 %. Индекс DJ STOXX 600 для европейского рынка возрос на 25 %. По данным Национального бюро экономических исследований (NBER) США [195], рецессия в этой стране закончилась в июне 2009 года. Правда, речь тогда еще не шла о возвращении экономики в норму, а всего лишь констатировалось прохождение «дна» экономического спада и «начало восходящей фазы бизнес-цикла» [196]. За полтора года рецессии (с декабря 2007 года) в США сократились 7,3 млн рабочих мест, реальный ВВП уменьшился на 4,1 %, американцы лишились 21 % своего благосостояния.