Кэтрин Ранделл - Исследователь [litres]

Фред сердито посмотрел на Кон, но все же удалился. Когда он дошел до середины площади, Кон заговорила. Она пыталась понизить голос, но он не слушался ее и звенел в ночи.

– Я не полечу.

Фред пораженно обернулся. Исследователь по-прежнему проверял двигатель. Фред спрятался за деревом на бульваре.

– Я останусь с вами, – сказала Кон. – Я все решила. Максу нужно в больницу, но не мне.

– Боюсь, я не позволю тебе остаться, – ответил исследователь и подтянул очередной болт.

– От меня не будет проблем. Я экономила еду и могу есть пауков. У меня в карманах много вяленого мяса.

– Я знаю. Чувствую его запах. К тому же твое лицо еще несколько часов назад тебя выдало. Есть разница между намеком и сигнализацией банка Англии. Твое лицо как сирена. Мне жаль, дитя мое, но ты полетишь на этом самолете.

– Я не могу! Просто не могу.

– Я понимаю, – очень мягко сказал исследователь. – Но ты должна.

– Мне здесь лучше. Дома я порой желаю людям смерти. Исследователь молча кивнул.

– Вы не понимаете! – воскликнула Кон. – Я желаю этого всем сердцем. Порой у меня даже кружится голова.

Исследователь снова кивнул:

– Такое случается с нашими сердцами, Кон. Они злятся. Не паникуй из-за этого. Ты избавишься от этих желаний.

– Откуда вы знаете?

– С десяти до шестнадцати лет я желал смерти половине своих одноклассников и большинству учителей, но все они, к моей досаде, остались живы. С ними не случилось ничего плохого. Впрочем, один потом переехал в Бельгию. Но на этом все.

– Но я должна остаться здесь! – Кон зарделась. – Здесь все гораздо проще.

– Я понимаю. Но ведь из вас четверых тебе это место меньше всех нравилось?

– Я передумала! – Она краснела все сильнее – покраснели ее уши, шея, лоб. – Теперь я его обожаю. Я никогда и ничего так не любила! Дома мне все время говорят сидеть ровно и ничего не трогать. Все накрывают покрывалами, чтобы я ничего не запачкала. Некоторые покрывала тоже накрывают покрывалами! От меня все время требуют быть такой, какой я быть не могу.

– Да. Я знаю, каково это, – кивнул исследователь.

– Но здесь я могу кричать, когда захочу. Никто не остановит меня, если я захочу есть руками или залезть на дерево. Я могу спать где угодно и даже бегать! – После этого она смутилась, словно признаваясь в страшном грехе.

Исследователь с трудом сдержал улыбку.

– Все это можно делать и не в джунглях, – сказал он. – Дело здесь в тебе, а не в лесу. Будь внимательна к миру, как была внимательна здесь. Он покажется тебе совсем иным. Внимание и любовь так близки, что почти неотличимы друг от друга.

– Прошу вас, – прошептала Кон.

Исследователь вздохнул:

– Ты должна отправиться домой, потому что я не хочу, чтобы люди отправились искать тебя и нашли здесь. Я никому не могу позволить отыскать это место…

Он присел, чтобы заглянуть Кон в глаза.

– Но не забывай – это первое, но не последнее твое приключение. Тебе будет непросто. Тебе придется быть честной и бороться с желанием поддаться своим страхам. Не давай гневу взять верх. Ты не из тех, кому все дается легко. Знаешь, что такое львиное сердце?

– Нет, – пробормотала Кон, часто моргая.

– Люди называют так смелых людей. Они действительно отважны, но их сердца могут ранить. И это ты. Кон Львиное Сердце.

Фред вышел из-за дерева и громко кашлянул. Кон обернулась. Казалось, от стыда она готова провалиться сквозь землю.

– Я думала, ты ушел, – сказала она. – А ты все подслушал.

Она пошла прочь.

Фред побежал за ней. Он не знал, как она отнесется к его предложению. Кон вполне могла заехать ему локтем по лицу.

– Кон, – сказал он, – где ты проведешь каникулы?

– Я живу с бабушкой. И ты это знаешь, – сердито буркнула она, а затем, помолчав, добавила: – А что?

– Просто у нас есть пустая спальня, – пояснил Фред. – И отец всегда говорит, чтобы я приглашал друзей.

– Друзей? – переспросила Кон, снова краснея до кончиков ушей.

– Конечно, – ответил Фред. – Мы ведь друзья.

Лайла разбудила Фреда на рассвете. В синевато-сером свете ее лицо казалось совсем осунувшимся. Она напоминала скорее восьмидесятилетнюю старуху, чем девочку двенадцати лет.

– Фред, ты должен его довезти, – сказала она, взяла его за руку и крепко сжала ее, чтобы удостовериться, что он внимательно слушает. – У тебя нет выбора.

Фред чувствовал тепло, которое исходило от ее кожи. Это было тепло надежды, отчаяния и любви.

– Я знаю, – ответил он.

Он едва успел умыться, как исследователь позвал их:

– Давайте, поторапливайтесь! – Он стоял посреди каменного города в лучах солнца. Чешуйчатое кольцо поблескивало у него на пальце. – Пора.

Они столпились у самолета, как тогда, на аэродроме. Фреду казалось, что с того дня прошли годы. Они выглядели гораздо неряшливее – их одежда обгорела, изорвалась, перепачкалась и провоняла рыбой, лица и руки у них были исцарапаны и искусаны комарами. Они были немного стройнее, немного крепче, немного сильнее.

Дрожащими руками Лайла сняла с себя Баку и посадила на шею исследователю:

– Из него получится шарф получше, чем из обезьян. – Глаза у нее блестели, но она не проронила ни слезинки. – Вы присмотрите за ним?

– Что? – удивился исследователь. – Конечно нет.

– Прошу вас! Он еще слишком маленький и один не справится… Ему нужно…

– Я ему не нужен. Ему нужна ты. Он твой. Ты спасла его, ты его кормила. Он нужен тебе.

– Но мои родители…

– Твои родители поймут. Они увидят, что ты не могла поступить иначе. – Он посадил Баку чуть пониже ее плеча, словно награждая ее орденом. – Ему место с тобой…

Исследователь поднял Макса и положил его на заднее сиденье:

– Удобно?

Глаза Макса были закрыты, он едва дышал. Его пальцы стали опухать.

– Скоро тебя вылечат, маленькое недоразумение. – Он коснулся головы Макса и повернулся к Лайле: – Он, конечно, любит покричать, но я рад, что мы познакомились. Очень рад.

– Он вас любил, – сказала Лайла и поправилась: – Точнее, любит.

Исследователь сглотнул и кивнул. Он подставил руки и помог Лайле забраться в самолет. Она устроилась на заднем сиденье, положив голову Макса на колени.

– Послушайте, – сказал исследователь, смотря на раскрасневшегося Макса. – Когда вернетесь домой, расскажите, какой большой и какой зеленый этот мир. Расскажите, что красоту этого мира нужно беречь. Людям нужно напоминать об этом. Считая мир маленьким и скучным, человек и сам становится таким. Но мир огромен и прекрасен. А сами вы не забывайте, что здесь вы были отважными даже во сне. Не забывайте рисковать. Смелость всегда поощряется.

Кон сглотнула.

– Но я боюсь, – прошептала она.

Исследователь кивнул – спокойно и рассудительно: